Вечный Рим. Первый свиток. Император - Анатолий Анатольевич Логинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гай Кассий, не дожидаясь дополнительных команд, отправил на корму всех стрелков с гастрафетами*, а заодно десяток манипуляриев для помощи расчету установленных там баллист. Заодно и сам перебрался на мостик, поближе к месту возможного абордажа.
Между тем пираты, обнаружив одиночный римский корабль, начали разворот на него. Трое против одного. Что позволяло надеяться на победу даже над военным кораблем и римской морской пехотой. Так что гребцы пиратских кораблей начали понемногу набирать темп. Тем более, что ветер, унесший туман, неожиданно ослаб до легкого дуновения и паруса им помочь не могли. Под грохот барабанов, задающий темп гребли, они мчались вслед за римлянами. Более скоростная миопарона впереди и две биремы, одна из которой обгоняла другую, мателотами за ней.
Посмотрев в сторону пиратов, Архилох крикнул в «тубу Луция». — Парни, вам придется отработать каждый выплаченный вам асс! — вызвав смешки и одобрительный свист гребцов*.
*1. Гастрафет — арбалет античного времени.
В данном случае — более продвинутая
«промежуточная» по сравнению
с более совершенными образцами
модель с натяжением тетивы с помощью крюка.
2. Вопреки распространенному мнению,
гребные суда той эпохи комплектовались
наемными экипажами. В том числе и гребцами.
Рабы-гребцы появились во времена Возрождения.
Римская галера, более широкая и с виду менее скоростная, чем пиратские, все же пыталась уйти от погони. К немалому удивлению капитанов пиратских кораблей ей это почти удавалось. Расстояние между убегающим кораблем и погоней практически не сокращалось, хотя пираты уже и подменили уставших гребцов на свежих. Только похоже, на этом корабле гребли и римские солдаты, обычно не умеющие работать на веслах. К тому же римлянин оказался довольно зубастым и когда миопарона «Быстроногая» приблизилась на перестрел* к корме беглеца, с нее в сторону пиратов прилетели не только стрелы, но и несколько камней. Парочка из которых попали в цель вместе со стрелами, выпущенными из гастрафетов.
*Перестрел — дистанция стрельбы из лука,
в среднем примерно 70–80 м
Потеря трех лучников убитыми и несколько ранеными пиратов только разозлила. Но, кроме лучников, один из камней влетел прямо в голову одному из гребцов. Естественно, безголовый гребец весло выронил, подбив соседнее и сбив ритм гребли с одного борта. В результате миопарона резко свернула в сторону, едва не попав под таран идущей следом биремы. Пока на миопароне наводили порядок, следующая мателотом бирема «Гнев Митры» приблизилась на пару перестрелов к римлянам. И тут же получила «в подарок» пару камней, обмотанных горящими тряпками. В корабль они не попали, так что пираты, радостно заорав, рванули вперед… и получили еще один из двух горящих «приветов» прямо на бак. При этом оказалось, что камень не просто обмотан тряпками, а еще и обвязан дорогущей металлической проволокой с крючками и иглами. Да и тряпки оказались хорошо пропитаны маслом. Сразу отковырять горящий комок от палубы не удалось, поэтому она начала обугливаться. Пока на борту «Гнева Митры» пытались потушить первый камень, с римской униремы прилетело еще два. Один ударился в борт, не зацепился, а второй попал между скамейками гребцов и на биреме стало на некоторое время не до погони. К тому же поднялся ветер, а римляне поставили паруса на двух своих мачтах и начали так резво набирать скорость, что пираты решили отказаться от погони. Тут то и настигла их неожиданная усмешка Судьбы. На пиратских кораблях обнаружили, что пока они увлеченно гонялись за одной римской униремой, к ним довольно близко подобрался целый флот в полсотни кораблей. Причем они шли неторопливо и понятно было, что гребцы на этих римских кораблях еще не уставшие, как у морских разбойников.
— Вот это удача, клянусь Зевсом! — мгновенно оценил ситуацию Лонгин. — Оборот! Держи на первую бирему! — крикнул он Архилоху. Который передал команды рулевому и комиту.
Пираты на «Гневе Митры» в это время уже успели справиться с разгорающимся пожаром. Не успев начать разворот, они вдруг обнаружили, что римская унирема развернулась и нацелилась на их корабль. Капитан «Гнева», киликиец Зеникет, не ожидал, что убегающие римляне так быстро вступят в бой. Но среагировал мгновенно, приказав идти на таран. Таранить и бежать, а если не удастся утопить проклятых римлян, то идти на абордаж. На биреме людей явно больше, чем на униреме противника. А захватив римский корабль, как оказалось, более быстрый, чем их бирема, можно попытаться удрать от остального флота. В крайнем случае оставалось погибнуть, сражаясь.
— Приготовится, — приказал Архилох кормчему. — Сейчас они попытаются сманеврировать, чтобы пойти на абордаж. Готов?
— Готов, — ответил кормчий.
Пиратский корабль довернул, нацеливаясь пройти сбоку от правого борта «Орла». Триерах знал, что они попытаются сблизиться с кораблем, сбивая весла и сцепившись бортами для абордажа. При неудаче этого маневра пираты могут резко повернуть и протаранить центральную часть галеры. Поэтому в ответ на вражеский маневр он приказал повернуть «Орла», удерживая корабль на перехватывающем курсе.
Гай Кассиний в это время готовился к отражению абордажа, оттянув с кормы бойцов с гастрафетами и манипуляриев. Оставшиеся у баллист расчеты неторопливо готовили орудия к стрельбе. Но Архилох, не советуясь с Луцием, который, кажется, просто наблюдал за его действиями, приказал. — Кормчий полрумба вправо! — и, через пару ударов барабана, добавил- Правый борт, суши весла! — Одновременно баллисты на баке и юте дали залп мелкими камнями, а стрелки разрядили в толпу стоящих на центральной палубе пиратов свои гастрафеты. Неожиданный маневр римской униремы застал пиратов врасплох. Большинство не успело втянуть весла. Надвигающаяся махина римской галеры частью поломала, частью отбросила весла, покалечив гребцов.
Когда же корабли сблизились бортами почти вплотную, Гай Кассиний проорал.
— Крючья! — и тут же скомандовал легионерам. — Бросай!
В собравшихся отражать абордаж пиратов полетели пилумы, пронзая щиты, втыкаясь в борта и тела. А корабли уже притерлись бортами, подтянутые за канаты матросами и гребцами. Римские морские пехотинцы сразу полезли, цепляясь за леера, на палубу пиратской биремы. Борт биремы возвышался над палубой галеры, что нисколько не помешало натренированным манипуляриям. Пока ошеломленные столкновением и обстрелом пираты сообразили навалиться толпой, на палубе уже выстроились несколько десятков римских воинов. С дружным криком «Ура» они устремились на опешивших от такого оборота дел пиратов. И началась резня. Киликийцы, надо признать, были умелыми бойцами. Но одиночными. Манипулярии,
