Попаданка (СИ) - Ахминеева Нина

— Конечно, родная, помогу. Если ты решила уехать, так тому и быть, — с затаенной тоской откликнулась любящая мать. Помолчав, с тревогой поинтересовалась: — А с Ромкой-то что? Он ведь серьезно жениться на тебе планирует.

Александра, грациозно закинув ногу на ногу, ехидно усмехнулась.

— Да плевать, что там Роман Антонович планирует. Завтра ты выведешь деньги, я сразу же уволюсь и уеду, а он пусть поступает как хочет.

Устало поднявшись, Авдотья Никитична с любовью посмотрела на дочь. А после тихонько спросила:

— А как же я?

— А что ты? — красавица недоуменно пожала плечами. — Ты же говорила, что глаза болят от компьютера, работать тяжело. Вот и увольняйся, раз накопления есть. Сиди дома, борщи отцу вари, — немного подумав, пообещала: — Как устроюсь, может, и к себе вас заберу.

— Это было бы очень хорошо, — обрадовалась женщина. — Если Метельская сегодня не появится, завтра утром деньги будут у тебя.

— Отлично! — довольно заулыбалась Александра. — Ты иди, мне работать надо, — отвернувшись к монитору, она моментально позабыла о стоящей рядом матери.

А та, с нежностью прошептала:

— Я люблю тебя, доченька, — и покинула приемную ректора.

Главный бухгалтер Императорской южной школы аккуратно прикрыла за собой дверь и неторопливо пошла по широким пустынным коридорам. Студенты находились на парах, и ничто не мешало ей спокойно размышлять.

Авдотья Никитична Рябцева была далеко не глупым человеком. И, конечно же, прекрасно понимала, что единственная и горячо любимая дочь ради собственных интересов толкает ее на преступление. Но отказать своей Сашеньке просто не могла. Женщина свято верила, что мать на то и мать, чтобы всю себя отдавать ребенку.

Завернув за угол, она неожиданно столкнулась с коренастым мужчиной в пятнистой униформе.

— Чтоб тебя! — возмущенно выдохнула и сердито поджала губы. — Роман, ты куда несешься-то?

— Драгоценная тещенька, и вам доброе утро, — расплылся в улыбке начальник охраны. — Скоро звонок, хочу до того как студенты повалят, Саше приятное сделать, — он продемонстрировал большую коробку конфет.

Оглядев яркую упаковку, Авдотья Никитична многозначительно хмыкнула: название кондитерской она отлично знала. Эти конфеты там самые дорогие, и дочь их действительно предпочитала остальным. Мужчина явно не жалел денег, чтобы порадовать Александру. И он уже два месяца оплачивал для нее съемную квартиру, хоть сам по-прежнему жил в другом месте. И все же сорокалетний простолюдин Роман Антонович Минаев матери красавицы не особо нравился.

Минаев работал в школе недолго, каких-то три месяца. Он занял должность начальника охраны, выиграв строгий отбор, он особого расположения ректора пока не сыскал. А от этого расположения зависели и премии, и поощрения.

К тому же, если уж дочь сейчас твердо сказала, что не собирается с ним создавать семью, Авдотья Никитична решила не церемониться.

— Хорошие конфеты, не спорю. Но как-то рановато ты меня тещей величать стал. Свадьбу сыграть для начала стоит, — женщина язвительно усмехнулась, в точности повторив мимику дочери.

— Как только — так сразу, — подмигнул Роман, на что главный бухгалтер сурово сдвинула брови. В ответ начальник охраны усмехнулся и важно произнес: — Не нервничайте. Здесь все под контролем, — затем, понизив голос, заговорщицки добавил: — Между прочим, я уже просмотрел дома на побережье и выбрал лучший. Аренда, конечно, высоковата, но мы с Сашей сможем себе скоро многое позволить. Драгоценная Авдотья Никитична, со мной ваша дочь будет как за каменной стеной, — убежденно пообещал он.

— Хотелось бы в это верить, — скептически усмехнулась женщина.

Их беседу прервал звонок мобильного. Достав телефон, Роман Антонович сухо обронил:

— Минаев.

Глядя, как мужчина нахмурился, Авдотья Никитична замерла. Отчего-то ей показалось, что этот звонок имеет непосредственное отношение к их авантюрному и опасному предприятию.

