Отказные материалы - Владимир Леонидович Иванченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 8. Суд
Перед направлением уголовного дела в суд обвиняемому Матвееву и его защитнику Борману предоставили возможность ознакомиться с тремя томами уголовного дела. Чтобы не терять время, адвокат предложил изучать материалы одновременно, обсуждая все возникающие при этом вопросы.
Борман делал выписки из документов и постоянно держал Матвеева в напряжении, часто задавая самые неожиданные вопросы. Дело шло медленно и не очень эффективно. По всем эпизодам обвинения Максим отвечал односложно: это не я, меня там не было, ничего об этом не известно. Тогда адвокат решил поменять порядок ознакомления. Он выписал все даты, часы, а также места случившихся пожаров и предложил подзащитному вспомнить, где он в это время находился. Сам же продолжил читать протоколы допросов, акты экспертиз и другие процессуальные бумаги.
Время подходило к обеденному перерыву, а Матвеев все сидел, глядя в одну точку, о чем-то размышляя. Он сильно изменился после обыска, стал каким-то обрюзгшим, а лицо выражало тревогу, сменяемую безразличием.
Борман решил поинтересоваться:
— Как дела, Максим? Что полезного вспомнили?
— Так совпало, что во время нескольких пожаров, а может и во всех случаях, я был в запое и ничего не помню. — Защитник изумился:
— Раньше такого за вами не замечал. И как часто случаются такие периоды, где вы пьете, кто о них знает? — Матвеев ответил с отчаяньем в голосе:
— Я об это думаю с момента первого приговора, меня кто-то конкретно подставляет, а кто я не знаю, и даже не могу себе представить, кому я причинил зло! Я начал пить давно, с того времени как погибла моя невеста Марина. Раньше я тосковал по ней, а сейчас я просто алкоголик. Перерывы между запоями случаются разные — от месяца до двух. Пью только водку в течение четырех-пяти дней, а знают об этом все знакомые, в том числе и руководство футбольного клуба, где я работаю. Обычно закупаю продукты, водку и бухаю, не выходя из квартиры.
— А бутылка вина Тырново, с вашим отпечатком пальца, как оказалась на месте происшествия?
— Такое вино я покупал для девушек и пустую бутылку могли украсть из моей квартиры.
— И что, никто из знакомых не может вспомнить о том, что ты находился дома, в период запоев? Наверно к вам приходили люди, стучали в дверь, или соседи слышали звук телевизора, или как вы поете, по пьяному делу, песни?
— Это все надо проверять, я же ничего не помню. Мое алиби могли бы подтвердить соседи, но рядом проживают старые и тоже пьющие люди. Единственное, за что можно зацепиться — это время угона красного Москвича. Я знаю, что тогда я закупал продукты в своем гастрономе, рядом с домом. Продавцы меня знают и, наверное, смогут вспомнить.
— Кто еще знал, что вы собираетесь загулять?
— Наверное, много людей, так как я предупредил об этом директора клуба и главного тренера.
Борман решил, что Константин сможет ответить еще на один важный вопрос:
— Следователь большой упор делает на изъятых предметах: кольце, браслете, кепке, грязных ботинках, сомнолине и техническом спирте. Что вы скажете по этому поводу?
— Драгоценности, доставшиеся от матери, я дома не держу: они хранятся у надежного человека. Скупкой краденого я не занимался. Кольцо, переданное мною в комиссионку, принадлежало маме. В семейном альбоме, есть фотография шестидесятых годов, там, на ее руке отчетливо видна эта вещица. Имеются и свидетели, знающие об этом. Браслет, ботинки и остальное, мне подбросили. Возможно, подобрали ключи к входным дверям, или проникли через балкон от соседей. Кепка моя, но я даже не знаю, когда она у меня пропала.
Когда Матвеева увели конвоиры, Борман решил, что надо ускорить изучение дела, а уже потом задавать вопросы своему подзащитному. Несколько таких непоняток, у него уже были отмечены в блокноте.
* * *
Резонансное дело, где среди потерпевших был председатель райисполкома Светлов, рассматривалось судьями облсуда в составе Комарицына, Баженова и Галкиной. Перед началом заседания они провели короткое совещание. С информацией к коллегам обратился председательствующий Комарицын:
— Дело, которое нам предстоит рассмотреть, непростое. Сложность заключается в большом количестве эпизодов. Следствием добыто множество доказательств, которым нам предстоит дать правильную юридическую оценку. К слову, известный адвокат Борман категорически не согласен с предъявленными обвинениями и намерен предоставить нам дополнительные свидетельства, якобы оправдывающие его подзащитного.
Преступления выявлены работниками областной прокуратуры. Ранее, по ним были вынесены постановления об отказе в возбуждении уголовных дел. Генеральная прокуратура, в связи с этим, проявила интерес к его рассмотрению, и не исключено, что их представитель примет участие в процессе.
— Эта позиция мне понятна — прокуроры желают присвоить себе славу раскрытия тяжких преступлений. Тем самым они пытаются скрыть свою бездеятельность при проверке законности вынесения постановлений по отказным материалам, — это Галкина дала нелестную характеристику своим бывшим коллегам.
— А вы, Татьяна Дмитриевна, никак не связаны с этими делами? — полюбопытствовал Баженов.
— Как вы могли такое подумать? От этих материалов смердит людской безответственностью и равнодушием. Я никогда не мирилась с укрытием работниками милиции, преступлений, за что неоднократно поощрялась руководством. А иногда, получала за это же, нагоняи. По окончанию процесса нам надо обязательно отреагировать и внести представление Генеральному прокурору и министру внутренних дел о наказании виновных лиц.
Комарицын нахмурился и задумчиво произнес:
— До этого момента очень далеко и как бы нам самим отсюда выйти безукоризненно — дело грязное, а чистоту своих мундиров надо как-то сохранить. Уже пошли звонки из разных организаций, журналисты что-то разнюхали. Даже областная комиссия по борьбе с пьянством узнала о совершении алкоголиком жутких убийств. Явно, кто-то из должностных лиц сливает информацию. Это и понятно — наступило время перестройки и гласности.
К десяти утра к облсуду подъехал автозак, и конвой провел Матвеева в зал заседаний, где его ожидала металлическая клетка. Тем временем собирались другие участники процесса и публика: журналисты, знакомые и родственники погибших, да и просто любопытные зеваки.
Секретарь зала судебных заседаний оповестила собравшихся фразой:
— Суд идет! — Все встали, а дальше процесс пошел по накатанной, привычной для большинства участников, дорожке. Было объявлено, какое уголовное дело подлежит рассмотрению, состав суда, данные об обвиняемом и его защитнике. Поддерживать государственное обвинение, было поручено старшему помощнику облпрокурора Кравченко Ольге Ивановне, еще недавно работавшей зональным прокурором.
После совершения всех необходимых формальных действий, таких как отвод участников процесса, внесение ходатайств и решения других мелких, но обязательных процедур, суд приступил к рассмотрению дела по существу.
Обвинительная
