Серебряный волк - Алла Гореликова

— Гадал, придешь ли, — кивает он Карелу. — Уважаю. Между прочим, ка мне вчера адин хмырь падкатился. Велел тебе передать, если придешь, что в Ханджее тебя примут с пачетом и ат абещания насчет Ирулы не атказываются.

— Вот как? — бесстрастно спрашивает Карел. — Еще что?

— Этим паручение исчерпывается. Но я еще скажу — мне интересна, что ты атветишь. Лична мне.

— Хорошо. Из уважения к вам, маэстро Джоли, — и только! — я отвечу. К Нечистому в задницу Ханджею, Ирулу и неуемные аппетиты императора. Мое место — здесь. Вам ясно? Так и передайте.

— Я? Нет. Палагаю, эти типы найдут другой спосаб узнать твой атвет. — Маэстро сверкает глазами. — Я гаржусь знакомством с табой, Карел! Клянусь, ты прав. Толька так с ними и нада. Если теперь ты не можешь платить за уроки, я буду заниматься с табой проста так.

— Вы не любите своих, маэстро Джоли?

— Я не люблю императара. Иначе… А, к Нечистаму их всех! Время идет, и его нельзя упускать. В пазицию!

— Зайдем в «Ваганта»? — спрашивает Лека.

— Нет. Я не хочу никого видеть.

Калитка скрипит, мы выходим в укрытый сумерками переулок, внезапный ветер швыряет в лицо пригоршню осиновых листьев…

— Вам передали приглашение, принц?

Перед нами стоит… наверное, тот самый «хмырь», что «подкатился» вчера к маэстро. Лица не разобрать в тени широкополой шляпы. Неброский, но добротный дорожный плащ поверх черной куртки, штаны заправлены в высокие сапоги, и пояс оттянут, похоже, не только кошельком, но и парой кинжалов. Тонкие пальцы ласкают эфес шпаги, взблескивают камни в перстнях.

— Я не принц. — Карел отступает вбок, уходя от калитки к стене.

— Не будем играть словами. Кем бы ни были вы сегодня, передо мною — будущий король Таргалы.

— Под рукой великого императора? — Карел зло щурится.

— Да, — кивает имперец. — Мы окажем помощь принцу в обмен на лояльность короля. Или это хуже, чем нынешние разор и запустение? Или принц предпочтет забыть о великом будущем и безропотно отправиться в изгнание? Шататься по дорогам, голодать и безвестно сложить голову? Оставив свою страну на растерзание подземной нечисти?

— Я предпочту остаться здесь, — голос Карела звенит металлом, — и не советую вам становиться на моем пути.

— Горе лишило вас рассудка, принц, — вкрадчиво говорит имперец. — Я помогу вам, пусть против вашей воли, но ради вашей же грядущей славы.

Кончик шпаги Карела, почти невидимый в сумерках, целится имперцу в горло:

— Проваливайте!

Имперец отступает на шаг и коротко свистит. Из дверей «Веселого ваганта» выскакивают трое. Еще пятеро возникают из укрывшей стену Университета густой тени. Неприметные, неброско одетые типы со шпагами в руках.

— Живыми, — приказывает имперец. — Всех.

Карел скалится. Свет Господень, думаю некстати, как похож он на отца! Одно лицо… и кто бы подумал, что настолько разнятся души! Любимая шпага Карела, оружие бретера или авантюриста, сливается с сумерками и превращается в ветер. За нею мелькает серая молния Лекиного клинка. Я иду вперед и встречаю атаку… и время замедляется, и мир исчезает за звоном клинков, за злым дыханием, за росчерками шпаг…

Вот оно, думаю я, вертя в пальцах Серегин амулет. Верно говорят — рано или поздно, так или иначе, но правда явится на свет. Карел хочет мира — и отец отрекается от него. И что же? Тут же, невероятно быстро можно сказать, сразу же — приглашение в империю, напоминание о свадьбе, намеки на будущее могущество под рукой тестя-императора. Так надо ли теперь гадать, кто стоял за Смутными временами?! По мне — все понятно. Имперец не счел нужным даже выждать время, чтобы хоть казалось, что известие дошло до императора, что приглашение стало ответом. Нет, он действовал бесстыдно и нахраписто — все равно что заявить открыто: твои беды, Карел, — наших рук дело, и мы добьемся твоей покорности, не добром, так силой. И что было бы с Карелом, не окажись рядом Валерия и Сереги?! Поистине сам Господь свел их вместе…

Вот они, доподлинные корни Смутных времен…

…— Все целы? Не зря я вас учил! Маладцы, какие маладцы!

— Лека, что у тебя с рукой?

— Пустяки, царапина.

— Дай стяну пока.

— Если бы не вы, маэстро… Свет Господень, вовремя же вы подоспели!

— На звон шпаг, ребята… на звон шпаг. Примите савет бывалаго ваяки, парни, — исчезните. Аставаться в сталице теперь — самая что ни на есть дремучая глупасть.

— Да… вы правы, маэстро Джоли. Спасибо вами за этот урок, и за все прежние. Прощайте… надеюсь, не навсегда!

— Пращай, Карел. Удачи тебе, принц…

Я ловлю обрывки разговоров. Это потому, что на самом деле я устал, сильно устал, а ведь обещал Сержу… Хватит уж на сегодня, Анже! Но руки медлят, серебряный волк не хочет отпустить меня… Еще чуть-чуть, ладно?

…— А чего мне ждать от Двенадцати Земель?

— Нам нужна свободная Таргала, свободная и сильная. Ты веришь мне, Карел?

— Тебе — да. Но твой отец король может думать иначе.

— Карел. — Лека передергивает плечами, морщится. — Клянусь Светом Господним и кровью своей, что бы ни задумал ты для спасения своей страны, я пойду с тобой и помогу тебе, и мой отец король одобрит это. Командуй, Карел.

— Я не могу покинуть Корварену, не повидавшись с матушкой. И… надо бы мне взять кое-что из моей комнаты.

— Так пойди и возьми.

— Я ныне нежеланный гость во дворце. Мне придется пробираться тайно… по-воровски. — Карел встает. — Но, клянусь Светом Господним, я пойду!

— Я с тобой.

— Серега, не надо. Я знаю дворец, я пройду там с закрытыми глазами. Ты только помешаешь.

— Один ты не пойдешь. И потом — у нас найдется кое-что для этой вылазки.

— Ух ты! Ничего себе! — Карел вертит головой, разглядывая темную комнату «глазом совы». — Вот это да! Свет Господень, ну и штука! С такой можно пройти мимо любой охраны!

— Да, если она ослепла, оглохла и разбита параличом. Никогда не переоценивай магию, Карел. Это только подспорье, а полагаться все равно нужно на себя. Мы с Ясеком проводим вас до дворца.

— Зачем?

— Вам нельзя идти туда с оружием — но идти безоружными по Корварене тоже не дело.

— Да, пожалуй… — Карел заметно конфузится, и я снова думаю: отпусти его сейчас одного — на раз в неприятности влипнет! — Я должен был и сам об этом побеспокоиться.

— Где мы сможем вас дождаться, не привлекая лишнего внимания?

— Там кабачок неподалеку, дрянная, правда, забегаловка, но открыта всю ночь. Ну что, пошли?

— Лека, может, останешься? Ты не в том состоянии, чтобы сидеть ночь в забегаловке.