Доктор и Жизнь (СИ) - "RedDetonator"

— Это противоречит моим убеждениям, — ответил я. — Зачем падать до уровня каких-то ублюдочных злодеев из дешёвых фильмов? Может, просто свалим отсюда? Война ради войны — это путь в никуда. В конце концов победитель останется на руинах. Я абсолютно уверен, что в мире существуем не только мы и американцы, есть ещё кто-то. В Африке кто-то мог уцелеть, на островах, даже в России! Сейчас мир разобщён как никогда, мы ничего не знаем о раскладах, но уже с радостью вступили в войну с противником, чей потенциал оценен не до конца. Это очень плохая тенденция. Давайте просто сделаем всё необходимое, чтобы продержаться подольше, а затем рванём с этой планеты?

— Если мы не ударим сейчас — отдадим эту возможность в руки Проекта, — сказал на это отец.

— Мартын Леонидович как никогда прав, — поддержала его Юстина. — Они нас не пожалеют.

— Да я не предлагаю никого жалеть! — воскликнул я. — К тому же, есть тестовая партия, они ещё не сказали своё слово.

— Надеяться на десяток внедрённых? — покачал головой отец. — И на что они повлияют, даже если не провалятся?

— Предложи альтернативу, а не нытьё, — произнёс Чжан Ёп. — Тогда и будем говорить предметно. А пока что Мартын предлагает реальные вещи.

— Хорошо, я придумаю что-нибудь, — вздохнул я и поднял планшет. — Пока что отложим вопрос и перейдём к нашему текущему экономическому положению. Ежедневно роботы добывают тысячи тонн руды, из которых 38,73 % приходится на тантал, 24,89 % на медь, 19,12 % на железо, 7,66 % на вольфрам…

Я в очередной раз познакомил всех с нашей экономикой и мы обсудили дальнейшие действия. Я своей волей увеличил добычу гафния, который обладает большим потенциалом при разработке термостойкой брони. Во всяком случае, при первых тестах защиты от рентген-лазеров карбид гафния показал лучшие результаты. Но направленное бризантное действие плазменных взрывов умножает на ноль его прочность, поэтому нужны новые решения, которые сейчас ищет суперкомпьютер. И я очень надеюсь, что найдёт…

Вообще, это хорошая тема: собираться на планёрки, где каждый делится успехами и проблемами.

Сейчас, правда, все начинают понимать, что отец с каждым днём начинает решать всё больше и в принципе, его власть уже сейчас не подлежит сомнению, но, видимо, не нравится это только мне. Я понимаю, что это обычная конкуренция за первенство в коллективе, но вот хрен вы меня убедите в моей неправоте: на Земле мы рано или поздно кончимся, так как мертвяки тоже никуда не делись! Проект отвоёвывает поверхность, так как у них с недавних пор новая, мотивированная чисто политически, доктрина по возвращению Америки, но мертвяки позиции сдавать не собираются. У них даже появляются новые тактики по противодействию боевым роботам, информацию о которых мы не успели получить от засланцев.

Так или иначе, будет большой ошибкой списывать мертвяков со счетов.

После планёрки вернулся в лабораторию и начал думать.

Альтернатива… Альтернатива…

А какая может быть альтернатива такой соблазнительной идее?

Можно попробовать договориться и выиграть время. Но проблема в том, что с этими ребятами будет очень сложно договориться. Зачем договариваться, когда можно нас уничтожить и жить себе дальше?

Но что-то в этой идее есть…

Договариваются с кем?

С тем, кого нельзя просто так уничтожить.

Кого нельзя просто так уничтожить?

Того, чей ответный удар обойдётся ещё дороже.

Можем ли мы дать такой ответный удар?

Сеть баз Проекта разветвлена и находится под землёй, как и у всех. Это затрудняет их обнаружение, так как у их баз имеется даже термомаскировка.

И они под землёй. Даже если бы мы обнаружили их все до одной, они оснащены полноценной защитой от массированных ядерных ударов, а также развитой системой ПРО, которые нейтрализуют все 100 % запущенных ракет. Они бы не стали применять ракеты без надёжной защиты от гипотетического ответного удара.

