Рокировка в длинную сторону - Земляной Андрей

  - Правильно, да не совсем, - ухмыльнулся Буденный, ужасно довольный тем, что не он один попался на обманчивой внешности Саши. - Они здесь оба.

  - Как това?- растерялся Димитров. От удивления он даже перешел на родной язык, - Това момче... Нали?..

  - Я - Галет, - представился Вениамин Андреевич.

  - А я - Белов. Можно Саша.

  Димитров пожал руку Галету, а потом долго и очень внимательно рассматривал Александра, и наконец произнес:

  - Очень приятно... товарищ Саша. Извините, можно вас спросить: какой у вас пистолет?

  Александр изящно словно фокусник шевельнул рукой и в ладони появился трофейный ствол.

  - Вот.

  - Знаете, - подумав, заметил Димитров, - мне кажется, что этот пистолет несколько тяжеловат для вас. Вы не думали о том, чтобы заменить его на что-то более легкое?

  - Ну, если честно, так это - не мое оружие. У меня был 'Браунинг' номер один, но его товарищ Сталин в сейф запер, а у ключа у меня нет. Да и был бы - я бы все равно без его разрешения туда не полез бы. А это - трофей, просто наган для меня - еще хуже...

  - Ну, я примерно это и думал... - Кивнул Димитров и громко позвал, - Христо, ела за минутку!

  В комнату вошел командир РККА, но без фуражки. Его черные волнистые волосы растрепались от быстрой ходьбы, а в руках он держал большой черный кожаный саквояж, похожий на докторский:

  - Товарищ Димитров!

  - Познакомься, Христо, это - товарищ Белов. Надо бы ему оружие по руке подобрать. Покажи, что у тебя есть?

  Военный повернулся к Александру, ничуть не удивился его возрасту и протянул руку:

  - Христо Боев , можно просто - Христо. Пойдем, юнак...

  Болгарин-красноармеец раскрыл свой саквояж, и Саша слегка ошалел: он впервые видел, чтобы так перевозили оружие! Здесь были: пара маузеров - один в деревянной колодке, другой - в кожаной армированной кобуре; три 'Парабеллума': артиллерийский, с длиннющим стволом, обычный и полицейский, калибра 7,65; японский 'Намбу', австро-венгерский 'Штейер', пара Кольтов сорок пятого калибра и пара - тридцать восьмого...

  Белов взял, было, малокалиберный 'Парабеллум', взвесил его в руке, но тут...

  На самом дне саквояжа, среди разнокалиберных патронов в пачках и россыпью, лежали два 'Вальтера' ПП, никелированный и вороненый.

  - Мама моя, - тихо но внятно прошептал Саша. - Пистолет Джеймса Бонда...

  Он взял в руки вороненый пистолет, примерился. Выщелкнул магазин, удостоверился, что тот снаряжен. Оттянул затвор назад, поставил на задержку и заглянул в ствол.

  - Новенький, - цокнул языком Александр. - Ухватистый. Хорошая машинка. Еще патроны к нему есть?

  - Сколько скажешь, столько и дам. Десятка три хватит?

  - Четыре. Мне его еще пристреливать...

  Боев посмотрел на мальчишку с уважением.

  - Ну, вообще-то у нас где-то карточка на него лежит. Найду - пришлю.

  - Спасибо... Слушай, Христо, а можно - я оба возьму?

  Боев широко уолыбнулся:

  - Бери, момче. Если захочешь - мы тебе и третий пришлем. Чего-чего, а этого добра у нас хватает...

  Тут Белов наконец вспомнил, кем был в это время Димитров. Коминтерн! Он оглядел Христо Боева с ног до головы и спросил:

  - Ликвидатор?

  И снова Боев не удивился. Глядя Саше прямо в глаза, он ответил:

  - Да. Как и ты, юнак.

  Белов улыбнулся:

  - Сработаемся. Пошли, посмотрим, где еще могут точки выхода на цель найтись. Вдруг я что-то проглядел.

  9

  Только когда совещание закончилось, Сталин поднял трубку телефонного аппарата и выслушал еще раз рассказ о событиях от Галета. Затем коротко приказал:

  - Белова к аппарату! - И когда Саша взял трубку, спокойно спросил - Товарищ Саша, как вы полагаете: кто?

  - Полагаю - Хрущев и Ягода, дайде.

  От этого обращения глаза Сталина на мгновение потеплели, но тут же снова стали ледяными.

  - Почему ты так думаешь, гхмацвило? Какой им прок в ваших смертях?

  - Они вряд ли собирались убивать Василия и Свету. Скорее - похищение. А вот потом...

  Сталин вздрогнул, а затем произнес раздельно и негромко:

  - Вот как... - Помолчал и повторил снова, - Вот как...

