Не плачь, моя леди - Мэри Кларк

Элизабет чувствовала, что Хельмут не отрывает от нее глаз. Его преувеличенные комплименты – всего лишь подслащивание горькой пилюли. Он старается внушить ей, будто Лейла начала считать ее соперницей. Но зачем? А та враждебность, с какой он смотрел тогда на портрет Лейлы? А может, Хельмут мстит? Старается расквитаться с Лейлой за ее подначки? Отсюда намеки, будто она теряла красоту.

Ей представилось лицо Лейлы: четко очерченный рот, неотразимая улыбка, изумрудно-зеленые глаза, огненно-рыжие волосы, словно пламя, спадающее на плечи. Чтобы успокоиться, Элизабет притворилась, будто читает рекламу Спа в рамке. Одна фраза зацепилась: «бабочка, парящая на облаке». Почему она кажется ей знакомой?

Затягивая пояс на халате, она обернулась к Хельмуту.

– Если бы хоть одна из десяти женщин, оставляющих кучу денег на вашем курорте, обладали хоть осколком красоты Лейлы, вы, барон, остались бы без работы!

Он промолчал.

В женском зале многолюднее, чем накануне, но все-таки далеко от того, что ей помнилось. Из спортивного зала Элизабет отправилась на процедуры, предвкушая, как расслабится под искусными руками массажисток. Несколько раз в перерывах между процедурами она сталкивалась в коридоре с Черил. «Потрепанная пьянчужка». Общаясь с ней, Элизабет едва удерживалась в рамках вежливости, почти срываясь на грубость, но та, казалось, ничего не замечала, играя сверхзанятость.

Почему бы и нет? Здесь Тед, а Черил явно по-прежнему без ума от него.

На аэробике была и Эльвира Михан – на удивление подвижная, с хорошим чувством ритма. Зачем ей, силы небесные, на халат-то понадобилось нацеплять брошь?

Элизабет заметила, Эльвира теребит брошь каждый раз, начиная разговор. А также отметила, чуточку забавляясь, упорные старания Черил увильнуть от миссис Михан.

На ланч Элизабет вернулась к себе в бунгало, а не села за столик у бассейна: ей не хотелось рисковать налететь снова на Теда.

Пока Элизабет ела салат из свежих фруктов и пила холодный чай, она позвонила в авиакомпанию, изменила заказ. В Нью-Йорк она полетит завтра, десятичасовым рейсом из Сан-Франциско.

Ей безумно хотелось удрать из Нью-Йорка, теперь она так же страстно рвалась отсюда.

Набросив халат, Элизабет направилась на дневные процедуры. Все утро она старалась изгнать из памяти лицо Теда. Теперь оно вновь всплыло перед глазами. Искаженное болью. Сердитое. Умоляющее. Мстительное. Какое выражение она читала на нем? Неужели ей всю оставшуюся жизнь – после приговора и суда – не избавиться от этого видения?

4

С облегченным вздохом Эльвира рухнула на кровать. Ей до смерти хотелось вздремнуть, но она знала, как важно записать впечатления по свежим следам. Она уселась, опершись на подушки, потянулась за магнитофоном и начала говорить:

– Сейчас четыре часа, и я отдыхаю у себя в бунгало. Закончился мой первый день занятий и процедур на Спа, и должна доложить, сил не осталось совсем. Ходила, ходила и ходила. Начали мы с прогулки пешком, а когда я вернулась, горничная на подносе принесла мне расписание с завтраком. На завтрак – вареное яйцо да два малюсеньких тостика из цельной пшеницы. В расписании – его надо пришпилить к халату – два занятия водной аэробикой, йога, массаж тела и лица, два танцевальных занятия, душ из шланга, пятнадцать минут в парилке и джакузи. Водная аэробика такая интересная. Я толкала мяч в воде – подумаешь, вроде легче легкого, но сейчас у меня болят плечи и бедра, такие мускулы, про которые я даже не знала, что они у меня есть. Йога – ничего. Только я не сумела согнуть колени в позу «лотоса». А танцы – сплошное удовольствие. Пусть это я сама говорю, но я всегда хорошо танцевала, и хотя всего и надо-то было прыгать с одной ноги на другую да вскидывать ноги, я переплюнула тех, кто помоложе. Глядишь, начни я в юности, может, отплясывала бы с «Ракетами».[3] Процедура «душ из шланга» – то же самое, что средство для укрощения толпы. Делается это так – по тебе бьют мощными струями воды из шланга, а ты стоишь нагишом и хватаешься за металлический поручень, стараясь, чтобы не сшибло с ног. Но вроде бы душ разрушает жировые клетки, а если так, я готова терпеть хоть по две таких процедуры за день. Клиника устроена так интересно. Снаружи похожа на особняк, но внутри все по-другому. В кабинеты отдельные входы, да еще разгорожены высоким кустарником, чтобы люди не сталкивались на входе и выходе. Лично мне, к примеру, плевать, пусть хоть весь мир знает, что я буду получать коллагеновые уколы для разглаживания морщин, но я прекрасно понимаю, что кто другой, вроде Черил Мэннинг, очень расстроится, если такое станет достоянием гласности. Это барон фон Шрайбер посоветовал мне коллагеновые инъекции утром. Барон такой обаятельный. А красивый! А руку мне как поцеловал! Я была польщена. Будь я его женой, очень бы суетилась, чтобы удержать его, особенно будь лет на пятнадцать постарше, как баронесса. Как будто бы на пятнадцать, но еще проверю. Барон осмотрел мое лицо под сильной лампой и сказал, что у меня на редкость упругая кожа и единственные процедуры, какие он советует, кроме регулярного массажа лица и пилинга – коллагеновые инъекции. Я объяснила, что их приемщица Дора Сэмюэлс, когда я заказывала место, посоветовала мне пройти тест на переносимость коллагена. Я прошла – аллергии у меня нет. Но я всяких уколов до смерти боюсь. Сколько их придется сделать? Барон такой милый. Сказал, не одна я боюсь инъекций. Когда я приду на процедуры, сестра даст мне двойную дозу валиума, и уколы покажутся не больнее комариного укуса. Ах да, и еще одно! В кабинете барона такие красивые портреты знаменитостей, а от рекламы Спа я просто балдею. Ее печатали в разных журналах – и в «Архитектуре», и в «Городе», и в «Вог». Сказал, такая висит в рамке во всех бунгало. Очень умно и красиво написана! Барону вроде польстило, что я обратила внимание. Сказал, что в сочинении рекламы участвовал и сам.

