Зона преступности. Сборник - Илья Бушмин

Поставив чашку перед Филиным, Головин уселся напротив. Теперь он выглядел мрачным и подавленным. Возможно, это было неестественно – но положение обязывает.

– Алексей, Карина ведь работала в бухгалтерии?

– Само собой. Причем я ее несколько месяцев назад назначил главным бухгалтером.

– Даже так?

– Предыдущий главбух ушла. Нашла работу где-то в центре, кажется. А других достойных претендентов не было. Да у нас вся бухгалтерия – три человека. Главбух, бухгалтер и кассир.

– То есть, она была второй человек в компании?

Головин замялся.

– Ну, формально у меня есть помощник, но… В общем, да, можно и так сказать. Карина была по сути моей правой рукой.

Филин вдруг вспомнил события восьми-девятимесячной давности. Карина заканчивала работу, когда Филин зашел за ней. Потом в кабинет заглянул Головин, предложивший подбросить Карину до дома. В памяти опера всплыло, как Головин скривился и натянуто улыбнулся, узнав, что Филин был ее ухажером.

– Простите, вас зовут…?

– Егор Александрович. Для вас просто Егор.

– Егор, вам ведь нравилась Карина? Я имею в виду, как женщина?

Головин замялся.

– Как вам сказать… Черт, вы ее видели? Конечно, видели, вы ведь сами с ней встречались. Она была красивая и умная. Молодая. Само собой, нравилась, я ведь живой мужик. А… почему вы спрашиваете?

– Карина говорила, что вы пытались за ней ухаживать.

– Вот как, – Головин натянуто улыбнулся. Слышать об этом ему было неприятно. – Надо же… Да, пытался. И, кстати говоря, успешно. Мы с ней какое-то время назад… встречались, скажем так.

До Филина стало доходить.

– Как долго она главным бухгалтером у вас работала?

– Полгода, чуть больше… А что?

Филин усмехнулся.

– Понятно. Примерно тогда же Карина заявила мне, что стала встречаться с другим. С вами, угадал? Вы предложили ей должность главбуха, и она сделала выводы.

Головин недобро покосился на Филина.

– Простите, Алексей, вы об этом хотели поговорить? Я думал, раз ее убили, у вас вопросы будут… ну, ближе к делу, что ли?

– Так и есть, – согласился Филин. – Если вы с Кариной были в отношениях, то вы можете мне помочь. Егор, на работе у Карины все было в порядке? Я имею в виду, конфликтов ни с кем не было?

– Кто будет ругаться с главным бухгалтером и подружкой босса? – искренне удивился Головин.

– Логично. А все-таки?

– Нет, все в порядке. Коллектив у нас не очень большой, 42 человека. Из них десять работают на складе и в офисе почти не показываются. Разве что в день зарплаты. Если бы были какие-то конфликты, я бы знал. Коллектив у нас дружный. Для всех смерть Карины стала таким шоком… Особенно для меня, сами понимаете…

– А в последние дни перед смертью Карина не говорила ни про какие звонки странные? Ну знаете, между делом? На сотовый, или, может быть, в дверь? Или, например, что она чувствует, будто за ней то-то следит?

Головин почти испугался.

– За ней следили?

– Все может быть.

– Нет, ничего такого. Офонареть… Следили? Алексей, простите, а… из-за чего ее могли убить? У вас вообще есть версии? Хоть какие-нибудь?

«Ее убили, потому что она спала со мной», – подумал Филин мрачно. Но вслух сказал другое.

– Вкусный кофе у вас.

Все, что показывали вечером по телевизору, вызывало у Кати отвращение. Кабельного ТВ в квартире, конечно, не было, а по основным каналам шли либо тошнотворные сериалы, либо еще более тошнотворные ток-шоу. Катя пожалела, что так и не купила себе ноутбук, который уже давно присмотрела в магазине, но что-то ей постоянно мешало.

Лучи заходящего солнца под углом проникали в квартиру через окно, и в этом ракурсе было видно, как здесь пыльно. Хотя Катя лишь вчера протирала полы. Но сейчас пол был покрыт тонким слоем пороши, а в лучах солнца стаями микроскопических мошек вились пылинки. Это из-за старой мебели, решила Катя.

Чтобы хоть как-то занять себя, она отправилась в ванную. Набрав в ведро воды и намочив тряпку, быстро протерла пол в гостиной. Стало лучше, хотя пыль все равно вилась в воздухе. Но с этим уже ничего не поделаешь.

Включив телевизор, Катя обнаружила, что скоро будут местные новости – об этом сообщила бегущая строка. Уже что-то. Чтобы скоротать время, она протерла пол и на кухне.

Когда она закончила, до новостей оставалось несколько минут. Прополоскав и отжав тряпку, Катя подошла к окну, чтобы повесить ее сушиться на батарею. Была ранняя осень и никакого отопления, разумеется, не было и в помине, но не держать же половые тряпки в ванной?

