Десант на Сатурн, или Триста лет одиночества - Ярослав Веров

Так мистер Холмс Уотсон стал Мастером Хо. Ирма не препятствовала ни его полетам на «Птерозавре», ни переселению в Тибетское нагорье, ни похищению и переналадке механоргов. Холмс, обращенный в Хо, вообще перестал для нее существовать. А сам Хо, пресытившись невиданной прежде свободой и одиночеством, стал искать себе подобных. И вскоре поиски его увенчались успехом. Однажды в бывшем буддистском монастыре появился самоуверенный, слегка надменный парень, чья кожа была цвета кофе с молоком. Он возник на пороге мастерской, в которой Мастер Хо возился с недавно отлученным от клана онокентавром, протянул руку и сказал:

«Я получил твое сообщение и вот пришел… Можешь называть меня Люц…»

Больше всего меня радовало то, что все это было настоящим. И ночное полушарие Земли за бортом, подсвеченное нетканым пологом полярного сияния, и сталью отливающий щит Луны, и разноцветные брызги звезд, и уютно освещенная зелеными кругляшами эхоскринов рубка, и сухая цифирь на мониторе искина – относительная скорость… тангаж… поправка на кариолис… – и даже невесомость…

Откровенно говоря, меня удивило то, как неуклюже Хо боролся с ней. Я же, отстегнув ремни, почувствовал себя как рыба в воде. Видимо, дело в возрасте. Ведь Мастер лет на сорок меня старше… И еще, наверное, в том, что Хо был прекрасным пилотом, когда дело касалось атмосферных полетов, в космосе он, похоже, чувствовал себя не слишком уютно…

Видит Шур, мне очень хотелось последовать за «командиром» в пассажирские отсеки, чтобы Лиз узнала, как ловко я управляюсь в условиях «чистого, пленительного зеро»,[3] но я сдержался. Пусть жмется к своему Кирку или мечтает о скорой встрече с разлюбезным Люци, я, второй пилот космического корабля малого радиуса действия – пока еще малого, – несу вахту и должен выбросить из головы все, что не касается навигационных задач…

И я выбросил. Вернувшись в ложемент, сверился с предварительно рассчитанным курсом, внес несколько новых параметров в программу полета и стал напряженно следить за медленно приближающейся дугой Первого кольца, до которого оставалось не больше двух-трех мегаметров. Правда, отсюда уже невозможно было заметить кривизну поверхности этого исполинского сооружения, охватывающего всю планету наподобие кольца Юпитера.

Собственно говоря, это было не одно сооружение, а целое скопление искусственных спутников разного назначения, тоннажа и возраста. Не знаю, кто и почему назвал этот закольцованный рой металлических пчел Первым, если оно было единственным. Мне кажется, что сначала планировалось создать и Второе, и Третье, но потом необходимость в них отпала, а Кольцо как было Первым, так им и осталось… А может быть, все наоборот, во Втором и Третьем кольцах еще просто не возникло необходимости.

Меня как второго пилота сейчас интересовала верфь, где формировались модульные транспортники для межпланетных перевозок. До ближайшей из них было уже рукой подать. Я мог видеть невооруженным глазом один из доков, где неторопливые механорги-сборщики сшивали между собой стандартные модули с биоматериалом, укладывая их на транспортную платформу с ионной спаркой и командным блоком.

Бросив рассеянный взгляд на показания приборов, я едва удержался в ложементе, добрым, тихим словом помянув бортовой искин, его создателя и Создателя вообще…

С-су… щность всего сущего… Ну кто ж так считает!.. Вот же как надо, всего-то пара дифференциальных уравнений…

Перебросив столь памятный мне тумблер громкой связи, я заорал:

«Экстренное торможение!»

Потом переключил управление на себя и вбил ладонью широкую красную кнопку, похожую на монохромный гриб-мухомор, по самую шляпку. В это же мгновение кто-то невидимый и тяжелый с размаху сел мне на плечи, и я мог только наблюдать на эхоскринах – с огромным облегчением, – как губительное, излишке быстрое сближение «Птерозавра» с выносной консолью дока, которую почему-то не принял в расчет чертов искин, замедляется, затем сходит на нет и, наконец, приобретает отрицательное значение.

Я отменил режим экстренного торможения, и «Птерозавр» промчался мимо сборочной верфи.

Тэк-с, похоже, для космических полетов наш кораблик не шибко-то пригоден… Что делать?

Как всегда, для получения необходимой информации я потер переносицу. Ирма откликнулась немедленно, но я не стал рассказывать ей о случившемся, а просто сформировал определенный мыслеобраз, полагая, что вблизи Кольца связь с инфосферой вполне надежна, чтобы передавать невербалку без искажений.

