Воздушные разведчики - Владимир Силантьев

- Командир, лезем в пекло! - заметил штурман Хабаев.

Столяров молчал - штурман был прав. "Неужели впервые придется повернуть обратно? - думал про себя Валериан. - Неужели нет выхода?" А вслух сказал:

- Хорошо, давай свернем в сторону. Пусть фрицы подумают, что мы испугались и драпанули домой. А мы полетим к ним дальше в тыл на сотню километров, развернемся и внезапно зайдем на цель со стороны солнца. Мне вчера говорили молодые летчики, что такой маневр усыпляет врага.

- Я тоже слышал об этом. Но ведь, командир, с одного захода не сфотографировать всю полосу обороны, она очень широкая. Нужно будет как минимум сделать три захода. Нас обнаружат и накроют!

- А мы попробуем заснять цель с одного захода!

- Интересно, как это?

- Один молодой летчик поделился со мной любопытными мыслями. У него даже родилась идея установить на "пешке" качающийся фотоаппарат.

- А что же это за идея?

- Сейчас увидишь. Слушай и выполняй мои команды!

Вместо обычного прямолинейного полета над целью Столяров начал маневрировать самолетом и одновременно фотографировать. Легкий "качок" самолета в сторону - один снимок, еще "качок" в противоположную сторону другой. И так по всему маршруту фоторазведки. С одного захода была заснята вся оборонительная полоса гитлеровцев.

Столяров умел летать в любую погоду, и командование особенно ценило эти качества разведчика. Однажды, прорезая пелену дождя, его машина направилась на запад. Линию фронта прошли в облаках. Пробив облачность и спустившись до бреющего полета, Столяров летел над шоссейной дорогой. Немцы, воспользовавшись нелетной погодой, усилили переброску войск и техники. Дорога Витебск - Смоленск была забита вражеской мотопехотой и танками. Поливая их пулеметным огнем, экипаж одновременно фотографировал. К исходу дня командование получило ценные сведения о передвижении войск противника в глубоком тылу.

Когда Столяров прилетел к нам на Северо-Западный фронт, шли упорные бои по ликвидации Демьянского мешка. Воздушные разведчики получили приказ ежедневно фотографировать оборонительные рубежи окруженных фашистов.

Для перехвата русских разведчиков гитлеровское командование бросило в район боев новые истребители "Фокке-Вульф-190". "Пешки" уступали "фоккерам" в скорости, и мы несли большие потери. Столярову как одному из первых летчиков, освоивших скоростной Ту-2, предстояло сфотографировать передний край обороны противника под Старой Руссой. Район прикрывался плотным огнем зениток и истребителей, базировавшихся на двух соседних аэродромах.

Мастер воздушной разведки сумел появиться неожиданно над целью. Столяров передал радиограмму: "Задание выполнил. Машина в порядке". На аэродроме Вы-ползово поджидали возвращения майора. По времени полета нам казалось, что ему ничто не угрожает, так как самолет должен был летечь уже над своей территорией. Но разведчик не вернулся. Спустя два дня в гарнизон доставили штурмана Хабеева, который вылетел вместе со Столяровым. Он рассказал, что произошло.

На разведчиков напала шестерка новых фашистских истребителей. Завязался неравный бой. Фашистам удалось поджечь Ту-2. Столяров приказал экипажу покинуть горящую машину, а сам попытался сбить пламя и приземлиться. Бой произошел над линией фронта. Летчик успел перетянуть горящий самолет на свою территорию. Хабеев выпрыгнул, его подобрали наши минеры. А Столяров и два стрелка-радиста погибли вместе с самолетом.

Так трагически оборвалась жизнь замечательного летчика и человека. Уже после войны я расспрашивал многих ветеранов-однополчан, кому из фронтовых товарищей они подражали? |

- Честно сказать, мы искренне завидовали одному человеку, - сказал Алексей Никулин. - Ты его хорошо знаешь. Это майор Валериан Столяров. Когда он погиб, мы глубоко переживали эту потерю... Его любили все и всегда хотели быть хотя бы немного похожими на него. Удивительно, некоторым из нас пришлось воевать вместе с ним совсем немного, но запомнился он на всю жизнь...

Вскоре после гибели Столярова из разведки переднего края под Старой Руссой не вернулся экипаж Ивана Ширяева. Накануне вылета он побывал на нашей основной базе в Подмосковье, отвозил туда планшет с разведданными. Вернулся с погонами на плечах - их 'только что ввели приказом Верховного Главнокомандующего. Когда Иван вылез из самолета, мы пристали к нему с просьбой показать погоны. Он отнекивался: "Что вы, братцы, морозище-то какой!" Но мы все-таки стянули с его плеч меховой комбинезон, и я успел сфотографировать товарища. Это была его последняя фотография...

В феврале 1943 года полк воздушных разведчиков был удостоен звания "Гвардейский". Преклонив колено, мы давали клятву с гордостью пронести врученное нам гвардейское знамя до полного разгрома немецких захватчиков.

ОСТАЛСЯ ОДИН ЭКИПАЖ

Зима 43-го на Валдайской возвышенности была долгой.

Ясная солнечная погода позволяла разведчикам каждый день отправляться глубоко в тыл врага. И вместе с тем голубое безоблачное небо таило много опасностей для одиночных самолетов, вылетавших по-прежнему без прикрытия истребителей. Для нашей третьей эскадрильи наступили самые тяжелые, трагические времена.

Почти каждый день мы недосчитывались боевого экипажа. На втором этаже деревянного дома, где жили летчики, больше не слышно было ни бодрых молодых голосов, ни шуток, ни песен. Старшина эскадрильи собирал немудреные вещи пропавших без вести и отправлял их родным. Неуютно стало в опустевшем доме. И вот пришел момент, когда в строю остался один экипаж и один исправный самолет - мой Пе-3. Бессменно, каждый день в его кабину поднимался Ефим Мелах вместе со штурманом Вячеславом Ящуком. По утрам, когда видавший виды истребитель взмывал в небо и словно растворялся в морозной дымке, мы с нетерпением ждали его возвращения.

Добываемые с большим риском сведения помогали Верховному Главнокомандованию оценивать обстановку на фронтах. Однако осязаемого результата полетов в тыл к немцам воздушные разведчики не ощущали. В сводках Совинформбюро о положении на Северо-Западном фронте уже который день сообщалось об упорных боях в районе Демьянского мешка. Иногда упоминалось об освобождении незнакомых деревень с исконно русскими названиями. Если у механиков эскадрильи и могла возникнуть мысль, что вот-вот вражеская оборона рухнет, то летчикам сверху было видно, как в действительности обстоят дела.

В снегах Валдая в ту студеную зиму вязла наша пехота. Наступление захлебывалось, одно из немногих, предпринятых на этом мало заметном с самого начала войны фронте. А как его ждали разведчики! Ради этого наступления отдали свои жизни лучшие экипажи эскадрильи. Невеселые мысли комэска Малютина перебил скрип двери и голос вошедшего в землянку начальника штаба Кулагина: