Принцесса-грешница - Анна Рэндол

– А мне нравится твой вид, – ухмыльнулся Йен, – особенно припухшие губы.

– Ты невежа и хам, – рассердилась Джулиана. Но когда Йен смотрел на нее так, как будто снова хотел поцеловать, сердиться на него по-настоящему было действительно трудно.

Стоя перед зеркалом, Джулиана безуспешно пыталась привести в порядок волосы, когда у нее за спиной появился Йен. Несколько умелых движений рук, и ее волосы оказались собраны и уложены в красивый узел.

– Как ты научился это делать?

– Укладывание женских волос мало чем отличается от завязывания хорошего узла.

– А что же мне делать с моими губами?

– Может, не стоит целоваться с беспринципными мужчинами в своей спальне? – поддел ее Йен, но потом смягчился: – Припухлость уже стала меньше, – коснулся он пальцами ее щеки. – Она незаметна, ну, если только кто-то не станет специально разглядывать тебя.

– Идем? – сказала Джулиана, хотя именно она и тянула время, и они оба это знали. – Вот и хорошо. – Она распахнула дверь и увидела прямо перед собой удивленное лицо тетушки Юстейс.

Глава 17

Из всех своих тетушек, с кем она могла бы столкнуться, это должна была быть Юстейс.

– Что ты делаешь, разгуливая по коридорам в ночной одежде? – удивленно распахнула глаза Юстейс.

Это была не та ситуация, когда Джулиана могла бы проскользнуть мимо, ни слова не говоря.

– На самом деле все очень просто. Мы обсуждали, как передвинуть мебель, чтобы освободить место под некоторые вещи.

– Так поздно? – поползли вверх от удивления брови Юстейс. – И кто это мы?

«Я убью его за это», – подумала Джулиана.

– Это… – повернулась она туда, где стоял Йен.

Но Йен исчез.

Помилуй его, Господи. Этот человек святой. Она принесет ему дюжину тарелок с печеньем.

– Мы обсуждали это с экономкой сегодня утром. Просто я не могла уснуть, поскольку была уверена, что бюро не встанет у северной стены.

Юстейс немного нахмурилась, но, кажется, приняла ее ответ.

О тетушке Юстейс Джулиана знала меньше всего. Она постоянно пропадала в больнице или отсутствовала по каким-то другим благотворительным делам. И по правде говоря, Джулиана немного побаивалась ее. У нее всегда был строгий и решительный вид.

– Я выведала для тебя кое-какую информацию о Вильгельме. Если ты продемонстрируешь, что тебе хорошо известна сфера его интересов, это поможет завоевать его.

Когда же она успела превратиться в такое безнадежное создание, что все тетушки чувствовали необходимость взять ее под свое крыло? Джулиана даже вздрогнула, когда подумала о том, каким будет совет Константины.

– Давай утром встретимся и обсудим это, – обратилась она к Юстейс.

Та кивнула в ответ, но уходить не торопилась.

– Может, есть какая-то другая причина, почему тебе не спится?

Наверное, на губах еще осталась припухлость. Джулиана начала судорожно придумывать историю о том, что обожгла губы, когда ела горячий суп, но Юстейс заговорила первой:

– Мне жаль, что у тебя не будет шанса прислушаться к своему сердцу, когда дело дойдет до выбора мужа. – Юстейс сжала медальон на груди, где хранилась фотография ее мужа. – Мне правда жаль.

Джулиана ждала, что дальше последует слово «но». И объяснение, почему она, Джулиана, невзирая ни на что, должна выполнить свой долг. Но Юстейс на короткий миг заключила ее в свои объятия и ускользнула прочь.

Слезы жгли глаза Джулианы, она даже немного поморгала ресницами, чтобы избавиться от неприятного ощущения. Она должна вернуть эти проклятые бумаги. Должна вернуть свою страну.

Джулиана быстро повернулась и стала спускаться по лестнице. Йен может идти, может не идти. Не имеет никакого значения. Она сделает это. Джулиана прошла мимо двух лакеев и даже глазом не моргнула, потом попросила у изумленной кухарки две тарелки печенья.

Через три минуты у нее в руках было две тарелки сладкого слоеного печенья.

Она сделала это.

Джулиана вышла из кухни и наткнулась на Йена. На лице у него не было улыбки, как она ожидала, он просто молча наблюдал за ней. Джулиана медленно переместила тарелки в одну руку, а второй взяла печенье и откусила большой кусок.

Йен резко вскинул голову, показывая, что она должна следовать за ним.

Никто и никогда не вскидывал голову в ее присутствии. А Йен даже не удосужился проверить, послушалась ли она его указания.

Спустя несколько минут он открыл дверь в комнату и затащил ее внутрь.

– Разве мы не возвращаемся ко мне в спальню? – спросила Джулиана и чертыхнулась про себя, сообразив, куда они попали.

