Ведьмина дочь. Руны судьбы (СИ) - Екатерина Сергеевна Богданова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И это дорога? Как в каменный век попали! Даже таксисты сюда не ездят, — ворчал парень, отмахиваясь от комаров. — А если здесь волки водятся? Всё, давай поворачивать обратно!
— Нет. Ты можешь вернуться, если хочешь, а я не отступлю. Я чувствую, что она где-то рядом, — отрицательно покачала головой и продолжила путь.
Димон недовольно что-то пробурчал и поплёлся следом за мной.
— Насколько рядом? Если бы община была за углом, то мы бы услышали, — проговорил он.
— Я не об общине, я чувствую гриморию, — ответила, упрямо продолжая идти вперёд.
— Да подожди же ты!
Парень схватил меня за плечо, намереваясь остановить. А я просто не могла позволить кому бы то ни было помешать мне как можно быстрее прикоснуться к книге. Ощутить её мощь и сопричастность с моей жизнью.
— Нет! — выкрикнула, отталкивая друга.
И я могла бы поклясться, что только легонько толкнула парня ладонью в грудь. Но, он буквально отлетел на несколько метров, врезался спиной в дерево, упал на землю и затих.
Я зажала рот руками и не могла заставить себя подойти. Как я могла? А если он мёртв? Если я убила единственного человека, который поверил и помог? И кто я теперь? Я такая же, как и те монстры, которые убили моих родителей. Нет! Хуже! Я несу беды близким. Ведь и Вадома умерла лишь из-за меня. Рыдания душили, но я не позволила прорваться им наружу. Только не сейчас, когда ответ так близок. Гримория расставит всё по местам. Если я должна была умереть, то приму свою судьбу. А если мне суждено стать тем чудовищем, которое показала книга, то…
— Ооох, ты долго будешь там стоять? Может подойдёшь и подлечишь? Сама же покалечила, сама и лечи.
Вырвал из тяжких размышлений голос Димона.
И я не выдержала, разрыдалась в голос, бросившись к, с кряхтением усаживающемуся парню, и крепко обняв его.
— Аааа, — закричал Димон, — больно же! Ты мне, наверное, все рёбра переломала.
— Прости, прости пожалуйста! Я не хотела! Я бы ни за что не причинила тебе боль… намеренно, — оправдывалась я, давясь слезами. — Не знаю, как так вышло.
— Круто вышло! — перебил друг. — Только теперь я точно не смогу дальше идти. А ты прям супервумен!
— А это кто? — спросила, всхлипывая и размазывая слёзы по щекам.
— Ох! — Димон схватился за грудь. — Дышать-то как больно.
— Подожди, я сейчас помогу, — вытерла последние слезинки и приступила к исцелению друга. Но, даже то, что я его излечу, не прощает того, что он пострадал из-за меня.
— Ну вот, вроде бы всё. Не болит? — спросила, проводя руками по груди и животу парня.
— Ты бы так не делала, а? — попросил Димон, убирая мои ладони.
Наверное, ему неприятны мои прикосновения. Ведь я чуть не убила его.
— Прости, — прошептала, опустив взгляд и отодвинувшись от друга.
— Всё, будем ночевать прямо здесь. Мы с этим деревом теперь почти друзья, — заявил Димон, и устроился поудобнее, облокотившись о ствол.
А мне было стыдно, и чувство вины не позволило возразить.
Зной летнего дня уже отступил, а вечерняя свежесть постепенно перетекала в ночную влажную прохладу.
— Иди сюда, — позвал Димон, когда я попыталась сжаться в комочек и спрятать руки в рукава тонкой облегающей тёмно-синей рубахи, взятой из вещей матери парня.
Возможно, стоило отказаться, но я так устала и замёрзла, что просто прижалась к нему, радуясь, что есть кто-то, готовый поделиться теплом не только своего тела, но и души.
* * *
Из беспокойного сна вырвал какой-то шорох совсем рядом. Попыталась сесть, но Димон удержал, приложив палец к моим губам и не позволяя возмутиться.
Кто-то шёл по лесу, в направлении дороги… В нашем направлении.
— Тихо, может не заметят, — едва слышно прошептал Димон прямо мне в ухо.
Шаги мгновенно затихли, а в следующее мгновение меня ослепило ярким светом. Вскрикнула, пряча лицо на груди друга.
Димон сел, продолжая обнимать меня одной рукой и загораживаясь от слепящего света другой.
— Далеко же вы забрались, чтобы уединиться, — проговорил кто-то насмешливо, и свет пропал.
— Мы не уединяемся, а ночуем, — ответил Димон. — Если браконьерничаете, так нам плевать. Идите дальше.
— Это мои земли, — ответил остающийся в тени деревьев незнакомец. — Здесь не водятся браконьеры. И молодые парочки раньше не водились. Как вы сюда попали?
— Пришли, — поведал чистую правду Димон.
— И куда же вы шли, если не секрет? — продолжил расспрашивать незнакомец.
— В Веринаю, — ответила я, вставая. — Вы знаете, где это?
— Знаю. Здесь. — В голосе говорившего послышался явственный смешок. — Вы находитесь на территории Веринайской общины.
— И вы только что сказали, что это ваши земли, — напомнила я. — Значит…
— Андрэс Верик, второй глава общины и совладелец земельного надела, на котором она располагается, — представился мужчина, выходя из под сени деревьев на освещённый лунным светом участок.
— А ружьишко для охраны территории от набегов молодых парочек с собой таскаете? — усмехнулся Димон.
— Нет, это я решил поохотиться, послезавтра у нас день памяти Веринаи. Хотел пару зайцев для жаркого подстрелить, — пояснил мужчина, вешая длинное приспособление на плечо. Судя по его словам, это было оружие. Ружьишко, как назвал его Димон.
— Ну и как охота? — спросил Димон, тоже вставая и отряхивая штаны.
— Удачно, — коротко ответил Андрэс Верик. — Идёмте, устрою вас на ночлег. А к кому вы пришли? Жители нашей общины редко общаются с внешним миром. Не могу даже представить, кто мог пригласить гостей, тем более в преддверии священного праздника.
— Я родом из этих мест, — успела проговорить, прежде чем Димон схватил за руку и шикнул.
— Вы что-то путаете, девушка, — уверенно покачал головой глава общины. — Мы не выпускаем своих детей в большой, испорченный прогрессом мир.
— А сами плодами прогресса, я смотрю, вовсю пользуетесь, — опять проявил невежливость Димон. — Фонарик, ружьё, а дома что? Спутниковое и интернет?
— Мало кому дано понять глубокий смысл нашего мировоззрения, — глубокомысленно ответил Андрэс Верик. — Идёмте, уже глубокая ночь, а утром рано вставать.
И нас повели не по дороге, а вглубь леса.
По пути Андрэс подобрал с земли несколько связанных вместе заячьих тушек. Похоже, охотник он действительно хороший.
Минут через пять перед нами, прямо посреди подступающих
