Третья часть - Евгения Белякова

– Очаровательно, – пробурчал король и, поставив локоть на стол, подпер щеку ладонью. – То есть, вы хотите сказать, что ей опасно возвращаться в Тэнниел?

– Д… Да, сир. – Это сказал уже Некс.

– И что вы предлагаете?

– Мы пошлем вестовых к графу Хотстоуну, и когда Ее Величество сойдет с корабля в Даккере, ее поселят у графа. Пока мы здесь, в столице, не разберемся со всеми этими слухами, пророчествами и магами. – Томас, высказывая решение, заметно оживился. – И при малейшем признаке опасности ее можно будет отправить обратно в Араханд, к отцу.

«Ох, не знают они Шезару… «ее поселят»… «можно будет ее отправить»… Никто не сможет ей приказать, а, значит, она отправится в Тэнниел в любом случае».

«Дориан…», – подумал Гринер, светлея лицом. – «А ведь это шанс. Шанс уберечь ее от Кендрика! Если мы сможем удержать ее там, или послать в Араханд, он там ее не достанет!»

«Уверен?»

«Если бы мог, уже достал бы. И к тому же – в Араханде магия не действует»

«Что же ты раньше молчал?!»

«А разве ты…»

«Гринер, я НЕ знаю всего, что знаешь ты, как и ты не знаешь того, что знаю я. Иначе мне не пришлось бы объяснять тебе каждый шаг! Тебе нужно мысленно СКАЗАТЬ что-то, чтобы я это узнал!»

«Прости, Дориан, я правда…»

«Ничего, время еще есть».

Некс с Томасом переглянулись снова. Король, похоже, одобрял их замысел – по крайней мере, морщины на его лбу разгладились.

– Хорошо. Действуйте. – Сказал король. – И лучше будет, если письмо ей напишу я – иначе она никого не послушает. Напишу сегодня же вечером, после Совета. Томас, зайдете за ним.

– Совета, Ваше Величество? – удивился капитан.

– Да. Сначала пиршество, потом Совет.

Судя по выражению лица капитана, он думал что-то вроде «Да уж, король с этих баронов, похоже, по три шкуры стал драть». И видно было, что он это одобряет. Томас заметно пошевелился – сплел пальцы рук на колене. И спросил:

– Я правильно предполагаю, что Ваше Величество на этом Совете будет решать вопросы наследования и распределения земель погибшего в сражении графа Майоля и предателя барона Боклэра соответственно?

– Правильно, Томас.

«А еще мне надо будет посеять распри между дворянами и оскорбить всех моих графов, по распоряжению мага Кендрика, который убил вашего короля и, скорее всего, держит в плену Тео», – подумал Гринер, но вслух, естественно, ничего не сказал.

– Мне присутствовать на Совете… тайно? – спросил Ферфакс.

– Конечно. Мне пригодится твое мнение, Томас. Итак… у вас пока все?

Капитан и Томас встали.

– Да, Ваше Величество.

– Тогда свободны.

Гринер дождался, пока капитан с помощником уйдут и расслабился – то есть положил ноги на стол, а руки сплел на затылке.

«Если Шезара будет вне опасности, мы сможем показать Кендрику большой кукиш», – радостно обратился он к Дориану.

«Не спеши. Мы не знаем всех возможностей Кендрика. Лучше придержать новости о королеве – как туз в рукаве. И я бы хотел понять, зачем он приказал… то, что приказал. Какой у него план».

«Думаешь его перехитрить?»

«Гринер, первое правило полководца – действовать только тогда, когда ясен план противника. Лучше потянуть время, притворяясь, что мы являемся послушной марионеткой в его руках, а потом нанести удар».

Что-то в этой логике не давало Гринеру покоя, но он все никак не мог понять – что? Но с королем спорить не стал, все-таки тот был старше и опытнее. И еще – он был мертв в каком-то смысле, а это давало ему некоторые преимущества. Перед Гринером точно. Ведь король погиб из-за него…

«Чувства я тоже ощущаю. Мы это уже проходили, Гринер, я тебя не виню».

«Обещай, что когда мы выведем Кендрика на чистую воду, я смогу рассказать Дереку правду», – попросил Гринер.

«Обещаю».

Пиршественный зал украсили, развесив по стенам венки и флаги. В огромном камине трещали поленья, сияли сотни свечей в канделябрах и люстрах – снаружи уже стемнело, была зима, – на балконе рассаживались музыканты, слуги расставляли на столах вазы с цветами из оранжереи. Столов поставили больше, чем обычно – помимо короля, его приближенных, баронов и графов, на пиршестве должны были присутствовать и особо отличившиеся воины. Конечно, их посадят за самый дальний от короля стол, и дадут самую простую пищу – но и это было большой честью. Они смогут рассказывать внукам, что пировали вместе с королем после славной победы.

Наконец, все было готово. Шольц подал знак лорду Бауфуру, а тот кивнул двум слугам в праздничных ливреях, чтобы они открыли двери.

Первыми в зал проследовали маркизы – дальние родственники королевской семьи. Они не имели голосов в Совете, не владели замками и военными отрядами, но зато у них имелись деньги – корона выплачивала им пожизненную ежегодную ренту и громкие титулы. Поэтому они все как один были надутыми павлинами, как считал Шольц. Особенно маркиз Одоле. «Хотя этот больше похож не на павлина, а на жирного индюка», – язвительно подумал Шольц.

Ему, потомственному дворецкому, было больно видеть, во что выродились носители королевской крови, пусть и одной восьмой, или шестой. Раньше маркизы являлись подспорьем для короля, поддерживали его во всем, вместе с ним ходили на войну… А эти, только раздался лязг оружия, попрятались в своих городских особняках – кто отговорившись подагрой, кто насморком.

«Маркиз Берк сто лет назад прикрыл короля, своего двоюродного брата, от стрелы собственным телом… жаль, что ныне маркизы уже не те, за Одоле можно спрятать не только короля, но и с десяток рыцарей».

Второй маркиз, Жюль, был наоборот, худ, как щепка. «А этим можно было бы протыкать врагов», – продолжил свою аналогию Шольц. Однако на лице его ничего, кроме верноподданнейшего почтения, не виднелось. Дворецкие никогда не позволяют себе непочтительности, даже если внутри презирают кого-то.

Третий маркиз, Этье, был невысок, бледен, как моль и некрасив – однако, он единственный их трех вызывал у Шольца некое подобие уважения. Он руководил Департаментом дорог, и не только не крал из казны, как его собратья по титулу, но и хорошо делал свое дело.

«Возможно, дело в лионской крови», – подумалось дворецкому. – «Все маркизы теперь куда больше лионцы, чем вердлендцы. А все потому, что сто лет назад их отправили в Турен с посольской миссией, трех сразу. Они женились там, изменили родовые фамилии на лионский лад…»

Следом в зал вошли бароны. Семь вместо двенадцати, подумать только! Теперь они числом почти сравнялись с графами – семь на пять. Барон Толли загадочно умер этим летом, барона Боклэра обезглавили сегодня на Яблоневой, а Келмворт и Верендарт… Пусть благодарят Древо, что их не настигла та же участь, что и Боклэра.