Окна выходили во двор. Перед подъездом по вечерам сидели старушки-соседки, судача о чем-то своем. Они там были и сейчас – Катя слышала их голоса. Выглянув, она увидела их головы – у одной клубок на макушке, голову второй покрывал платок.

А потом Катя замерла, как вкопанная.

В десятке метров от подъезда стоял серебристый «медседес». Машина Штыка.

Катя ахнула, чувствуя, как волна страха пробегает по телу, и отшатнулась от окна. Из-за шторы, стараясь, чтобы ее не было заметно снаружи, выглянула во двор снова.

Сомнений нет – это машина Штыка. За рулем Локоть. Он курил, выпуская дым в приоткрытое окно.

Катю охватила паника, ужас сковывал тело и разум. Они пришли за ней! Что делать? Звонить Филину? Но ведь они уже здесь! А если он не успеет!

Катя бросилась к входной двери, заглянула в глазок. На площадке никого. Осторожно приоткрыв дверь, Катя выглянула в подъезд. Никого. Сделав осторожный шаг к перилам, посмотрела вниз. Никакого движения.

Бросившись назад, Катя заперла дверь на замок. Дверь была деревянной и старой, Катя чувствовала себя беспомощной. Она метнулась к окну. Локоть выбросил окурок, но продолжал сидеть.

Вряд ли он один! Задние окна тонированы. Катя готова была поклясться, что остальные – Гепа и сам Штык – находятся в «мерседесе». Но чего они ждут?

И в этот момент Катя поняла. Бандиты медлят, потому что перед подъездом сидят бабушки. Свидетели им не нужны.

Лишь сообразив это, Катя почувствовала, что шанс есть. Осознание этого придало сил, и она бросилась к шкафу. Выхватив спортивную сумку, принялась заталкивать в нее свои вещи. Первым делом белье. Пару футболок. Джинсы. И эти тоже. Кофточки… Катя подбежала к окну – бабушки судачили, Локоть по-прежнему сидел за рулем. Тогда она вернулась к сборам, лихорадочно запихивая в сумку свою одежду. С полки сорвала документы и кошелек с остатком денег, спрятала их в сумочке. Телефон! Его сунула в карман джинсов. И прыгнула к окну.

Бабушки, судача, встали с лавочки и побрели к подъезду. Катя замерла, инстинктивно скрестив пальцы, словно это могло ей что-то дать.

Перед домом стихло. Бабушки скрылись в подъезде.

А потом открылась задняя дверца «медседеса». Из машины вышли Штык и Гепа. Неторопливо и уверенно они двинулись к подъезду.

БЕЖАТЬ, заклокотало в голове. Схватив сумку, Катя сунула ноги в обувь и выскочила из квартиры.

Даже не закрывая дверь, Катя ринулась было к лестнице наверх, но замерла. Сверху лишь один этаж. А если выйдут соседи? Скажут что-нибудь ей, а эти твари услышат?

От паники Катю заколотило. Закусив губу и пересиливая страх, она бросилась вниз.

Четырьмя этажами ниже хлопнула подъездная дверь, и до Кати, замеревшей в середине пролета, донеслись шаги.

Они идут.

Едва не скуля от овладевшей ей ужасом, Катя бросилась к трубе мусоропровода на средней лестничной площадке между этажами. Труба находилась очень близко к побеленной стене, и Кате пришлось втиснуться, вытирая побелку стеной.

Зажатая между стеной и трубой мусоропровода, Катя прижала к себе сумку и, плотно сжав губы, чтобы не издать ни звука, замерла.

Шаги приближались. Неспешный топот трех пар ног по ступенькам. Катя старалась не дышать, мысленно же она панически скулила: «Меня нет, идите мимо, меня нет, идите мимо…!!»

Штык, Локоть и Гепа поднялись на четвертый этаж. Осмотревшись на площадке, Штык подал знак Гепе. Низкорослый крепыш склонился над замком, изучая его, после чего кивнул сам себе. Выуживая из кармана нехитрые самодельные отмычки, Гепа машинально дернул ручку.

Дверь приоткрылась. Обменявшись быстрыми взглядами, все трое исчезли в квартире. Через секунду оттуда донесся грохот – кто-то из пришельцев ногой двинул по двери в туалет, распахивая ее.

Ждать было нельзя, да Катя и не могла. Едва не обезумев от страха, она выскользнула из-за мусоропровода, просочившись назад, как мышь, и на цыпочках побежала вниз.

Когда Катя вылетела из подъезда, во дворе не было никого. Поскуливая от подстегивающего ее страха, Катя со всех ног пустилась бежать.

Петляя по дворам, Катя начала успокаиваться. Ей удалось убежать. Слава богу, если бы не пыль – она была бы сейчас в руках этой троицы. От одной мысли, что они могли бы с ней сделать, Катю едва не заколотило. Заставив себя успокоиться, она осела на лавочку около одного из подъездов и достала сотовый.