Служители Зла - Степан Ставрогин

Все взяли в рот по сигаретке и закурили.

– Говорят, твои пацаны хипёж затеяли на «собачьей площадке», – нейтральным тоном вопросил Марцинкус.

– Фигня, – бросил Ури. – Парочка зомбиков решили попробовать нашей крови. Ну, мы их – чик-чик – и почикали.

– А они ваших, говорят, тоже почикали, а?

– Фигня. Я только что узнал, что эти зомбики с острова Тирон. И там еще человек пять-шесть этих трупаков осталось. Как насчет того, чтобы оторваться на лоне?

Марцинкус посмотрел на Михаила. Тот смачно сплюнул и сказал:

– Классный у тебя план. Но слабоват. Не берет.

– Вы, наверное, блок этой дури искурили, если вам зомбики стали мерещиться, – резюмировал Марцинкус. – И пипл не андестандает, что ты тут нам гонишь?

– На острове есть рыжьё и камушки, это вам, козлам, понятно?

– Кто живет на острове? – серьезно спросил Марцинкус.

– Никого, кроме покойников, которых я лично гроб топтал. Любого из них можно заколоть серебряным ножом или вилкой. Но если ты их боишься…

– А за козла ответишь, – запоздало буркнул Михаил.

– Заткнись, – заорал на него Марцинкус.

В их альянсе он был мозговым центром. С одной стороны, в гробу он видел этот остров и этих трупаков, в которых он, конечно, не верил, но с другой… В голове зазвучал припев из популярной песенки: «четыре тру-упа возле та-анка похабят праздничный пейзаж». Но опять же, жизнь без риска, как пресная редиска.

– А если даром прокатимся?

– Блок сигарет с травкой с меня.

– Два…

– Начальник, это уже шмон! – возмутился Ури.

– … и десять пакетов кокаина. Кокаин вперед.

Ури сплюнул под ноги и сказал:

– Черт с тобой, но я его стоимость вычту из твоей доли.

На всякий случай, Ури вооружил свой эскорт серебряными столовыми ножами и вилками, украденными в одной из обворованных ими квартир.

Ножи были заточены и привязаны изолентой к палкам. Часть вилок они порубили и зарядили ими патроны к двуствольным обрезам. Затем они сели на мотоциклы и поехали на побережье по направлению к Еммери. Там они спрятали мотоциклы, украли моторную лодку и взяли курс на остров Тирон.

Алла и Андрей сидели в ее номере. Андрей чертил авторучкой на листе бумаги какие-то символы и стрелки.

– Что это значит? – спросила его Алла.

– Алгоритм набрасываю наших будущих действий. Так называемый «план операции». Вот посмотри сама. Дано: тело, которое не берет ни меч, ни штык.

– Кроме серебряных, – напомнила Алла.

– Это еще не факт. Далее, это тело ведет боевые действия в течение ограниченного времени, а с рассветом дематериализуется…

– Ты хочешь сказать, что операцию против нечисти надо начинать на рассвете?

– Нет! Перед рассветом. Тогда большая вероятность поразить их материальное начало. Затем в течение дня мы будем их разыскивать, а ночью вновь придется отступить. Война, Алла, это цепь атак и отступлений.

– Я понимаю, – она кивнула. – Но почему же нам выпадают только отступления.

Ее мысленному взору вновь представились безысходные дни и ночи в военном городке. Две недели назад, по договору с оппозицией, начали выводить войска, и первым вывели обезоруженный танковый полк. Партизаны расстреляли беспомощных солдат на горном перевале. Вместо того чтобы послать поддержку, столичные военачальники распорядились, чтобы вывели и передислоцировали и ракетный полк. Когда через три дня по столице республики стали колотить ракетами, стало понятно, куда «передислоцировали» полк. К тому времени даже полковым дворнягам стало ясно, что правительство в очередной раз продало интересы страны.

Скорее всего, на проведенных в верхах переговорах с оппозицией была достигнута договоренность о приходе ее к власти взамен одиозной фигуры падишаха. Поэтому им в замаскированной форме было передано оружие и боеприпасы. Те двинулись завоевывать столицу республики. И то, что при этом погибнут несколько тысяч русских мальчишек, посланных туда против своей воли, никого из политиков не шокировало. При составлении плана будь то маневров или военной кампании всегда какой-то процент списывается на «естественную убыль». Поэтому патрули не открывали ответный огонь по бандитам, целые роты русских солдат сдавались им без боя.

Все пленные потом очень удивлялись, что с ними обращались как со скотом. «Ничего удивительного, – объясняла Алла подружкам, – по мусульманским понятиям, уважения заслуживает лишь мужчина-воин. Тот же, кто складывает оружие, баба и тряпка, недостойный коптить небо».

Самое страшное произошло, когда военный городок оказался отрезанным от аэродрома. Оппозиция захватила почти весь город. Падишах из последних сил отстреливался в своем дворце. Оппозиционеры разрешили выйти из городка женщинам и детям, затем солдатам, разоруженным и с поднятыми руками. Командующий, генерал Ербилин, после долгих переговоров с Москвой и оппозицией наконец отдал приказ сложить оружие. Спустя час должны были прибыть представители партизан для подписания акта о капитуляции.

Женщин и детей стали рассаживать по автобусам и грузовикам.

Несколько взбешенных офицеров, среди которых были Андрей и Иван, ворвались в кабинет генерала Ербилина.

– Генерал, мы – ваши боевые соратники и требуем объяснений, – заорал капитан Золотов.

Сидевший за столом генерал поднял на него свои усталые подслеповатые глаза.

– Я выполняю договоренность, которая была достигнута на переговорах в верхах, – сухо сказал он. – Мы обязаны выполнять приказ президента.

– Человек, который распорядился передать наших жен и детей в качестве заложников в руки бандитов, а в том, что все они будут захвачены, сомнений нет, сам преступник и бандит, и мы его приказы выполнять отказываемся.

Потом бунтовщики разоружили генерала и отправили его на гауптвахту, а сами вывезли пехоту на нескольких БМП и стали прорываться в аэропорт. Оппозиционеры не ожидали такого поворота событий, поскольку для русских солдат и офицеров и их жен уже был готов благоустроенный концлагерь, и за голову каждого была назначена сумма выкупа, из которой половина оставалась в Москве.

Батальон национальной гвардии, который защищал своего падишаха из последних сил (всем им оппозицией была обещана мучительная казнь), увидев, что позабывшие, было, про них русские братья вновь взялись за оружие, перешли в контратаку. Был захвачен командный пункт атакующих, а на нем – глава оппозиции, которому падишах лично перерезал глотку. После этого горожанам было роздано оружие и те, за три дня хозяйничания оппозиции понявшие, к каким дикарям и бандитам может перейти власть, дружно поддержали своего еще вчера ненавистного, а ныне пылко любимого падишаха. К тому моменту, когда военные в аэропорту начали эвакуацию женщин и раненых, оппозиция уже частью сложила оружие, частью драпала из города.