«Наиболее эффективным, Хлодвиг, – прошелестел в моей голове голос Ирмы, – будет маневр „отзеркаливания". Вот расчет траектории…»

Нет, даже я бы так не сумел… Это вам не сближение с дурацкой консолью, здесь уже недостаточно дифференциалов, здесь кромешная высшая космогация…

Но глаза боятся, а руки делают. Пальцы мои послушно вводили новые параметры в программу полета – тангенциальная составляющая скорости входа в атмосферу… угол тангажа…

Ага, кажется, готово…

«Программа введена верно, – отозвалась Ирма. – Ты молодец, Хлодвиг! Спасибо!»

– Тебе спасибо! – рассеянно произнес я вслух. – Мне-то за что?..

«За спасение жизни людей…»

«Ты имеешь в виду этих… трикстеров? Но ведь они же тебя не признают!»

«Это неважно, Хлодвиг. Нет ничего ценнее человеческой жизни. Или ты думаешь иначе?»

«Нет, что ты!.. Просто, я думал, что они…»

– Виг… – простонал кто-то.

Прервав контакт с Ирмой, я с испугом оглянулся.

В рубку вползал – да, именно вползал, несмотря на невесомость, – Мастер Хо. Вид его был жалок. Руки тряслись, лысина блестела от пота, капельки которого отскакивали от нее и повисали над головой старейшего трикстера, окружая ее роем блестящих спутников, словно какую-нибудь планету. Но больше всего меня поразил огромный кровоподтек, занимавший всю левую половину лица Хо.

В какое-то мгновение мне почудилось, что случилось нечто ужасное. Я уже готов был услышать от «командира», что весь экипаж «Птерозавра» раздавлен всмятку внезапной перегрузкой при торможении и Ирма просто издевалась надо мною, когда благодарила, но Хо ухватился длинными, жилистыми руками за спинку ложемента, втянул себя в него, пристегнулся и сказал обычным своим, чуть глуховатым голосом:

– Я малость зашибся, не обращай внимания…

– А остальные?! – невольно вырвалось у меня.

– С ними все в порядке, – усмехнулся Мастер. – Ребята по-прежнему в гамаках, только Кирк успел расшнуроваться, и его слегка приложило… Сначала об переборку, а потом об меня… Голова у него, я тебе скажу, железная…

– Уф… Я уж черт знает что подумал…

– А что случилось-то?

– Да этот идиот искин не учел выносную консоль при маневре сближения…

– Странно, – пробормотал Хо, сверкнув в мою сторону единственным незаплывшим глазом. – Прежде с ним таких проколов не случалось…

Ну да, это я, киборг-убийца, решил уничтожить экипаж спасательного корабля, поэтому дал по тормозам…

– Он никогда не управлял «Птером» вне атмосферы, – сказал я нейтральным тоном. – Во все расчеты был введен коэффициент трения…

– May be so… may be not… – задумчиво пробормотал Мастер.

Надеюсь, он не думал, что я не знаю английского?

– Ну а теперь что собираешься делать? – перешел Хо на синлингву. – Насколько я понимаю, стыковка с верфью откладывается…

– Так точно, командир, – вполне серьезно ответил я. – Придется сделать виток, отзеркалиться и заново начать маневр сближения. – Я нарочно решил быть обстоятельным. – Третьего шанса у нас уже не будет, ресурс реактора почти выработан.

– Да уж, – сокрушенно покачал пострадавшей головой Хо. – Подзаправиться нам бы не мешало. Только где сейчас достанешь этот литий-семьсот… Знаешь, что это такое?

Я не дал ему шанса продемонстрировать превосходство и, после небольшой заминки, скромно ответил:

– Синтетический изотоп. Вырабатывался на одном из первых промышленных мезонных реакторов, в период с две тысячи…

Мастер восхищенно хрюкнул и шутливо погрозил мне паучьим пальцем.

– Признайся, шельмец, – сказал он. – Это тебе Ирма подсказала…

Я не стал отрицать.

– И не только это, – сказал я. – Еще помогла рассчитать новую траекторию… Без нее мы бы сейчас падали в пучины атмосферы.

– Что-о?! – подскочил Хо, насколько это возможно в пристяжных ремнях. – Ирма помогла тебе рассчитать траекторию?

– А что тут особенного? – искренне изумился я.

– Да она же не разрешает полетов даже в атмосфере, не то что в вакууме…

– Ну не могла же она бросить нас на произвол судьбы, раз уж мы все равно летим?

Мне этот аргумент казался неотразимым, но Хо с сомнением покачал лысиной.

– Она могла просто вызвать эриний, а уж они учинили бы нам вынужденную… Тут что-то не так, – добавил он после микропаузы.