  Саша услышал в трубке как Сталин негромко и уверенно отдает какие-то приказы, потом снова спокойный и размеренный голос Вождя:

  - Взаимодействуйте с товарищем Галетом. С Буденным еще не поссорился?

  - Уже помирились, дайде.

  Сталин издал короткий смешок.

  - Быстрый ты у меня... у нас. Опасности для Таты , Васьки и Артема нет?

  Саша удивился тому, что Сталин назвал Светлану таким странным именем, но подтвердил, что теперь Ближняя дача - неприступная крепость, которую и с танками не вдруг взять.

  - Хорошо, - помолчав, сказал Сталин. - Молодец... сынок.

  Ночь на Ближней даче прошла спокойно. Вдоль забора шагали усиленные патрули курсантов Высшей Военной Школы ВЦИК, охранники НКВД сидели в готовности возле пулеметов, а в самом доме, точно засадный полк на Куликовом поле, прятались два десятка бойцов-ликвидаторов военного отдела Коминтерна. Вместе с ними сидел и Галет, а вот Белов...

  Саша лежал в постели, отправленный спать непререкаемым приказом Сталина. Но, разумеется, он не спал. Просто лежал и медитировал. Искусство медитации позволяло поочередно расслаблять разные группы мышц, так что он не боялся оказаться не выспавшимся и не отдохнувшим. В этой же комнате сопели в две дырочки, а вернее - в четыре, Василий и Артем. Оба паренька устали от переживаний сегодняшнего дня и пресытились новыми впечатлениями, а потому спали спокойным сном уставших от серьезной работы людей.

  Старинные напольные часы в коридоре мерно пробили три. Рассудив, что нападения в эту ночь уже, скорее всего, не произойдет, Белов, высвободил свою 'детскую составляющую', свернулся под одеялом уютным клубочком и заснул. Спал он спокойно до самого утра.

  Утро началось для всех неожиданно. В комнату постучалась Вера Степановна и громко сообщила, что всем соням-засоням давно пора вставать, потому что завтрак ждать не будет. Из короткого разговора выяснилось, что вчера Сталин переговорил с Верой Степановной и отдал приказ зачислить женщину в штат на правах 'экономки'.

  - Вы у нас, товарищ Беляева, будете, так сказать, управительницей дома - сказал он таким тоном, что даже если Вера Степановна, или еще кто-то из присутствовавших, и хотел оспорить это решение, то тут же передумал. А Сталин добавил веско - Мой новый сын охарактеризовал вас с самой лучшей стороны. Детям тяжело без женской руки, и я надеюсь, что вы, товарищ Беляева, будете здесь также точны и внимательны, как и на прежнем месте службы. А вы товарищ Власик, введите товарищ Беляеву в курс всех дел...

  И вот теперь, 'введенная в курс всего' Вера Степановна энергично взялась за свои новые обязанности.

  Правда, тут ее ожидало первое разочарование: ее Сашенька, а вслед за ним и Василий с Артемом в один голос заявили, что завтрак подождет, а им нужно сперва позаниматься. И никакие уговоры, вроде: 'Вот сперва позавтракаете, а потом уже и занимайтесь', не возымели никакого действия.

  Ребята выбежали на улицу, и тут же столкнулись с Надмитом Банзаргаевым. Бывший дворник, переодетый в красноармейскую форму без знаков различий, напевая какой-то странный монотонный мотив, устанавливал на боковой дорожке березовые поленья. Вертикально. Увидев мальчиков, Надмит оставил свое занятие, поклонился Саше и вежливо проговорил:

  - Поздравляю тебя с новым рассветом, пришедший в третий раз. Ты вывел своих гомагжр на обучение. Позволено ли будет мне, недостойному беглому монаху принять участие в ваших занятиях и добавить свою горсть воды в твой источник?

  Василий, слушая эту цветистую речь, не удержался и фыркнул. И тут же нарвался на холодную отповедь нового сводного брата:

  - Красный, ему твои слова еще более смешными кажутся. А насчет его умений... Помнишь, как он вчера метлу бросил? Так же сможешь? Нет? Тогда молчи и внимательно смотри и слушай! - Он поклонился Надмиту - Я с глубокой признательностью приму твою благодатную помощь и поддержку, многоуважаемый даос. Сперва мы разогреемся, а потом припадем к твоей мудрости... - И, увидев, как заскучали Артем и Василий от этих речей, рявкнул сержантским тоном, - Вперед, бабы беременные! Шевелись, муфлоны тифозные!..

  В этот раз Красный и Артем поняли, что вчерашняя зарядка была детской забавой. Когда они, запалено дыша после пробежки и комплекса растяжек, кувырков и кат, добрались до дома, их ожидало новое упражнение. На дорожке стояли добрых полсотни поленьев. Надмит поклонился всем троим, затем легко запрыгнул на первое полено, и побежал по ним, то резко останавливаясь, то высоко подпрыгивая, то ускоряясь, то резко меняя направление бега.