Сценарии судьбы Тонечки Морозовой - Татьяна Витальевна Устинова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А что у тебя спрашивал следователь?
– Ну, как все было, – отозвалась Настя, вглядываясь в толпу. Что же их так много?! – Как мы на четвертый этаж пошли, как увидели! Я ему про часы рассказала! У нее часы были в виде медальона, висящего на браслете, а когда мы ее нашли, часов не оказалось. Слушай, я не могу сейчас про это говорить, я и так нервничаю.
– Поступала бы лучше на исторический, – ни с того ни с сего посоветовал Даня Липницкий. – Наука крутая, в истерике никто не бьется.
– Я не хочу на исторический. Я актриса. Акт-ри-са!
– А-а, – протянул Даня. – Тогда конечно…
Вернулась взмыленная девушка – поднос на этот раз был только один. Кто-то открыл ей дверь, она проскочила в павильон, и снова ничего, только ожидание.
От этого ожидания с каждой секундой становилось все невыносимей, словно ртути наглоталась.
– Я хочу туда, – сказала Настя и подбородком показала на павильонные двери. – Там же что-то происходит! Почему нас не вызывают? Вдруг уже всех набрали?
– Ну, это маловероятно.
– Я хочу туда, – повторила Настя. – Слушай, а вдруг там кастинг героев? Сначала герои, потом эпизоды, а потом массовка?.. Вот бы посмотреть!
Даня почесал голову, от чего сделался необыкновенно лохмат.
– Нужно что-то придумать, – сказал он. – Что мы можем придумать?
– Да ничего не можем, – Настя вытерла мокрый лоб. До чего душно, просто ужас! И ноги какие-то тупые, тяжелые.
– Папа говорит, лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть.
Из съемочного павильона вдруг вывалились люди, среди них девушка с подносом и давешняя администраторша с папкой.
– Массовка «ПТУ»! – зычно прокричала администраторша. – Ждем спокойно, никто никуда не уходит, в обморок не падаем, держим себя в руках!.. Сейчас продюсер посмотрит артистов, и начнем кастинг!..
– Продюсер приедет? – выкрикнули из толпы кликушеским голосом. – Сюда?
– Он уже приехал! Со сценаристом вместе! Так что спокойненько ждем своей очереди!
– Какой продюсер? – жадно спросила Настя у чьей-то спины. Спина не дрогнула и не обернулась.
– Кто приедет, – пристала она к другой. – Кто? Вы не знаете? А? Кто приедет?
Девушка с подносом, оказавшаяся совсем близко, вдруг ей ответила:
– Да сам Герман приехал, идет сюда. Вздумал героев смотреть! Теперь до ночи застрянем.
– А вы администратор? – встрял Даня, и девушка кивнула.
– Слушайте, – продолжал тот вдохновенно. – Давайте мы вам поможем! Мы все равно стоим без дела!
Девушка страшно удивилась. Настя возревновала.
– Как это вы мне поможете?
– Да вот чашки помоем и принесем!..
Девушка недоверчиво на него посмотрела.
– Что, правда?
Даня сунул свою книжку в безразмерный карман штанов и перехватил у нее поднос.
– Слышь, парень, – зачастила девушка, проталкиваясь через толпу. – Смотри. Ничего не надо мыть. Мы сейчас в буфете все возьмем, и бутеры, и печеньки, и чай зеленый, и кофе, и… – тут она выхватила откуда-то мятый листок бумаги и уставилась в него, – так, еще сливки холодные и пирожное «картошка». Подружка с нами?
Даня кивнул на ходу. Настя рассердилась всерьез.
– Отличненько. Тогда точно вы все унесете. Вы унесете, а я сбегаю в костюмерную, а то хоть разорвись. Представляешь?! Ну, у меня не семь ног-то! Нет, еще шляпу какую-то подавай, а я даже не знаю, кто сегодня из костюмеров на работе, там есть одна, она не то что шляпу, булавок не даст!
Даня сочувственно кивал.
– Я никуда не пойду, – объявила Настя противным голосом. – Я же на кастинг!.. Меня могут вызвать.
Девица махнула на нее рукой.
– Да тут все на кастинг. И не вызовут никого, ты видишь, что творится?! Герман приехал, все, пипец.
Даня строил Насте какие-то рожи, она не понимала, что он хочет сказать, но шла за ними. Не могла же она оставить Даню с этой девицей и ее подносами!..
– Ты что, не понимаешь? – ей на ухо сказал Даня уже в буфете, где сильно и остро пахло кофе и апельсинами. Сразу очень захотелось есть и пить. И сесть! В буфете было отчего-то полно свободных мест. – Мы сейчас все это отнесем в павильон. Ты же хотела туда попасть и не знала как!..
Тут только она сообразила. Как она могла не сообразить, она же сообразительная!..
…Или нет?..
– Как войдешь, с правой стороны столы такие сдвинутые, – объясняла девица, нагружая подносы. – Вот это все нужно поставить на второй, понял? На второй! На первом распечатки, а на второй поставишь!
– Понял.
– Ты бери тот, с кофе, а подружке полегче, где печенье и бутеры. И не расплескайте ничего, они все там злые, как собаки!.. И на второй стол!
Они шли с подносами, толпа расступалась и перед ними – подносы делали свое дело! У Насти внутри тряслось и дрожало – она идет в съемочный павильон! Она сейчас все увидит своими глазами! И артистов, и режиссеров, и даже знаменитого Германа, если удастся.
– Как это ты придумал? – в спину Дане сказала она.
– Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть, – ответил он, не оборачиваясь. – Откройте нам дверь, пожалуйста!..
Кто-то уважительно придержал перед ними дверь, они вошли и оказались в полной темноте.
– Даня, стой, я ничего не вижу!
– Я стою. Я тоже не вижу.
Некоторое время глаза привыкали к темноте, потом впереди забрезжил свет.
– Иди аккуратно, – предупредил Даня. – Здесь на полу могут быть провода.
– Я за тобой.
Медленно и осторожно они пошли на свет и вскоре оказались в огромном помещении. Здесь было жарко, стояли столы, не один и не два, а, должно быть, десяток, разномастные стулья и кресла, горел яркий свет. Впрочем, свет разгонял темноту только в середине помещения, по углам было темно. На стульях в ряд сидели люди с бумагами в руках и напряженно читали. По рельсам ездила диковинная квадратная камера. Самое интересное, что вместе с камерой ездил человек в какой-то металлической корзине!.. В центре светового пятна сидели двое, он и она, и молчали. В руках у них тоже были бумаги. Вокруг стояли люди с белыми щитами из пенопласта, человек из железной корзины командовал ими:
– Валера, подними свой край выше!.. Еще. Еще. Стоп, хорош, опусти немного! Стоп, стоп! Стас, возьми левее, видишь, у нее какой блик на лице! Не, много взял, свет совсем ушел! Стас, я кому говорю!..
– Какой стол… второй, как ты думаешь? – шепотом спросил у нее Даня. – Откуда считать?..
Настя ничего не ответила. Она была словно в коме.
Эти двое – артисты. Человек за камерой – оператор. Те, что со щитами, подсвечивают им лица.
