Заметки поклонника святой горы - архимандрит Антонин (Капустин)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Время было уже оставить славную и исполненную занимательности обитель. Иверский, т. е. грузинский по названию, монастырь этот давно уже принадлежит грекам. Следы прежних его населителей и обладателей остаются теперь только в книгохранилище. По внутреннему устройству своему он своежительный, т. е. позволяющий каждому из братий заботиться об общем благе столько, сколько он хочет. Здесь не видно тех смиренных и покорных тружеников на пользу всего братства, тех простодушных лиц, тех робких и долу устремленных взглядов, той неразвязной речи, тех земных поклонов старцу, того духа братского равенства, допускающего трогательную простоту в обхождении со всеми, и, наконец, того единого и единственного жезла игуменского, без всяких наружных украшений, но со внутреннею силою, – которую встречал я в Русике. Здесь, напротив, каждый начинающий подвиг иночества имеет уже вид, приличный старцу. Трость, украшенную серебром и золотом, не редкость видеть в руках не только дряхлеющих, но и цветущих молодостью. Поминутно слышишь взаимные друг друга величания именем архимандрита – титлом здесь легко достающимся тому, кто его пожелает. К сожалению, надобно сознаться, что в монастырях подобного рода наравне с заслугою и способностями ценится и богатство. Старость и добродетель вообще занимают второстепенное место в общем мнении – может быть, потому, что суть дело естественное в человеческом и иноческом житии.
На обратном пути мы посетили монастырь Котломуси75, самый средоточный и едва ли не самый высокий по своему положению на Св. Горе. Странное наименование его, не объяснимое никакими из употребляемых или употреблявшихся на Св. Горе языков, дает повод к разным толкованиям, вообще неудовлетворительным. Он так близок к Карее, что издали сливается с ней. Стоит как бы в яме от прилегающих к нему с юга и востока высот. После Ивера он кажется мал и в настоящее время весьма невзрачен от бывшего назад тому несколько лет в нем пожара, обратившего в груду развалин всю его северную сторону. От этого обстоятельства негостеприимные для любезного пилигрима Барского ворота нам казались как бы излишними. Не могу скрыть своего сердечного влечения к часто упоминаемому мною этому путешественнику русскому. Думаю, что он стоит занимать одно из самых почетных мест между современными ему писателями. Я как бы видел его здесь пред воротами «не мала суща возрастом, черного и безбрадого, раздраными рубы покровена», ожидающего позволения войти внутрь, «поклонения ради и описания», и получающего в ответ, чтобы поклонился вне врат, потому что «Бог сердцеведец и издалече моления человечия приемлет яко же и близу», а что церковь подобна другим. Эта жестокая острота не вызвала никакой остроты в «смиренном и везде последнейшем» путнике. Кротко и смиренно он повторил просьбу, но впущен на тот раз не был. Разумеется, с нами не могло случиться того же. Громкое на Св. Горе имя моего спутника служит ключом не к одним котломушским воротам. Мы бегло осмотрели монастырь, в котором, впрочем, кроме соборной церкви, других предметов для наблюдения не представлялось. Церковь – во имя Преображения Господня – благолепно украшена во вкусе иверской. Стенная живопись – 7048 (1540) г., как значится в надписи над главною дверью, ведущею из притвора в храм. Она не хуже иверской и представляется еще очень свежею. Поле икон, впрочем, подновлено более яркою краскою и усеяно золотыми звездами, производящими неприятную пестроту. Притвор расписан другою кистью, низшего достоинства, а внешняя галерея еще иной руки – половины прошлого столетия. Вообще же говоря, церковь как снаружи, так и извнутрь те же представляет выгодные и невыгодные стороны для наблюдения, как и иверская. Между св. мощами замечательнее других часть стопы св. праведной Анны, Матери Пр<есвятой> Богородицы, и глава св. Алипия Столпника, именем коего назывался существовавший некогда отдельный монастырь, присоединенный в последствии времени к Котломушу, которого теперь и следов не осталось. Монастырь этот, подобно Иверскому, следует уставу своежития. Впрочем, уже несколько лет мысль об общежитии занимает братий. Кажется, скоро она восторжествует над противоположной системой, – полезной для частей, но гибельной для целого – вопреки логическим понятиям об отношении частей к целому. Борьбе этих начал приписывают и печальное событие пожара, чему желательно бы не верить. Мы нашли в монастыре епитропов, но у него есть уже и игумен, вызванный откуда-то с келлии и доселе не перебравшийся еще в монастырь. Очевидно, что своежитие уступает место общежитию. Для монастыря не только желаемо, но и необходимо ввесть порядок общежительный. Близость его к Карее делает его пристанищем для всех посещающих это средоточие Св. Горы – в ущерб духовным и материальным пользам обители. Единственный же оплот против сего есть сосредоточение власти в руках одного лица. На вопрос наш о библиотеке нам сказали, что она не заслуживает внимания, да и ключ от нее находится у игумена. Такой же отзыв был сделан и об архиве монастырском. Хотя в одном из актов Русика монастырь Кутулмуси упоминается уже в 1169 г., однако же древнейшие его акты относятся к монастырям, уже в последствии времени присоединенным к нему, и принадлежат XIV веку; древнейшие же сих уже Барский видел «согнившими и до конца потребившимися». – Возвращаясь к Карее, мы зашли на монастырскую усыпальницу, где также видели в церкви несколько старых икон на дсках, частию с славянскими подписями76, вообще мало замечательных.
Настоящее посещение мною двух обителей внушило мне несколько мыслей, выходящих за пределы впечатлений человека, путешествующего