Они под землёй…

Что ещё есть такого в земле американской?

Ответ где-то рядом, я что-то читал про это…

Ушёл в бытовку и заварил себе кофе. В кухонном блоке в автоматическом режиме пекутся умопомрачительные овсяные печеньки, упаковка которых как раз сейчас лежит на столе справа от кофеварки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ф-ф-ф-ф! — с наслаждением отхлебнул я горячий кофе. — Ух, блядь!

Он совершенно не напоминал тот, который я покупал в гипермаркете «Магнетит». В те времена я не мог позволить себе слишком дорогие марки даже растворимого кофе, зарплата была просто охуительная… А сейчас вот натуральный кофе, прямиком из хранилищ эквадорских супермаркетов…

Развалился в мягком кресле-вертушке и уставился в белоснежный потолок. Эх…

Резко вскакиваю и бегу к компьютеру.

«Вулканическая активность в США», — написал я запрос в поисковик базы данных моего суперкомпьютера.

*Вулканическая кальдера в Йеллоустонском национальном парке на северо-западе США*

*Это округлая впадина с длиной окружности 150 км*

Вот оно!

Кальдера — это обширная впадина, образующаяся при падении стенок вулкана. Штука заурядная, таких навалом по планете Земля, даже на Марсе и Венере есть что-то подобное.

Но Йеллоустонская кальдера имеет одно уникальное свойство, которое в будущем сыграет очень большую роль.

Итак…

Я быстро допил кофе и кинулся к проектировочному столу. Этот стол снабжён устройствами для 3D-моделирования будущих изделий и экономит тысячи часов, которые в ином случае нужно было тратить на проектирование будущего изделия.

Впереди очень потная работа…

//Вспомогательная база Х-15, Проект//

— Что происходит? — спросил Роберт, сидя в медицинском кабинете и глядя на всполошившегося медика, который собирался начать «рядовую диагностику».

Он уже понял, что находится под подозрением. Интуиция подсказывала ему, что слишком уж нарочито обыденно с ним обращаются эти ребята из «Проекта». Реднеки продали его этому самому «Проекту» за две плазменные снайперские винтовки, взяв за доставку в Меркьюри, что в Неваде, одного малого сельско-хозяйственного робота. Сделка проводилась прямо на глазах Роберта, как только оплата была передана, его завели в обоссаный автотоннель, через который они попали на подъёмник, затем на ещё один подъёмник, а затем на ещё один. Спустились примерно на четыреста метров, прошли процедуру дезинфекции и только потом попали в главный холл этого убежища.

Открывшийся глазам Роберта вид просто потрясал… Высокие потолки, всё покрыто отдающим синевой металлом, пол из решетчатых металлических плит отдавался глухим металлическим звуком при шагах по нему, вокруг сновали люди различных рас и полов, все в единой униформе, отдалённо напоминающей армейскую.

Его сначала посадили в камеру, а затем, спустя пару часов, отправили на медосмотр, где вот этот самый врач сообщил ему, что сейчас будет «самая рядовая проверка» в аппарате МРТ.

Паттисон знал, что он из «тестовой партии», то есть ничем не отличающихся от обычных людей инфильтраторов, которые были разработаны создателем в качестве контрольной группы, чтобы оценить эффективность флагманской версии. Ему было дико рассуждать о себе как о какой-то модели смартфона, но так оно и есть — он изделие.

Его это нисколько не парило, ведь будущее, в случае успешного выполнения задания, обещало быть очень интересным. Он планировал построить ферму на каком-нибудь острове в Тихом океане, завести жену, детей…

— Не переживай, всего лишь какая-то неразбериха, — медик убрал руку от уха и дал знак двум безликим роботам.

Паттисона положили на кушетку, зафиксировали, а потом закатили в жерло МРТ. Тут оказалось довольно светло, так как заработала подсветка. Всё для пациентов…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Аппарат загудел и началось детальное сканирование.

Двадцать минут и два полных сканирования спустя кушетка с Робертом выехала.

— Всё отлично, — дружелюбно улыбнулся ему медик и протянул руку. — Меня зовут Джоном Амброузом, приятно познакомиться, Роберт Паттисон.