Путешествие «Галеота» - Александр Горбов

— Пожалуй, нам стоит поговорить в моей каюте.

Стелла осталась одна на палубе. Ей было страшно: от незнакомца, от его жуткого голоса. И страшнее всего было ощущение, что сейчас Войд совершит что-то непоправимое. Ужасное, что уничтожит всё: и их команду, и дружеские отношения, и тот неуловимый запах приключений, царящий на корабле. Ей захотелось прямо сейчас собрать свои вещи и бежать с корабля. Ведь она ничего не потеряет? Свою работу она выполнила, получила рекомендации. И теперь может с легким сердцем идти дальше. Но сердце, наоборот, наполнилось тяжестью от такой перспективы.

— Вот значит как, — за плечом раздался смешок Коссы, незаметно подошедшего сзади, — значит, Звезда Путешествий?

Девушка повернулась к коку, хотела что-то сказать, но не решилась. А тот всмотрелся ей в глаза, хмыкнул и похлопал её по плечу.

— Не бойся. Ничего страшного не происходит. Наш капитан еще молодой и сам не знает, чего хочет. Пусть побегает, ему требуется время найти…

Стелла ничего не поняла, но Косса не дал ей спросить.

— Ерунда, не стоит бояться этого Черного. И тем более того, что он говорит. Верь мне, девочка. Со мной тоже так было, я знаю, о чем говорю. Пойдем лучше завтракать.

Окончательно запутавшись от слов кока, девушка дала увести себя на камбуз и напоить горячим шоколадом с булочками.

Почти через час Стелла вернулась на палубу. Она хотела поговорить о случившемся еще с кем-то, хотя бы с Бзю. Но из каюты капитана появились Войд и черный человек.

— Хорошо. Ты помнишь своё обещание?

— Да. Как и твоё.

Черный кивнул и, не прощаясь, пошел к сходням. Проходя мимо Стеллы, темная фигура остановилась. Рука в черной бархатной перчатке поднялась и взяла девушку за подбородок, заставив взглянуть во мрак под капюшоном.

— Тебя ждет хорошее приключение, старпом, — голос, казалось, смеется, — сумеешь помочь своему капитану? Не бросить его в трудный момент?

Стелла кивнула, не в силах отвести взгляд.

— Тогда тебя ждёт награда в конце пути. Даже большая, чем его.

Тень отступила, взмахнула рукой. И пропала.

Войд отпустил всю команду в увольнительную. Выгнал на берег даже упирающегося Коссу и остался на корабле в одиночестве. В отличие от Стеллы команда не стала мучаться мыслью, зачем это капитану. Все они сразу разбежались, радуясь неожиданной свободе и отдыху.

Бзю отказался идти с остальными крысами. Дернул девушку за рукав и поманил за собой. Они прошли пару кварталов от причальной башни, и крыс указал лапкой на большое двухэтажное здание с часами.

— Что это? — Стелла непонимающе пожала плечами.

— Почта! — Почти рявкнул крыс, — напиши родителям, что всё хорошо. Забыла уже?

Девушка покраснела до корней волос и опустила взгляд в землю.

— Идём. Адрес хоть помнишь?

И они пошли на почту.

Стелла отправила родителям красивую открытку с видом кораблей, подходящих к причальной башне. Подумала и, попросив бумагу, написала еще и длинное письмо с рассказом о Туманных островах.

Маленький цверг аккуратно наклеил на конверт три цветные марки, шлепнул по ним печатью и кивнул девушке. Стелла огляделась в поисках Бзю. Крыс у соседнего окошка отправлял кому-то кучу маленьких конвертиков.

— Помочь?

— Нет, я уже всё.

Крыс заплатил пять серебряных монеток, и они пошли к выходу.

— Тоже родителям?

Бзю остановился и странно, пристально посмотрел ей в глазах.

— Ты не знаешь, что такое Аг Шаг?

Стелла отрицательно помотала головой.

— Пойдём, найдем место потише, и я расскажу тебе. Если ты не боишься действительно страшных историй.

Они вышли из высоких дверей почты, и крыс повел её в переулок, мощеный красным кирпичом. Весь вид Бзю был напряженный, шерсть на затылке топорщилась, а хвост нервно бил своего хозяина по бокам. Стелла уже пожалела, что задала невинный, на первый взгляд, вопрос. И хотела одного — не поссориться с крысом, ставшим за эти два месяца её другом.

Бзю привел её в маленькую тратторию, спрятавшуюся в скверике с высокими платанами. Внутри горел камин, кто-то невидимый наигрывал тихую мелодию, и не было ни одного человека.