– И думать нечего, – пробормотал Йен, оглядевшись вокруг. – А я вообразил, это – гостиная.

Комнату пропитал запах краски и скипидара.

– Здесь временно организована художественная студия, – пояснила Джулиана.

– Для чего? – Йен подошел к холсту, закрытому покрывалом.

Джулиана бросила тарелки на стол и успела перехватить его руку раньше, чем он сдернул с холста покрывало.

– Всего-навсего дурацкая картина.

Йен удивленно поднял брови. Проклятие. Теперь она только подогрела его интерес.

– Которую ты не хочешь, чтобы я видел?

– Именно так.

– Почему?

Да потому что Джулиане претила мысль о том, что Йен будет сравнивать ее с этой картиной и не обнаружит сходства. Дюпре намеревался изобразить Джулиану более привлекательной, чтобы ею заинтересовался какой-нибудь мужчина, а Джулиане не хотелось, чтобы Йен позабавился этим фактом.

– На этой картине – я.

– Ты там обнаженная, что ли? Тогда я определенно должен это увидеть.

Каким-то неуловимым движением Йен освободил свою руку, которую удерживала Джулиана, и сдернул покрывало с холста.

Джулиана резко отвернулась и прошла к окну. Она знала, что он увидит на холсте. Он увидит сидящую на лесной поляне женщину, которая отдаленно напоминает Джулиану. Рассыпавшиеся от ветра волосы. Безупречная розовая кожа. Гораздо более пышная, чем в реальности, грудь.

Но почему же он до сих пор ничего не сказал? Почему молчит?

Джулиана, наконец, не выдержала и повернулась. И тут же подпрыгнула от неожиданности, потому что Йен, оказывается, стоял прямо у нее за спиной.

– И что же тебя беспокоит в этой картине? – коснулся он рукой щеки Джулианы.

– Я глупая, да? Наверное, я должна радоваться, что мой портрет выглядит прекрасно, и что этого действительно должно быть достаточно, чтобы заинтересовать мужчину.

– Я подумал, – нахмурился Йен, – ты рассердилась, потому что художник, похоже, совсем слепой. Где этот глупец учился рисовать?

Джулиана поморщилась. Она и сама знала, что выглядит совсем не так, как женщина на портрете, но ей было очень больно, когда она услышала подтверждение собственных мыслей.

– Нет, – Йен взял Джулиану за подбородок, – ты и правда расстроена этой картиной. Давай я брошу ее в камин.

– Слишком поздно, – выдохнула Джулиана. – Ты уже увидел ее.

Йен терялся очень редко, но сейчас пребывал в полном недоумении. Какое это имеет значение, что он увидел эту глупость? Вдруг ему в голову пришла беспокойная мысль.

– Не думай, что тебе я предпочту ту лесную девку.

– Так и есть, – сдавленно фыркнула Джулиана. – Ну, вот что я тебе скажу. Ее волосы растрепались от занятий любовью с каким-нибудь дровосеком в лесу. Щеки раскраснелись от большого количества выпитого вина. А левая рука согнута под совершенно неестественным углом.

Едва заметная улыбка тронула губы Йена и тут же пропала.

– Что случилось с женщиной, одержавшей победу в битве за печенье?

У Йена было такое чувство, что Джулиана взвешивает сейчас свой ответ. Он был абсолютно уверен в том, что она не станет отвечать. В конце концов, в подобных размышлениях победа редко оказывалась на его стороне.

– Я не могу ступить на землю своей родины. Не могу дать своим людям деньги на семена для посадки. Я не в состоянии остановить французов, которые собираются у границ моей страны. Я не в силах заставить испанцев послушать меня. И даже собственный брат меня не слушает. И по всей видимости, у меня даже не получается выглядеть как принцесса! – рассерженно выпалила Джулиана. – А теперь ты увидел этот портрет и знаешь, какая я неудачница во всем. И ты – единственный человек, на которого, как я думала, мне не придется производить впечатление, однако я понимаю, что очень хочу… – Джулиана плотно сжала губы и отвернулась.

Необходимо продлить этот момент, подумал Йен. Он должен создать неловкую ситуацию между ними. Заставить ее понять, что все ее чувства не более, чем глупость.

Однако вместо этого Йен положил Джулиане руку на плечо и развернул к себе лицом.

– Каждое мгновение дня ты несешь ответственность за целое государство. Однако ты ни разу не уклонилась от этой ответственности. Ты хочешь ограбить безумца, чтобы защитить своего брата. Ты – смелая, упрямая и умная. Ты – такая принцесса, о которой любая страна может только мечтать, – заявил Йен, подумав, что на этом надо остановиться. Сделать шаг в сторону. Но проклятый рот не желал закрываться: – Ты женщина, о которой мечтает любой мужчина. Ты остроумная и очаровательная. Твои поцелуи зажигают меня.