Великие и ценные вещи (ЛП) - Ребекка Яррос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я прошла от машины до прихожей, сначала прижимая коробки к стене, а потом складывая их в кучу, пока не занесла все, что привезла.
Дедушкины часы звякнули, и на моих губах заиграла улыбка. Мне нравились эти часы.
Они были сделаны в Германии, сказал мне Кэл, прежде чем показать, как их заводить.
Ноги сами понесли меня через прихожую в мою любимую комнату в доме - библиотеку. Пыль искрилась в воздухе, когда свет проникал в ряд окон, которые были выше моего роста. Книги выстроились вдоль стен, тянулись к потолку стопками и беспорядочными рядами. Это было буйство красок, книг в мягких и кожаных обложках, но хотя пыль покрывала пол, она не касалась полок или пустой шахматной доски в углу.
Кэмден пробыл в доме всего ночь и уже успел снять простыни, которые мы с Салливаном разрезали, чтобы накрыть книги и мебель, когда Кэл скончался. Тот день с Салливаном, который был так близок к его призыву в армию, должен был стать тем воспоминанием, на котором я задержалась, должен был стать тем, что заставило мои руки взяться за книги, но этого не произошло.
Это был голос Кэма, более легкий и высокий, который читал вслух, пока я рисовала в углу на маленьком мольберте, который Кэл всегда оставлял только для меня. Мои руки были заняты, а мысли спокойны - полны чужих историй и голоса Кэма.
Я взяла с полки книгу, обращая внимание на разноцветные, выделенные отрывки, как раз в тот момент, когда Кэм нашел меня.
«Извини, я отвлеклась», - сказала я ему, сморщив нос.
«Понятно.»
Он оглядел комнату, и я не могла не задаться вопросом, помнит ли он о ней то же самое, что и я.
Он подошел ко мне, его ботинки тяжело ступали по полу, и я пожалела о своем отсутствии манер.
«Прости, я забыла снять обувь после того, как разгрузила машину.»
Он фыркнул.
«Это правило наших родителей. Не мое, если ты не заметила.»
Он взял книгу из моих рук и удивил меня тем, что не положил ее обратно, а перевернул, чтобы прочитать обложку. «
К востоку от Эдема.
«Хороший выбор.»
«Стейнбек», - прокомментировала я.
«Так там написано.»
Он слегка приподнял уголок губ.
«В правде больше красоты, даже если это ужасная красота.»
Цитата легко слетела с его губ.
«У тебя всегда была хорошая память на книги.»
Это было мягко сказано. Он запоминал строчки и детали, которые большинство людей пропускали мимо ушей и больше не вспоминали.
«Это одна из моих любимых книг. Кроме того, книги - это легко», - сказал он, пожав плечами.
«Они излагают свою правду буквально черным по белому. Наверное, поэтому папа никогда их не любил. Он предпочитал придумывать свои собственные истории, чтобы они соответствовали тому, во что он уже верит.»
«Люди сложнее», - сказала я.
«Ты действительно в порядке? Он ведь стрелял в тебя.»
Я задала вопрос, который мучил меня с прошлой ночи.
«В полном.»
Он поднял рубашку с самодовольной ухмылкой, обнажив километры мышц брюшного пресса, которые опускались и поднимались к татуировкам, начинавшимся вдоль его боков и покрывавшим грудь. В центре, прямо под грудными мышцами, кожа была кроваво-красной, покрытой рядом темно-фиолетовых синяков.
«Видишь?»
«Кэм», - прошептала я, подходя ближе.
Он отступил назад и спрятал свою ухмылку и натянул рубашку.
«Никаких проблем.»
«Я не беспокоилась о тебе физически», - пробормотала я ему в спину, когда он выходил из библиотеки, но я знала, что это единственный ответ, который я получу. Кэм сказал бы, что с ним все в порядке, если бы истекал кровью.
«Черт возьми, сколько же коробок ты принесла?», - спросил он, входя в прихожую.
Черт. Я должна была уже уйти. Мне очень не хотелось, чтобы он понял, что сделал его отец. Что сделала я.
«Эм. Несколько.»
Я бежала через весь коридор, пока он открывал случайную коробку.
«Это моя футбольная майка.»
Я приостановилась, положив руку на дверную ручку. Так близко.
«Да», - тихо сказала я.
Проклиная себя за глупость, я повернулась, чтобы посмотреть на него.
Его брови сошлись в замешательстве, когда он рылся в коробке.
«Мои трофеи, моя подошва...»
Его голова повернулась, и его глаза нашли мои.
«Это из моей спальни.»
Я кивнула.
«Но...»
Он покачал головой.
«Но Ксандер сказал, что папа упаковал все это в коробку и выбросил после...»
Он запнулся.
«После смерти Салливана», - закончила я за него.
«Ты знала?»
«Ксандер позвонил той ночью и рассказал мне, что сделал твой отец. Сказал, что оставил все это у дороги, чтобы вывезти вместе с мусором.»
Я сосредоточилась на коробках, отводя глаза от пристального взгляда, который всегда был слишком напряженным, чтобы выдерживать его долго.
«Я подождала чуть позже полуночи, чтобы никто не увидел, а потом поехала и забрала все.»
«Ты все забрала?.»
«А разве не похоже, что это все?»
Моя грудь сжалась от желания убраться отсюда, чтобы этот унизительный момент закончился.
«Уиллоу.»
Я покачала головой и открыла дверь.
Надо мной появилась большая ладонь, закрывшая дверь и заключившая меня в клетку с одной стороны.
«Уиллоу, посмотри на меня.»
Медленно я провела глазами по его рубашке, по его шее, по губам, пока не нашла его темные глаза. Эти глаза всегда меня настораживали. Люди, не знавшие его хорошо, называли их бездушными, а я закатывала глаза и позволяла им думать что угодно. Эти глаза были настолько большими, что в них просто не было места для светлых тонов, они и так были насыщены
