Колдунья по найму (СИ) - Адриана Максимова

не сможет его погасить. Тогда его извили. Это случилось недалеко от замка, те люди ждали его возле дороги.

— Кому он задолжал?

— Не знаю, — выдохнула Нэнси и опустила голову. — Правда, не знаю. Он не называл имен.

— Где он сейчас?

Нэнси пожала плечами. Это было похоже на правду, Дон никогда не перед кем не отчитывался.

— Ступай к Генри, — устало сказал Клод. Нэнси кивнула и тут же скрылась в детской. Он потер рукой переносицу и пошатываясь, пошел в спальню. По пути заглянул в комнату Каталины. Она была пуста. Постель аккуратно застелена. Клод посмотрел на часы. Они показывали полночь.

Ломится в комнату к брату посреди ночи, Клод посчитал плохой идеей. Разумней было дождаться утра и поговорить с ним тогда. Если все так плохо, как сказала Нэнси, то за эти часы вряд ли что-то изменится. Клода удивляло лишь одно — почему Дон не попросил денег у него? Зачем решил подвергнуть себя опасности? Он никогда не проявлял суицидальных рвений и очень не любил, когда ему делали больно. Получается, было что-то, о чем Клод не знал. Он подумал, что если бы не смог тогда выбраться из дома Мэри, то Дон получил бы все его состояние. Да, ему пришлось бы содержать его вдову и сына, но это был бы мизер, по сравнению с тем, какая сумма бы перешла к нему. Клоду вдруг стало нехорошо и его замутило. Он сел на край постели и потер пальцами виски. Что, если и правда этот поджег был сделан кем-то из тех, кому должен был брат? Ему захотелось поделиться этим предположением с капитаном Лейка, но тут же передумал. Подставлять Дональда для него было неприемлемо. Он еще только ни в чем не разобрался.

Клод принял душ и забрался в кровать. Последнее, о чем он думал, прежде чем уснуть — завтрашняя встреча с Молли. Он сам удивился, той тихой радости, которая окутывала его, когда он видел эту девушку. И ему не хотелось лишиться ее.

Перед завтраком, Клод подошел к комнате брата. Он собрался постучать, как дверь распахнулась и в коридор выпорхнула Каталина. Она была чем-то сильно взволнована, на щеках горел румянец. Идеальная прическа, с которой он видел ее даже после сна, была в растрепана.

— Клод, — выдохнула она, увидев его. Испуганно попятилась назад и уперлась спиной в Дона. Заспанного и такого же растрепанного, как и она. Только с фиолетовым лицом от побоев.

— Доброе утро, дорогая. Тебе хорошо спалось? — холодно произнес Клод, прячу руки в карманы пиджака. Он всегда знал, что жена ему изменяет, но ему даже в голову не приходило, что его соперником стал родной брат. Он лихорадочно соображал, что нужно сделать в этой ситуации. Все, чего ему хотелось — развернуться и уйти. Если бы этим можно было решить все проблемы, он бы так и сделал.

— Это не то, о чем ты подумал! — поспешно проговорил Дон.

— Мне кажется пользоваться мозгами в вашем присутствии — двойное оскорбление, — сказал Клод, глядя, как Каталина спешно приглаживает волосы, словно это могло что-то изменить.

— Я тебе все объясню! — схватив его за рукав, порывисто произнесла Каталина. Клод резко отстранился. Его трясло от ярости, и он не хотел, что жена это заметила.

— Позже послушаю, — равнодушно сказал Клод, стараясь не смотреть на жену. — Ступай в свою комнату.

— Но Клод… — растерялась та и обернулась к Дональду. Тот нахмурился и нервно облизал губы.

— Иди, — кивнул Дон и чуть подтолкнул Каталину в спину. — Не зли моего брата.

Каталина вышла из комнаты и тихо закрыла дверь. Дональд шумно вздохнул и провел рукой по волосам. Клод задержал взгляд на разобранной кровати. Одна из подушек валялась на полу, другая была скомкана, словно человек долго не мог улечься.

— О чем ты хотел со мной поговорить? — как ни в чем не бывало спросил Дональд. Его пижама чуть распахнулась, и Клод увидел, что грудная клетка брата туго перебинтована.

— В какое дерьмо ты снова влип? — сурово спросил Клод. — Правду, Дональд.

— Можно не сейчас? — вздохнул тот.

— Нет.

— Я проиграл акции железнодорожной компании, — выпалил Дональд. — И чтобы отыграть их, влез в долги.

— Акции вернул? — спросил потрясенный Клод. Он, конечно, знал, что его брат любит рисковать и ввязываться в неприятности, но, чтобы настолько потерять голову… Это было выше его понимания.

— Не смог, — виновато сказал Дональд и опустил голову. Устало опустился в кресло и тут же застонал от боли.

— Ты ведь понимаешь, чем это все грозит? Что посторонние люди, которых мы не знаем, станут иметь равные права на бизнес вместе с нашей семьей?

— Не совсем на равных, — робко проговорил Дон. — Я проиграл весь свой пакет акций. Прости. Я что-нибудь придумаю, — только и смог сказать Дональд, пряча лицо в руках.

— Ты уже достаточно придумал, — мрачно сказал Клод. Ему хотелось избить Дональда, вытрясти из него душу, чтобы он наконец понял, что нельзя так вести себя и подставлять других людей. — Почему сразу не рассказал мне?

— Чтобы ты снова ощутил себя самым важным и правильным? — вспылил Дональд. — Я хотел верить себе! В то, что могу справиться сам!

— Если бы ты выбрал другие методы — возможно, — рассеяно сказал Клод. Он вдруг подумал, что если бы они с Молли остались в том доме, то так и не дождались бы приезда Дональда. — Тебе звонили насчет меня?

— Да, какая-то девушка просила тебя забрать, — сказал Дональд, нервно потирая ладони. — Но, я так понимаю, она наврала. Просто хотела денег.

— Вообще-то нет.

Дональд посмотрел на него сперва непонимающе, а потом в его взгляде появилось чувство вины. Клода это не тронуло.

— Я думал послать туда водителя, — тихо сказал Дональд. — Просто не успел.

— Не лги. Ты забыл. Как давно у тебя отношения с Каталиной?

— Да какие там отношения… — махнул рукой Дональд. — Между нами ничего нет. Я бы никогда тебя так не подставил, Клод.

Клод усмехнулся и направился к двери. Ему больше не хотелось говорить с братом. На пороге он обернулся.

— Что с Верджилом? Ты забрал его?

Дональд покачал головой. От разочарования у Клода появился горький привкус во рту. Когда же он уже смириться с тем, что брату нельзя доверять?

Клод знал, что Верджил будет не рад его видеть. Ведь это он добился того, что его определили в клинику на лечение. Признать то, что его младший брат стал магаманом оказалось непросто. Даже видя, как он меняется. Он искал объяснения его состояния в том, что он много работает, что труд художника эмоционально затратный,