— Садись у окна.

Крыс махнул лапкой девушке и побежал куда-то вглубь заведения. Стелла повесила куртку на вешалку и присела на краешек стула.

Вернулся Бзю. Он тащил за собой пару небольших подушечек, держа их лапами за углы и придерживая для верности хвостом. Крыс водрузил их одну на другую на стуле, и сам взгромоздился сверху, как раз чтобы оказаться напротив Стеллы.

— Я тут уже был, хозяйка не будет возражать.

Словно услышав о себе, к столику уже спешила дородная женщина с двумя черными косами. Крыс заказал обоим чай и булочки. И вдруг замолчал, задумчиво смотря в окно.

Стелла тоже молчала, не желая мешать другу. На столе появился большущий чайник и булочки с корицей. Девушка налила себе чашку и продолжала ждать, когда Бзю заговорит сам.

— На моей родине тоже растут такие деревья, — крыс показал на пятнистые стволы за окном, — только там их называют чинарами. Это далеко, там за горами, архипелаг Аг Шаг. Очень красивое, замечательное и страшное место.

Девушка налила чаю крысу, но тот даже не притронулся, продолжая смотреть в окно.

— Очень давно туда пришли маги. Не злые колдуны, а добрые, очень добрые волшебники. Они хотели найти лекарства от всех болезней. И победить главную болезнь — смерть. Им это почти удалось.

Крыс отпил из чашки, грустно посмотрел на собеседницу и снова повернулся к окну.

— Они очень любили людей. Так сильно, что не могли видеть их страдания. И с каждым годом они узнавали всё больше, учились лечить новые болезни. Но только одно их печалило — сложно было найти тех, кто готов был на себе испытать придуманные микстуры, мази и порошки. Добровольцы не спешили положить себя на алтарь магической науки, а волшебникам было против природы принуждать к этому. И тогда они нашли тех, кого не жалко, у кого они не считали нужным спрашивать разрешения. Крыс.

Бзю, не отрываясь, смотрел на чинары за окном и говорил, говорил, говорил…

— Им ничего не стоило сделать своих подопытных белыми, чтобы ловить беглецов. Без сожаления они ставили на крысах свои опыты. Без жестокости, без садизма, но без жалости. И каждый день в печь в грязном подвале лаборанты бросали маленькие тела. Какое им было дело, что пищат эти низшие твари? Никто не хотел видеть в крысах разумных существ. Они просто делали своё дело. Высокое и благородное. И каждый опыт приближал их к великой цели — победить смерть. И золотая настойка бессмертия уже виднелась на горизонте.

От рассказа Стеллу начал бить озноб, и горячий чай ничего не мог сделать с ним.

— Крыс уже много лет признают разумными во всех уголках мира. Даже на Аг Шаге. Кроме белых. И никто из сильных мира сего не скажет ничего в защиту белых милосердным волшебникам. Ведь каждый может заболеть, и никто не будет ссориться с этими почти святыми людьми. И каждый мечтает получить из их рук бессмертие.

Девушка почти расплакалась. Непрошенные слезы стояли в глазах. Бзю заметил это и прервался. Улыбнулся ей странно и грустно. Достал из кармашка жилета крохотный платок и протянул ей.

— Вытри слёзы и съешь булочку. У этой истории хороший конец.

Бзю молча пил чай, пока Стелла успокаивалась. А затем продолжил рассказ.

— Это случилось душной летней ночью, на рассвете четырнадцатого июля. Белый, по имени Спа Таки, номер семьсот тринадцать триста двадцать семь, выбрался из клетки в лаборатории пять-бис. Он мог сразу же сбежать, как тысячи до него, но остался. И принялся отпирать клетки. Одну за другой. Комната за комнатой, этаж за этажом. Тысячи освобожденных шли вместе с ним. Так началось Восстание Униженных.

Крыс замолчал, прикрыв глаза. Как наяву, перед ним стояли широкие коридоры Аг Шага. Множество лапок стучат по металлическому полу. А впереди их ждут волшебники с синим огнем на ладонях. Нет, он не будет рассказывать Стелле о яростных схватках, когда они гибли сотнями. Зубы против магии, жажда свободы против чувства безнаказанности, подопытные против своих мучителей. Оборона была прорвана. И когда они бежали к порту, все были серыми от огня и пепла.

— Мы ушли от них все. Открыли каждую клетку и выпустили всех пленников до одного. Несли тех, кто не мог идти. Никто не остался в руках волшебников Аг Шага.

Он не расскажет о клятве, данной ими на пристане: «Аг Шаг должен быть разрушен!» Любой ценой, рано или