Газета Завтра 397 (28 2001) - Газета Завтра Газета

— Создание независимого экспертного совета по германо-российскому сотрудничеству в составе 20-25 человек (предложение А.Бессмертных).

— Назначение Уполномоченного федерального правительства по делам России.

Печатается в сокращении.

Полный текст — электронная почта [email protected]

Контактный телефон (факс): (095) 238-30-42

[guestbook _new_gstb]

1

2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 24 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

25

Напишите нам 5

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]

Генерал Геннадий Трошев УКРАДЕННАЯ ПОБЕДА (Глава из выходящей в свет книги о чеченских событиях)

Нашим читателям хорошо известно имя генерала Геннадия ТРОШЕВА. Герой двух чеченских кампаний, талантливый командир, тонкий дипломат — он один из тех немногих людей, кто был посвящен в большинство тайн этих войн.

Обычно современники только спустя десятилетия узнают подробности событий, участниками которых они были. Летописцы словно ждут, когда в небытие уйдут все главные действующие лица…

Но генерал Трошев решил нарушить этот обет молчания. В издательстве "Вагриус" готовится к выходу книга его воспоминаний. Одну из глав новой книги Геннадий Николаевич любезно предоставил газете "Завтра". И по ней читатели смогут судить о том, насколько интересна и захватывающа эта книга.

ВЕДЬ ЭТО НАШИ ГОРЫ?..

К апрелю 1995 года боевики были вытеснены к предгорьям и отрогам Главного Кавказского хребта. Их основные базы располагались в Шатойском, Веденском и Ножай-Юртовском районах. Несмотря на понесенные потери и отсутствие сплошного фронта обороны, дудаевцы сумели выставить минновзрывные заграждения, укрепить опорные пункты (расположив их в том числе и в жилых домах) и передислоцировали технику и артиллерию. Боевики готовились к новому этапу борьбы — горной войне. Готовились и федералы.

В конце марта, когда еще шла операция по взятию Гудермеса и Шали, решено было создать объединенную группировку войск Министерства обороны. Я об этом еще не знал и был на своем КП, на высоте Гойтенкорт, когда меня вызвал к себе Квашнин. Приняв командование войсками СКВО, Анатолий Васильевич, тем не менее, редко покидал штаб ОГВ в Ханкале, оказывая помощь генералу А. Куликову в руководстве общим ходом "операции по наведению конституционного порядка в Чечне"… Причина вызова была мне непонятна, и всю дорогу я строил предположения, думал: что за срочность? Падение Шалей — вопрос нескольких дней, решил я. Неужели Дудаев капитулирует, и в связи с этим меня вызвали? Но мои надежды были напрасны. Причина оказалась намного прозаичнее: Квашнин мне предложил возглавить группировку войск Минобороны. "Добьешь Шали, а затем принимай под свое начало всех армейцев, согласен?" — сказал Анатолий Васильевич. Я думал не больше минуты. "Согласен", — ответил.

После разговора, уже в новом качестве, Квашнин представил меня генералу А. Куликову. В то время Анатолий Сергеевич месяц как командовал всеми силовиками в Чечне. С Куликовым состоялась любопытная беседа. После того, как Квашнин рассказал командующему ОГВ обо мне (это обычная практика при назначениях), Анатолий Сергеевич спросил:

— Геннадий Николаевич, я знаю, что вы родом из этих мест. Не боитесь ли вы, что вам, вашим родным и близким начнут мстить?

— Вы же не боитесь, товарищ генерал, — ответил я ему. — И я не боюсь… Я пришел сюда, в Чечню, не для того, чтобы уничтожать народ, который хорошо знаю, а чтобы спасти его от бандитов. Надеюсь, чеченцы меня поймут и не станут считать "врагом народа". Это, во-первых. А во-вторых, если вы с Квашниным мне доверяете, то постараюсь не подвести...

Видимо, мой ответ понравился Куликову, потому что в дальнейшем у меня с ним установились добрые и даже доверительные отношения.

Так или иначе, но весной 95-го года мы все же надеялись на то, что дудаевцев можно склонить к сдаче оружия и прекращению сопротивления. В переговорном процессе довелось участвовать и мне. Еще в марте мне пришлось первым из командования группировки встретиться с Масхадовым. Про эту встречу я уже упоминал выше. Но теперь хочется рассказать подробнее.

