Пальцы китайским веером - Дарья Донцова

– Слушаю, Виталий Генрихович.

– Проверь, чтобы сумасшедшая дура, которая несла сейчас шизофренический бред в моем кабинете, покинула клинику! – громко прохрипели из динамика. – И передай своему жениху-охраннику, если он еще раз сюда кого пропустит, лишится работы! Уволю по статье! И его, и тебя!

Должна признаться, что речь завотделением я привела, так сказать, с купюрами. А вообще-то он не стеснялся в выражениях, казалось бы, никак не подобающих его статусу.

Люся стала пунцовой.

– Чего молчишь? – надрывалась рация в том же духе. – Почему не отвечаешь?

– Хорошо, Виталий Генрихович, – пролепетала девушка, – будет сделано.

И тут подоспел лифт. Я вошла в кабину и посмотрела на медсестру:

– Едете?

Люся попятилась к окну, потом бросилась в коридор. На мой взгляд, ей следовало ретироваться раньше, когда ее начальник только начал сотрясать воздух ругательствами. Да, видно, девушка растерялась, и я услышала все, что про меня думает заведующий отделением. Возвращаться назад и пытаться переубедить его – пустое занятие, он уже решил, что я «сумасшедшая дура», и своего мнения не изменит. И что теперь делать? Отправиться к Дегтяреву и заставить полковника заняться делом Вани?

Но Александр Михайлович совершенно справедливо спросит: «А где преступление? В документах указано, что маленькая Аня умерла от порока сердца. Регина Львовна скончалась в результате инфаркта. Никаких сомнений у врачей ни в том, ни в другом случае не возникло, иначе бы они вызвали полицию. Слова, которые безутешная мать написала на фотографии умершего ребенка, не являются доказательством злого умысла. Майя Михайловна сломала ногу? Для женщины в возрасте это серьезный стресс, вероятно, он подорвал ее сердечно-сосудистую систему. Продавщица Светлана стала жертвой несчастного случая. Родинки Ивану с запястья удалили из косметических целей. Или побоялись, что они переродятся в злокачественные образования. Переселение любовницы с дочерью в дом вдовца не является нарушением закона. Тысячи мужиков имеют связи на стороне и при этом вполне счастливо живут с законной супругой. Ну да, Николай Петрович явно поторопился, пригласил даму сердца в загс почти сразу после похорон Регины, но ведь это не подсудное дело.

А вот если я найду доказательства убийства Ани, тогда Дегтярев будет вынужден отреагировать иначе. Ну и с чего начать?

Из документов, которые прислала мне Лена Брагина, явствует, что Анечка ушла из жизни в частной лечебнице, которая давно прекратила свое существование. Куда подевался архив клиники, неизвестно, вероятно, его уничтожили. На месте медцентра сейчас жилой дом. Регина Львовна умерла, с матерью и сестрой она долгие годы не поддерживала отношений. До подслушанного разговора родителей Ваня даже не предполагал, что у него есть бабушка и тетя. К тому же Валентина Гавриловна страдает слабоумием, а Людмила живет в Англии. В курсе дела может быть только Юрий Бибиков, первый муж Регины, отец Анечки. И, вероятно, Вани тоже. Кстати, тяжелый врожденный порок сердца, а такой диагноз был поставлен после смерти девочки, обнаруживают у ребенка практически сразу…

В общем, надо съездить к Бибикову и по расспрашивать его. Адрес Юрия Лена мне вчера предусмотрительно скинула, а вот телефон не указала.

Я вынула трубку, соединилась с дочерью подруги и услышала автоответчик: «Номер принадлежит Елене Брагиной. Оставьте сообщение или перезвоните позднее». Все понятно, наша сова всю ночь проторчала у компьютера, теперь будет храпеть до обеда. Но я-то не могу долго ждать. Пока Ленка проснется, попьет кофе, пройдет часа три, а то и четыре-пять.

Ладно, рискну навестить Бибикова без предварительного звонка. Вполне вероятно, что пересеку Москву и уткнусь носом в запертую дверь, но попробовать стоит. Вдруг Юрий заболел и сейчас пьет дома чай с малиной? И у него есть соседи, они могут знать адрес конторы, где индивидуальный предприниматель Бибиков зарабатывает себе на воблу с пивом. Под лежачий камень вода не течет. Если ничего не делать, то ничего хорошего никогда не получится.

Я решительно повернула руль вправо, отпустила педаль тормоза и покатила в сторону Третьего кольца. Бог дороги, сжалься над Дашенькой, пусть сейчас на магистрали не будет многокилометровой пробки!