— Не пускайте. Я скоро подойду, — начальник охраны нажал на отбой и с раздражением поморщился. Заметив напряжение в глазах главбуха, с досадой признался: — Метельская приперлась. На центральном входе стоит.

— Ох! — встревоженно приложила руку к груди старшая Рябцева. — И что теперь?

— Я все решу, — ухмыльнувшись, мужчина зажал под мышкой конфеты и поспешно развернулся.

Проводив его взглядом, Авдотья Никитична с сомнением покачала головой, достала телефон из кармана широкой юбки. Набрав номер дочери, прошептала в динамик:

— Она приехала. Стоит на центральной проходной.

В этот момент оглушительно загремел звонок. Через мгновение начали распахиваться двери аудиторий, и в коридор повалили шумные студенты.

Осознав, что говорить в таком гаме невозможно, женщина сбросила вызов и поспешила обратно в приемную ректора. Если этот недотепа не справится и Метельская пройдет, то она просто обязана помочь дочери.

Старшая Рябцева не знала наверняка, но была уверена — у ее дочки-умницы имеется запасной план. Его просто не могло не быть.

Глава 10

В Императорскую южную школу и через центральный вход меня, естественно, не пустили. Формулировка у охранника оригинальностью не блистала: «Пропустить вас не могу. Приходите завтра». На этом все. Впрочем, надеяться на развернутое объяснение смысла не имело.

В ультимативной форме затребовав начальника охраны, я уже целых двадцать три минуты стояла в отделанном мраморной плиткой холле. О потраченном на ожидание времени исправно информировал висящий прямо в воздухе огромный циферблат часов. Вначале я ему искренне поудивлялась, но гораздо больше заинтересовала местная защита.

Это было что-то запредельное. Явно магическая стена ритмично пульсировала алым и делила помещение надвое. Что за ней скрывалось, разглядеть не получалось. Не просматривались и пять металлических рамок, служащих для прохода: пространство внутри них колыхалось и словно искажало реальность.

Проводив грустным взглядом студентку, деловито прошедшую через одну из рамок, я тяжело вздохнула. С территории школы пока никто не выходил, а вот внутрь благополучно прошло восемь студентов. Эта девятая.

Может, быстренько прошмыгнуть через один из проходов? Идея, конечно, заманчивая. На первый взгляд, ничего особенного: человек просто шагает сквозь рамку. Но необычное движение воздуха между опорами откровенно напрягало.

К тому же я обратила внимание на запястья студентов: у всех на левой руке красовался ярко-желтый браслет. Наверняка он и служил пропуском. Утверждать этого я не могу, но и рисковать почем зря не хочется. Кто его знает, что произойдет при несанкционированном проходе? Валяться тряпочкой на мраморном полу — спорное удовольствие. Уж лучше просто подожду.

В том, что меня мурыжат намеренно и начальство придет, я не сомневалась. Как правило, люди при такой особой «мариновке» начинают нервничать, психуют и уходят. Со мной этот номер не пройдет: к вынужденному ожиданию я привычна. В арбитраже, бывало, и по восемь часов кряду в коридорах торчала. Само собой, не без дела. Здесь же откровенно не знала, чем себя занять.

Отойдя к стене, с невозмутимым видом прислонилась к прохладной поверхности плечом. Нет, ну правда, граждане аферисты уже сильно наглеют. Или надеются, что я внезапно отрешусь от мирской суеты и прямо отсюда подамся в монастырь?

Кстати, а идея-то неплохая. Если, допустим, коллектив не женский, а мужской? Тогда должно быть интересно. Как объяснят мне умные красавцы-монахи термодинамику, как расскажут про всякие там электроны, протоны, нейтроны. М-м-м, красота! Жаль, в мужской монастырь меня не возьмут. А в женский как-то не хочется.

Я в очередной раз посмотрела на изученный вдоль и поперек информационный стенд, глянула на наблюдательный пункт охраны. Дежурный в белоснежной рубашке все так же сидел за большим окном.

Неожиданно охранник вскочил. Буквально через несколько секунд открылась неприметная дверь, и, уверенно печатая шаг, в мою сторону направился коренастый мужчина в пятнистой униформе.