5

Тед провел утро в спортзале. С Крейгом на пару они поработали веслами на лодках-тренажерах, покатались на велосипедах и до упора тренировались на дорожках и шагомерах.

Закончить решили плаванием и во внутреннем бассейне встретили Сида, тот тоже плавал. Повинуясь порыву, Тед вызвал его и Крейга на соревнование. На Гавайях он плавал ежедневно. Но едва-едва обогнал Крейга. Да и Сид, к его удивлению, отстал всего на пару футов.

– Смотри-ка, а ты поддерживаешь форму, – одобрил Тед.

Сида он всегда считал слабаком, а тот, оказывается, очень даже крепкий.

– Стараюсь. Сидеть сиднем в конторе и ждать звонков – занятие однообразное.

Как по уговору они двинулись к шезлонгам подальше от бассейна, чтоб их никто не подслушал.

– Я удивился, встретив тебя тут, Сид. Когда мы на прошлой неделе разговаривали, ты словом не обмолвился, что собираешься на Сайприс-Пойнт. – Крейг смотрел холодно.

Сид пожал плечами:

– Ты мне тоже не говорил, что вы приезжаете. Поездка на Спа – не моя идея. Черил вздумалось. – Сид покосился на Теда. – Узнала, наверное, что ты будешь.

– Мин не следовало бы трепать…

Сид перебил Крейга: подняв палец, он сделал знак официанту, тот сновал между столиками, разнося прохладительные напитки.

– «Перье».

– Закажи три, – подсказал Крейг.

– Мою рюмку за меня проглотишь? – возразил Тед. – Мне колу.

– Но ты же не любитель колы. – Светло-карие глаза Крейга смотрели снисходительно. Он поправил заказ: – Два «Перье» и апельсиновый сок.

Сид пропустил все это мимо ушей.

– Мин и не трепалась. Но ты что, воображаешь, среди твоих служащих не найдется человека, чтоб за бабки шепнуть репортерам словечко-другое? Вчера утром Черил позвонила Беттина Скада. Она, видно, и подсказала. Какая разница? Главное, Черил снова нацелилась на Теда. Для тебя это новость? Используй ее. Черил умирает от желания свидетельствовать в твою пользу. Если кто и сумеет убедить присяжных, что Лейла тогда в «Элайне» слетела с катушек, так только Черил. А я поддержу. – Сид дружелюбно спустил руку на плечо Теда. – Дельце это с душком. И мы поможем тебе выкрутиться. Можешь на нас рассчитывать.

– Что в переводе означает – ты у него в долгу, – прокомментировал Крейг, когда они шагали к бунгало Теда. – Смотри не купись. Что такого, если он и потерял миллион на том проклятом спектакле? Ты четыре потерял. А вложиться тебя уговорил он.

– Я сам вложился, потому что прочитал пьесу и понял, что автору удалось схватить суть Лейлы. Он создал типаж – забавный, уязвимый, своевольный, невыносимый и обаятельный одновременно. Спектакль должен был стать ее триумфом.

– Ошибка на четыре миллиона. Извини, Тед, но ты же платишь мне, чтобы я давал тебе хорошие советы.

Генри Бартлетт все утро провел в бунгало Теда. Просматривал протоколы слушания дела присяжными, названивал к себе в офис на Парк-авеню.