Последний барьер - Роман Глушков

Перед тем как приступить к делу, Мерлин сначала обнял за шеи своих ассистентов и убедился, что те держат его достаточно уверенно. Затем он раскрыл обе ладони и, сосредоточенно прищурившись, направил их на край торосной гряды. В воздухе между метаморфом и его целью тут же возникло полупрозрачное дрожащее марево. Сквозь него все виделось расплывчато, будто в забрызганном дождем окне. Раздалось негромкое потрескивание, но исходило оно не от излучаемого «жженым» потока энергии, а ото льда, на который она была направлена.

Ну что ж, процесс, как говорится, пошел. Через несколько секунд плавающее у самого берега скопление льдин резко сжалось и, уменьшившись в объеме, слилось в некрупный айсберг с неровной, но пригодной для прохода по нему вершиной. Плавучая глыба заколыхалась на волнах и начала тереться боками о своих мелких соседок. Но нарушить ее равновесие нам уже не удалось бы. Даже встань мы сразу впятером на любой ее край, она бы не накренилась, ибо весу в ней было явно не меньше сотни тонн.

Объяснить технологию вышеописанного процесса я вам не сумею, и не пытайте. Это явление было уже из разряда неподвластной моему разуму здешней аномальной физики. Знаю лишь, что Мерлин не растапливал льдины, прежде чем вылепить из них импровизированный понтон, а просто перемешал между собой твердые тела так, как перемешивается в ведре наливаемая туда кружками вода. Помните бетон, в который, как в жидкую грязь, провалились на Рижском вокзале оперативники Ведомства? Нечто подобное, только в большем объеме, Семен проделал и сейчас. Но если позавчера он исполнил свой фокус всего однажды, то сегодня Пожарскому предстояло повторить его на бис не менее дюжины раз.

— Вперед! — скомандовал он дрожащим от напряжения голосом. — Время дорого, так что поспешим!

Я с опаской покосился на благодетеля. Полгода назад ему точно хватило бы сил осуществить столь грандиозную задумку. А вот хватит ли их теперь, когда он растерял былую форму?.. Впрочем, терзаться сомнениями было некогда, и я, оттолкнувшись от берега, перескочил на айсберг. И едва шипы моих ботинок вонзились в его скользкую поверхность, как следом за мной на льдине очутилась Динара.

Как и ожидалось, махина под нами даже не дрогнула, продолжая мерно покачиваться на волнах после пережитой метаморфозы. Пожарскому и его помощникам было, правда, не до прыжков. Чтобы присоединиться к нам, им пришлось уже замочить ноги. Семену, сами понимаете, это не причинило неудобств. А вот Свистунова и Дюймового купание в ледяной воде не обрадовало, даром что их ботинки и комбинезоны были непромокаемыми.

Будь здесь мало льда, Мерлин перевез бы нас через канал на айсберге, как на пароме, отталкиваясь от воды телекинетическими ударами. Это сэкономило бы «жженому» прорву сил, но, увы, он был вынужден придерживаться первоначального плана. Перейдя с ассистентами на другой конец льдины, он опять навел ладони на ближайшие к ней торосы и, сконцентрировавшись, ударил по ним очередным потоком энергии.

Я опасался, сумеют ли нерасторопные Жорик и Тиберий перевести Пожарского с одного качающегося айсберга на другой. Но наш чудотворец поступил практичнее: прилепил новые льдины к уже готовому «понтону». Однако едва мы перебрались на его свежеиспеченную половину, как старая с треском развалилась на куски и осыпалась в воду.

Судя по всему, без постоянной подпитки энергией своего творца это искусственное новообразование не могло существовать. И пускай было неразумно разрушать за собой наш единственный путь к отступлению, расходовать силы на его сохранение Мерлин также не собирался. Тем более их все равно не хватило бы на удержание всего ледового моста.

Дело мало-помалу наладилось, и мы все дальше и дальше удалялись от восточного берега водохранилища. Снегопад не прекращался, и это нас несказанно радовало и обнадеживало. В данный момент мы не приближались к Городищу, а двигались параллельно его южному краю, примерно в полукилометре от него. И если так будет продолжаться еще хотя бы полчаса, то к полудню между нами и «Альтитудой» уже не окажется никаких естественных преград.

Пожарский начал выдыхаться примерно на середине пути, когда мы достигли обрушенного фрагмента моста. Обливающемуся потом Семену становилось все труднее перебирать ногами. И все больше времени требовалось ему на то, чтобы подготовиться к энергетическому импульсу. Его помощники также заметно подустали. Глядя на них, мы с Динарой ощущали себя натуральными бездельниками, поскольку проверять впередилежащий путь было совсем нетрудно. Несмотря на усталость, Мерлин делал свою работу на совесть и не допустил пока ни одной ошибки.