Глава 13

Большинство людей полагает, что слова «дом сталинской постройки» являются гарантией высокого качества жилья. Не стану спорить, может, оно и так, если речь идет о Тверских улицах. Я бывала в гостях у живущих в историческом центре Москвы и могу сказать: да, потолки в квартирах высокие, стены толстые, но кухоньки крохотные, комнаты по большей части имеют форму пенала, а подсобные помещения отсутствуют. Во времена правления в СССР генералиссимуса архитекторы не думали о гардеробных и просторных прихожих, а санузлы они планировали такой ширины, что мой ближайший друг полковник Дегтярев будет в них протискиваться к рукомойнику бочком, задевая животом за стену. Хорошую стиральную машину с сушкой в таком помещении не разместить. Для хранения одежды в «сталинке» вам придется ставить чудовищные гардеробы. И куда деть кишкообразные коридоры? Толку от них никакого. К тому же в центре столицы шумно, грязно, душно. На мой взгляд, если у тебя есть приличная сумма, квартиру лучше покупать в современном доме и в отдаленном районе. Мне кажется, не очень интересно любоваться на кремлевские звезды и задыхаться от выхлопных газов. В центре негде собаку выгулять, не купить продукты по нормальной цене, не устроить малыша в детский садик.

Но несмотря на все эти разумные доводы, большинство людей произносит слова «дом сталинской постройки» с завистью. А я вот сейчас стою перед двухэтажным бараком, сложенным из красного кирпича. Балконов в доме нет, мусоропровода, судя по гигантскому контейнеру, вокруг которого разбросаны лопнувшие мешки с отбросами, тоже, дверь подъезда держится на честном слове, деревянные рамы облупились… А между прочим, данный «дворец» возведен сразу после окончания Великой Отечественной войны, в те самые сталинские года. Как я об этом догадалась? Вон там, под крышей, которая скорей всего протекает при сильном дожде или снегопаде, красуются выложенные из белого кирпича цифры «1949». Во времена Иосифа Виссарионовича возводили не только помпезные сооружения в сердце столицы, но и такие вот халабуды на окраинах для простого народа.

Квартира номер четыре оказалась на втором этаже, на лестнице отчаянно воняло кошками. Чтобы не задохнуться, мне пришлось прикрыть нос рукой. Не надеясь получить никакого ответа, я нажала на звонок. Но дверь неожиданно отворилась, на пороге стояла женщина в иссиня-черном парике, цветастой юбке и кофте, щедро украшенной воланами.

– Как звать? – спросила она.

– Дарья, – автоматически ответила я.

– Входи. Вижу, проблема у тебя, по мужчине страдаешь, – деловито сказала дама, изображавшая из себя цыганку.

Я решила, что ошиблась адресом, и вежливо осведомилась:

– Простите, Юрий Бибиков тут живет?

– Здесь астральный кабинет графа Юру́, – продекламировала эрзац-ромала, – единственного потомка румынского рода из Трансильвании, кому удалось спастись от смертельного поцелуя Дракулы. Прием стоит пятьсот евро. Желающих очень много, надо забить место заранее, но тебе, чавыча, повезло: сейчас, как всегда, хотела приехать жена очень большого человека, она к графу постоянно обращается, но у нее другое дело возникло. Так что у Юру́ – есть время. Давай деньги, и граф тебе поможет.

– Вероятно, вы хотели сказать «чавела», – стараясь не рассмеяться, сказала я. – Чавыча – это рыба, очень вкусная, полезная, но к цыганам она отношения не имеет. Мне нужно поговорить с Юрием Бибиковым. Готова заплатить за беседу.

– Пятьсот евро! – алчно повторила женщина и поправила съехавший набок парик.

– Пятьдесят, – объявила я свою цену. – Долларов. И то дорого.

– Ты понимаешь, что пришла к графу, который… – завела было снова «цыганка».

Но я остановила ее:

– Сейчас я уйду, и ни копейки не получите.

– Кармен, кто-то звонил? – спросил из глубины квартиры чуть надтреснутый мужской голос.

«Ромала» метнулась в коридор. Я без приглашения втиснулась в прихожую.

Ждать пришлось недолго. Послышались шаги, и передо мной появился мужчина, самый обычный москвич с пивным брюшком и довольно обширной лысиной. Компенсируя отсутствие волос на голове, он отпустил усы, плавно перетекавшие в бороду. Судя по цвету, растительность зачернили какой-то дешевой краской – при электрическом освещении поросль, украшавшая подбородок и верхнюю губу «графа», отливала зеленым. Удивила меня и одежда – нечто вроде сутаны ярко-красного цвета, и здоровенный кулон на шее в виде железного круга с загадочными письменами.

– Знаю, зачем пришла, – продекламировал «граф», – чую беду над твоей головой. Любимый мужчина тебе изменяет. Надо защиту ставить.