Лукавый ангел - Сандра Мэй

— Ты чего это творишь?

— Маскировка. Вышло отлично.

— Я не вижу ни хрена…

— Зато тебя никто в жизни не примет за копа. За обкурившегося растамана — пожалуйста, а за копа — ни за что.

С рюкзаком Элис Джексон на спине и самой Элис Джексон под ручку он шаркающей походкой пересек территорию вокзала и с громадным облегчением увидел, что их поезд уже стоит на путях. В самый последний момент Даг бросил взгляд на собственное отражение в зеркальной витрине — и чуть не заорал еще раз. Цветастая шапка напоминала шляпку гигантской поганки, синие очки выглядели исключительно мерзко, а двухдневная щетина только дополняла образ не вполне трезвого неформала. Проводник одарил его суровым взглядом, но Элис Джексон, шоколадно-карамельная Элис Джексон, ослепительно улыбнулась проводнику с высоты своего немаленького роста, затрепыхала умопомрачительными ресницами, доверчиво тронула тонкими пальчиками обшлаг форменной куртки и проводник немедленно забыл о существовании Дага Брауни.

Они расположились на своих местах, и Элис прошипела ему на ухо:

— Я есть хочу!

— Чего? Потерпишь.

— Не могу. Я, когда нервничаю, всегда есть хочу. Очень!

— Элис, в вагон-ресторан мы не пойдем, даже не думай.

— А сколько ехать до Грейт-Фоллс?

— Часов десять. Ты лучше спи. Во сне есть не хочется.

— Тогда, как приедем, сразу в кафе!

— Ладно, ладно. Накинь капюшон и спи.

Она заснула быстро и бесшумно, как засыпают маленькие дети. Даг Брауни сидел не шевелясь, а голова Элис Джексон покоилась у него на плече. Аромат корицы и ландыша щекотал ноздри, и на губах Дага против его воли играла абсолютно идиотская и счастливая улыбка…

Глендайв, штат Монтана

Она спала так крепко, что он ее еле добудился. Поезд стоял всего пару минут, так что очень скоро они очутились посреди ослепительно-черной и звездной ночи практически в полном одиночестве. Только теперь Элис Джексон пришла в себя, огляделась по сторонам и изумленно констатировала:

— Это же не Грейт-Фоллс!

Даг хмуро сообщил:

— Это Глендайв. До Грейт-Фоллс еще пилить и пилить, но мы туда не поедем.

— Ох… а куда поедем?

— Для начала пойдем. В кафе. Без кофе я долго не протяну, годы мои уже не те.

— А потом — в аэропорт? Что-то не похоже, что он тут есть…

— А его тут и нет. Но он нам все равно не нужен.

— Мы уже не летим в Калифорнию?

— Нет. Не летим. Мы туда едем.

— Понятно… Что-о? Я не ослышалась? Мы едем в Калифорнию из Монтаны?

— Да.

— Это то есть две тысячи миль — на машине?

— Сто миль в час — двадцать часов. Клади еще немного на попить, поесть, пописать, поспать — к Рождеству будем в Лос-Анджелесе.

— Ты ненормальный? Кому может прийти в голову ехать в Калифорнию…

Она замолчала, а Даг ухмыльнулся.

— Молодец, я знал, что ты не дура. Никому такая ерунда в голову прийти не может. Нас — и тебя, и меня — будут искать во всех аэропортах, на всех вокзалах — но только не на трассе. Основная задача — не превышать скорость там, где это запрещено. Пореже останавливаться. Ночевать в машине.

— Кстати о машине. На чем мы поедем? Угонишь?

— Нет. Это привлечет внимание.

— Серьезно? Значит, купишь? Не знала, что у тебя столько наличных. Арендовать мы ее вряд ли сможем, по крайней мере легально… И где же в этом чистом поле автосалон?

Исполненная сарказма, Элис Джексон широко повела рукой вокруг себя. В ответ рядом притормозило такси. Даг полез в машину первым, поэтому она так и не расслышала названный им адрес.

Единым духом они пролетели через весь Глендайв — вполне уютный городок, где любимые Элис рождественские елки торчали буквально на каждом шагу. Когда дорога углубилась в настоящий еловый лес, девушка тревожно заозиралась, но Даг был спокоен и безмятежен. Примерно через полчаса такси остановилось, потому что дорога кончилась. Элис вылезла, поежилась от холода. Снегопад остался далеко позади, но в Глендайве было гораздо холоднее. Ветви елей поблескивали инеем, плотный снег в свете фар сверкал, словно россыпь бриллиантов…

Прямо перед Элис стоял дом — или утепленный сарай, если вы любите точность. Низенькое одноэтажное здание выглядело так, словно на него в свое время сел великан. Раздавить не раздавил, но сплющил изрядно.

Крыша и стены представляли собой сплошное покрытие из гофрированных и гладких листов железа, на совесть склепанных между собой. Эстетические характеристики при этом были отринуты за ненадобностью. На крыше торчала кривая и потому немного залихватски выглядящая труба. Из узких и длинных окошек, больше напоминавших бойницы, лился яркий свет. Элис вдруг поймала себя на мысли, что ищет глазами пиратский флаг — он необыкновенно пошел бы этому странному дому.

Даг решительно прошагал к воротам и сильно толкнул одну из створок. Огромная черная тень молча метнулась в проем, Элис ахнула — и тут же рассмеялась.

Здоровенный серо-черный пес с острыми ушами и пушистым хвостом стоял, оперевшись передними лапами на грудь Дага, и старательно вылизывал тому лицо. Означенный хвост крутился, словно винт вертолета на холостом ходу. Ростом зверюга не сильно уступала Дагу Брауни.

Потом распахнулась дверь дома, в ярком желтом прямоугольнике света возникло удивительное видение с весьма соблазнительными формами, и веселый женский голос возопил:

— Оззи! Оззи, немедленно выключи свою тарахтелку! Оззи!!! К нам гости, милый! Чтоб я сдохла, это же Красавчик Брауни!

Обладательница звонкого голоса и соблазнительных форм была среднего роста. Темные волосы перехвачены цветным платком, на ногах высокие шерстяные носки. Одежду ее составляла вытертая и выстиранная до состояния батиста бесформенная футболка, поверх которой незнакомка накинула меховой жилет, явно самодельный. Ноги у нее были голые, загорелые и крепкие. Белья она, судя по всему, не носила. Элис почему-то торопливо шагнула ближе к Дагу и даже ухватилась за его руку, но лесная нимфа не обратила на это никакого внимания, обхватила Дага за шею и звучно поцеловала прямо в губы. Потом повернулась к Элис и протянула руку.

— Я — Дженис. Вы — подружка Дага? Заходите скорее, сегодня жуткий мороз. Волк, на место!

Элис с удивлением проводила остроухого зверя взглядом. Пес и не подумал войти в дом, с видимым удовольствием улегся прямо на снег. Элис вошла вслед за хозяйкой со словами:

— Отличная собака. Что это за порода? Что-то пастушье?

Дженис расхохоталась. Была она румяная, смуглая, крепкая, словно наливное яблочко.

— В каком-то смысле несомненно. Овечек и коровок он очень любит. А порода… думаю, саскачеванский. Или местный.