Я собрался было поменяться местами с запыхавшимся и начавшим поскальзываться Тиберием, которого самого вскоре пришлось бы поддерживать, дабы он не плюхнулся в воду, но тут ход нашей переправы был нарушен. Сказать, что это случилось внезапно, будет неправильно, ведь в Зоне подобные явления в принципе нельзя считать неожиданными. И все же, когда они обрушиваются на вас в самый неподходящий момент, это всегда чертовски обидно…

…Если, конечно, при этом у вас остается время на то, чтобы обидеться.

У нас его не было ни секунды. Мерлин как раз готовился соорудить очередной «понтон», как по правую руку от нас, вздыбив фонтан, вырвалось из воды и плюхнулось на лед нечто напоминающее гигантскую сколопендру: продолговатую — длиной около пяти метров, — приплюснутую и истыканную с боков десятками мелких, подвижных отростков.

Плоский и явно не слишком тяжелый гидромех не утонул, а остался лежать на закачавшихся льдинах, повторяя своим гибким телом колебания прокатывающихся под ним волн. Если учесть, что тварь была повернута к нам мордой, то вместо жвал у нее вращалась дисковая, метрового диаметра фреза. А на другом конце свистела, поднимая брызги, мини-турбина. С помощью ее гидромех и перемещался под водой, а также мог при необходимости выпрыгивать на поверхность. Лапки у него были тоненькие, но их количество позволяло ему сохранять устойчивость даже на плавающих ледяных обломках. Скорость его перемещения по суше — или, точнее, по зыбкой поверхности, на какой мы сейчас балансировали, — была впечатляющей. Что он нам и продемонстрировал, когда рванул в нашу сторону, продолжая свистеть турбиной, визжать фрезой и царапать конечностями лед.

На какого именно гидромеха мы наткнулись, я понятия не имел. Но учитывая близость к нам грузового порта, возможно, в своей прошлой жизни эта тварь была ремонтным ботом, обслуживающим суда в доках. Ее появление и атака произошли настолько быстро, что, когда я и Арабеска открыли по монстру огонь, он находился от нас всего в двадцати шагах. А когда он сократил это расстояние еще вполовину, мы успели убедиться, что картечь и пули не наносят ему урона. Они отскакивали рикошетом от панциря многоножки, чему способствовала ее плоская форма и отсутствие в ее броне каких-либо уязвимых мест.

Мерлин сумел бы разобраться с новой угрозой за считаные секунды. Но, во-первых, за столь короткий срок он попросту не успел бы переквалифицироваться из метаморфа в мнемотехника. А во-вторых, даже удайся ему это, оставленный без энергетической подпитки айсберг под нами тут же раскололся бы на части. Семен и сам все это прекрасно понимал и не стал суетиться, решив, что мы с Динарой устраним помеху самостоятельно.

Вот только зря он понадеялся на наши силы. Пули сколопендру не брали, а боевых имплантов ни у меня, ни у питерки не имелось. Длинная очередь, выпущенная стреляющим из автомата одной рукой Жориком, тоже нанесла монстру не больше ущерба, чем самому Дюймовому навредила бы брошенная ему в лицо пригоршня гороха. А раззадоренная сколопендра тем временем спешила к нам, перебирая лапками и выгибаясь, будто волочимая по кочкам, раскатанная танковая гусеница. Ее фреза с визгом срезала торосы, на какие то и дело натыкался гидромех, что избавляло его от петляния из стороны в сторону.

Вот ведь паскудство! И надо же было такому приключиться прямо посреди переправы, ни раньше, ни позже! Проблема, на суше показавшаяся бы нам пустяковой, здесь, на шатких льдинах, превратилась в весьма нетривиальную головоломку. Которая, впрочем, грозила обернуться для нас не сломанными, а отрезанными головами и утоплением в ледяной воде.

За те мгновения, что сколопендра сокращала оставшееся до нас расстояние, мне на ум пришла лишь одна-единственная мысль. Никто, кроме меня, не обладал здесь достаточной сноровкой для того, чтобы бегать по льдинам; в смысле, по обычным льдинам, не по тем, что склеивал Мерлин. А, значит, кому еще, как не вашему покорному слуге, воевать с этим гидромехом? Все, что мне необходимо, это отвлечь его на себя. А затем увести подальше от товарищей, дабы он не помешал им добраться до противоположного берега.

— Не стрелять! — прокричал я, прежде чем дерзнул на подобное безумство. Арабеска и Черный Джордж сразу же прекратили огонь, видимо, недоумевая, почему я отдал им столь несвоевременный приказ. Но объяснять им мой план было некогда. Едва их пули перестали лупить по броне многоножки, как я без колебаний бросился ей навстречу. Прямиком на вращающийся фрезерный диск — единственное оружие нашего нынешнего противника…