Деревня Тюмарково - Екатерина Бердичева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мама пела в церковном хоре. — Ответила на мой удивленный взгляд бабушка Надя. — И я вместе с ней. Но у меня-то совсем плохо получается…
Она смущенно улыбнулась, а у меня просто не было от восторга слов!
— Эх, поздно ты тут появилась. — Подхватила нить разговора бабушка Серафима. — Когда мы были молодыми, совхоз наш считался миллионером. Сколько же работало в нем народу! Своя больница, школа-семилетка, роддом… К нам из райцентра рожениц везли! А клуб! Надя, ты помнишь нашу самодеятельность? И спортивную команду по волейболу? Мы играли в Москве на первенство Союза! А с концертами и вовсе пять областей объехали! Помнишь, — она засмеялась, — как автобус в грязи застрял, а нам уже через полчаса выступать?
— Когда мы босыми, да без юбок его толкали? — Спросила бабушка Надя. — Было дело…
— Почему без юбок? — Сразу спросила я. Ох и благодарного же слушателя они нашли!
Оказывается, совхозная самодеятельность отправилась к началу спектакля прямо в сценических костюмах. А на улице — сентябрь. Темно и холодно. Дождь и огромные лужи. С ними не мог справиться старенький автобус, но справилась веселая молодежь.
— Мне мой Сорокин после этого предложение сделал… — еще больше раскраснелась Серафима. — Аккурат в декабре свадьбу сыграли.
— Может, еще споете? — Попросила я. И они пели… Как же я жалею, что не догадалась записать их голоса хотя бы на кнопочный телефон!
Разошлись мы только тогда, когда в небесах вовсю сияли яркие, очень яркие звезды. Как самый трезвый в компании человек, я убрала и перемыла посуду, сложила разбросанные вокруг бутылки в мусорный пакет, проводила покачивающуюся бабушку Надю домой и поставила перед сидевшим за столом Толиком лампу. Его брат Семен, обнимая верную Наташу, ушел к себе, а Казбек, почти не огорчившийся из-за того, что Маня отправилась спать, догрызал сброшенные под стол кости.
— По домам? — Спросила Марина, прижимая к груди свою салатницу.
— Пойдем, провожу. — Я накинула на плечи кофту. — Хочу проветриться.
— Как тебе деревня? — Задала она вопрос, когда мы вышли на дорогу.
— Сказать, что я в шоке — не сказать ничего. — Улыбнулась ей. — Вот так запросто пригласить в гости незнакомого человека…
— Старая гвардия. — Марина улыбнулась мне в ответ. — Хорошие они. Правда, пьют много.
Я промолчала.
Вокруг, наполняя теплую ночь музыкой, трещали кузнечики. Над головами, иногда скрывая звезды, носились летучие мыши. На востоке, подсвечивая розовым заревом облака, всходила огромная луна. Нос чувствовал запахи болотных цветов, а уши слышали журчание текущего в стороне ручейка.
— За земляникой завтра пойдешь? — Вдруг спросила Марина.
— А… далеко?
После посиделок куда-то к черту на рога идти совершенно не хотелось.
— Да здесь, — Марина махнула рукой куда-то вперед, — за деревней. Там вырубка. Семен ходил и сказал, что можно брать.
— Ладно. — Подумав, я согласилась. В конце концов, Мане надо гулять. Ведь именно за этим мы с ней ехали. А на диване могу и в городе поваляться. — Да, Марин, спасибо. Когда мне за тобой зайти?
***
Рассказ четвертый. Отъезд
***
Надев на ноги резиновые сапоги, а на плечи — привезенную с собой старенькую куртку, я схватила оставленный прежними хозяевами эмалированный со сколами бидон, пристегнула Мане поводок и, радуясь солнечным, еще не жарким, лучам, а также отсутствию у моего дома козы, вышла на улицу. Пока собака в травке делала свои дела, я накинула на дверь навесной замок, побрызгалась от комаров репеллентом и медленно, любуясь восходом, пошла к дороге. К моему удивлению, бабушка Серафима и бабушка Надя уже были на ногах. Как ни в чем не бывало, они косили свои проулки. Подивившись крепости их организмов, я помахала им рукой.
А потом мы с Мариной отправились в лес. По пути к нам присоединились еще две крепкие и моложавые женщины-пенсионерки. Похоже, они знали друг о друге все, поэтому им не терпелось поделиться подробностями своего быта с тем, кто ничего о них не знал. То есть, со мной. Как оказалось, у одной из них дочка скоро станет бабушкой…
— Сколько же Вам лет? — Вытаращила я глаза.
Женщина сложила губки бантиком, повела бровками и лукаво взглянула мне в глаза.
— Немного… Семьдесят пять.
М-да… Мне казалось, что в этом возрасте ходят исключительно с палочкой и согнувшись. А на лице морщин должно быть столько, сколько складок на морде у шарпея. Это сейчас я знаю, что и в восемьдесят с лишним можно писать необыкновенные картины, устраивать выставки, одеваться элегантно и заниматься йогой. Тогда же я считала, что после семидесяти жизнь кончается. Но вот эти женщины с яркими задорными глазами, с гладкой упругой кожей, легкой походкой и звонким смехом рушили мои стереотипы, как весна старый лед: окончательно и бесповоротно.
— Выглядите — супер! — Искренне восхитилась я.
— Да у нас тут такие места. — Махнула рукой тетя Света. — Пятерым баушкам в нашей деревне — за девяносто. Скотину, конечно, уже не держат, а курей с индюшками еще обиходить в силе. Ну и огород.
— Прямо-таки волшебство!
— Возможно. — На полном серьезе согласилась та, которую звали Гела. Как потом я выяснила, ее полное имя было Ангелина. И вообще в тех краях девочек чаще всего называли тремя именами: Светлана, Ангелина и Надежда. Если вдруг при знакомстве кто-то из дам называл другое имя, почти всегда оказывалось, что она родилась в другом месте. А любимыми мужскими именами здесь были Семен, Петр и Александр.
— Что, — рассмеялась я, — колдуны в новолуние создают эликсир молодости и раздают его всем страждущим, в виде гуманитарной помощи, бесплатно?
Женщины загадочно улыбнулись.
— Ой, неужели угадала? — Я продолжила веселиться.
— Ну-у… — протянула та, что Света. — Светку, что от тебя через дом, видела?
— Такую худенькую, черноволосую и маленькую? — напрягла я свою память, припоминая имена вчерашних гостей Серафимы.
— Угу. — Согласилась Света. — Так ее мать, тетя Надя, ведьма.
— Чё, серьезно? Или смеетесь?
— Серьезно. — Вздохнула та. — Порчи наводила только так. Теперь-то дома сидит. Что-то у нее с ногами.
— А Светка с Сашкой не от мира сего. — Наябедничала Гела. — Мозгов нет, а пьют, как не в себя.
— Это бабке в наказанье за то, что Сеньку, первого Светкиного парня, со света сжила!
— Да Вы что… А как? Неужели отравила?
— В лесу повесился. — Тихо ответила Гела и посмотрела в сторону избы, мимо которой мы проходили. — Здесь он жил. Мать потом дом продала, да в райцентре квартиру купила. Больше здесь ни разу не
