«Если», 1995 № 05 - Альбер Хигон

Зато по сравнению с кораблями других охотников «Ширли Темпл» был настоящим дворцом. Отыскав целых две Дыры, Зоя могла не экономить. Она накупила запасных частей, сменила двигатель на более мощный и даже решилась на неслыханную роскошь — спасательную шлюпку.

Покупка шлюпки и впрямь отдавала экстравагантностью, если бы не одно обстоятельство — ее навигационное оборудование включало и детектор массы. Зою подкупило именно это, поскольку радиус автономного полета кораблика равнялся всего восемнадцати месяцам, и он был по сути бесполезен, за исключением начала и конца полета, когда до Плутона еще рукой подать. На нем имелось множество съемных блоков и узлов, залитых в пластик, чтобы неопытные пассажиры не поддались соблазну в них поковыряться и не стали жертвами несчастного случая или поломки. Детектор массы на шлюпке далеко уступал детектору на «Ширли» по дальнодействию или точности. Его можно было вынуть или заменить, но калибровке он не поддавался.

После поломки главного детектора они начали автономные трехмесячные полеты на шлюпке. Поначалу, еще не доверяя Ксантии управление «Ширли», Зоя брала ее с собой, но потом они поменялись ролями.

— Вот почему я здесь одна, — сказала Ксантия.

— Мне нужно удалиться от «Ширли» на десять миллионов километров, чтобы ее масса не влияла на детектор. Мой инструмент откалиброван так, чтобы игнорировать массу только этого корабля, но не «Ширли». Я проведу в полете три месяца, это достаточно безопасная длительность пребывания на «Леденце», учитывая состояние его систем жизнеобеспечения. Как раз успеваешь понять, что такое одиночество. Потом возвращаюсь заправиться и пополнить припасы.

— «Леденец»?

Ксантия смутилась и покраснела.

— Ну я так назвала нашу шлюпку, когда стала проводить на ней много времени. У нас в библиотеке есть записи Ширли Темпл, я услышала, как она поет ту самую песенку, вот и…

— Да, я тоже ее слышала. Я слушаю радио уже очень давно. Так что, ты больше не веришь, что это шуточка твоей матери?

— Она не моя… — начала Ксантия и тут же поняла, что снова упомянула Зою в третьем лице. — Даже не знаю, что и думать, — растерянно добавила она.

— Я чувствую, что ты все еще смущена. Как, по твоему, почему меня до сих пор не засек твой детектор массы?

Ксантия рванулась, но ремни кресла удержали ее на месте. И верно, стрелка на шкале детектора даже не шелохнулась.

— Ладно, и в самом деле, почему?

Ксантию охватило бессильное отчаяние. Она была уверена, что наступил момент наказания, ведь она только что проболталась насчет «Леденца» — она держала это название в секрете от Зои, — к тому же признала вслух, что Зоя не ее мать. То был ее маленький личный бунт. А теперь Зоя выставит ее дурой.

— Все очень просто, — ответил голос. — До сих пор ты была слишком далеко от меня. Взгляни-ка снова.

Стрелки прибора уже дергались, показывая наличие дыры седьмого размера. А масса такой дыры равна примерно одной десятой массы астероида Церера.

— Мамочка, а что такое «черная дыра»? Маленькой девочке было семь лет. Вскоре она назовет себя Ксантией, но пока что она не испытывала потребности в имени, а мать все никак не могла подобрать подходящее. Нужда в именах или названиях возникает тогда, рассуждала Зоя, когда имеется как минимум два одинаковых предмета. А на «Ширли» их было всего двое — как тут можно что-то перепутать. И, когда девочка над этим задумается, она скорее всего предположит, что ее зовут Эй или Милочка.

Она была маленького роста, совсем как в свое время Зоя, и росла, до мельчайших подробностей повторяя Зою, какой она была более ста лет назад. Девочка пока не сознавала, что красива: темные глаза, слегка по-восточному раскосые, смуглая кожа и волосы ослепительной блондинки — генетическая смесь китайской и негритянской кровей, слегка приправленная генами других рас.

— Я уже пыталась тебе это объяснить, — сказала Зоя. — Тебе еще не хватает знания математики. Вот начнешь разбираться в уравнениях пространства-времени, и тогда через годик сможешь все понять сама.

— Но я хочу знать сейчас.

Черные дыры были для ребенка загадкой. Сколько она себя помнила, они только и занимались поисками, но пока что не отыскали ни единой дыры. Девочка много читала — заняться ей было практически нечем — и теперь гадала, нельзя ли отнести их к той же категории, куда она после долгих размышлений занесла Санта Клауса и эльфов.

— Ладно, если я попробую объяснить снова, отправишься спать?

— Обещаю.

И Зоя принялась пересказывать историю Большого Взрыва, произошедшего давным-давно, когда еще могли образовываться маленькие черные дыры.

— Насколько нам известно, все маленькие черные дыры вроде тех, которые мы ищем, возникли именно тогда. В наше время новые дыры могут появляться при коллапсе очень больших звезд. Когда материя звезды выгорает, а внутреннее давление, стремящееся расширить газовый шар, слабеет, начинает брать верх гравитация, которая грозит сжать звезду.

Зоя сложила ладони чашечками, изображая искривление пространства, а двигая ими от края к центру и обратно попыталась изобразить внутреннее давление ядерной реакции внутри звезды. Подобные объяснения давались ей ничуть не легче, чем рассказы о сексе для предыдущих поколений. Если честно, она не была релятивисткой и до конца так и не смогла усвоить немного безумных предпосылок, на которых покоилась теория черных дыр. Зоя подозревала, что никому не дано увидеть черную дыру собственными глазами, а раз так, то не все ли равно, знаешь ли ты теорию?

— А что такое гравитация? Я забыла. — Ребенок трет глазки, сопротивляясь сну. Она упорно старается понять, но уже знает, что снова, в очередной раз, упустит суть объяснения.

— Гравитация — это сила, стягивающая Вселенную в единое целое. Ее клей, ее заклепки. Она взаимно притягивает все вокруг нас, и, чтобы преодолеть ее притяжение, требуется энергия. Помнишь, что случилось, когда я разгоняла корабль? Я специально обратила твое внимание.

— Так это из-за гравитации все начало перемещаться в одну и ту же сторону?

— Правильно. И нам нужно соблюдать осторожность, потому что мы редко задумываемся о гравитации. Следует проверять, закреплены ли разные предметы, потому что при разгоне они начинают падать в сторону кормы. А тем, кто живет на планетах, приходится постоянно помнить о гравитации. Им необходимо иметь что-либо прочное между собой и центром планеты, иначе они упадут вниз.

— Вниз, — пробормотала девочка слово, которое никак не могла усвоить с самого раннего детства. Кажется, она наконец поняла его смысл. Ей представились всевозможные места, где «низ» всегда расположен в одном и том же направлении. Странная картина. Там было множество столов, на которые можно что-либо поставить, стулья, на которых можно сидеть и даже странные контейнеры без крышек. В комнатах на планетах без толку пропадало целых пять стен из шести, и лишь одна из них, «пол», годилась хоть на что-то.