Масхадов согласился переговорить со мной. Но где встречаться? "Давайте на нейтральной полосе", — настаивал он. Но такой нейтральной полосы тогда не было. Наши войска стояли почти везде на равнине и в предгорьях. А там, где не было федералов, соответственно, располагались дудаевские отряды. Масхадов настоял на том, чтобы встреча состоялась в Новых Атагах, на "его" территории. Пришлось уступить, хотя это был риск.

Я переговорил вначале с Квашниным и объяснил ситуацию. Тот сказал, чтобы я вышел на Грачева. Министр обороны дал добро. Он, видимо, переговорил с Ельциным или Черномырдиным (премьером). Без их санкции Павел Сергеевич встречу "зарубил" бы…

В то время я уже знал, что Масхадов с Дудаевым были в натянутых отношениях (Аслан об этом позже лично мне признался). После чувствительных поражений на равнине Масхадов, выступая по местному телевидению, потребовал от Дудаева отказаться от выдвигаемых им условий на встречу только с президентом России и призвал его вести переговоры с министром обороны Российской Федерации П. Грачевым. В противном случае, по словам Масхадова, Дудаев должен "закончить политические игры и лично встать с оружием в ряды бойцов". В общем, разногласия дошли до публичных ультиматумов…

Выдвинулись мы в Новые Атаги на двух БТРах. На одном я находился, на втором — охрана. Когда въезжали в село, обратил внимание на то, что чеченцы радовались нашему приезду. Руками махали, даже честь отдавали. Я глазам своим не верил.

Встреча должна была состояться в доме Резвана. Он был директором цементного завода. Когда мы вошли во двор, полный народа, сразу прекратились всякое движение и суета. Ждем. Масхадова еще нет. Я подумал: может, и не будет встречи?.. Ожидание было томительным. Тем более, что вокруг — немало вооруженных чеченцев со злыми глазами. Нас могли перестрелять, как куропаток…

Через 10-15 минут — оживление. К дому подъезжают несколько автомобилей "Нива". На головной машине — флаг Ичкерии с изображением волка. Во двор входит Масхадов со своим окружением. Здороваемся. С Масхадовым приехали Имаев (генпрокурор Чечни) и полевой командир Руслан Гелаев. Тогда он уже был ранен в бедро и хромал.

Переговоры состоялись в самой большой комнате дома. Я должен был выставить следующие требования: незамедлительное прекращение боевых действий; обмен всеми убитыми и пленными; сдача оружия; вывод войск с территории Чечни на административную границу.

По этим вопросам меня уполномочил вести переговоры министр обороны П. Грачев.

Во время переговоров Масхадов все время смотрел вниз, на свои руки. Нервничал. Было заметно, что руки слегка тряслись. Скажет два-три слова и опускает голову. И так несколько раз подряд.

Я сразу огласил, с какой целью прибыл. Масхадов по первому вопросу ответил утвердительно. Мол, прямо сейчас дадим команду: остановить боевые действия. И тут же спросил: "А ты в состоянии дать команду на прекращение огня?" Я ответил: "Да, в состоянии. У меня такие полномочия есть".

По второму вопросу договорились без проблем.

Третий вопрос. Здесь Масхадов категорически отказался идти навстречу. Требовал, чтобы вначале мы вывели войска, а потом они, мол, сами организуют сдачу оружия…

Через несколько дней мы вновь встретились. Теперь, кроме Масхадова, присутствовали Ширвани Басаев (брат Шамиля) и Мовлади Удугов. Мы друг друга проинформировали об обмене убитыми и ранеными. Затем Масхадов мне говорит: "Геннадий, мы с тобой военные люди. Мы можем договориться не стрелять друг в друга, обменяться пленными и ранеными. Но вывести войска и сдать оружие — нет. Не наш с тобой уровень"…

Я доложил Грачеву, что Масхадов хочет встретиться с Черномырдиным или с ним лично. Министр обороны сказал мне, что готов встретиться. Договаривайся, мол, о дате. Масхадов, в свою очередь, подтвердил свое желание. Сказал, что готов в любое время.