Происхождение русско-украинского двуязычия на Украине - Анатолий Железный

Вы уж меня извините, пан Шевчук, но как тут не вспомнить известный эпизод из популярной советской кинокомедии «Иван Васильевич меняет профессию». Там один из героев фильма, выслушав сумбурную обличительную речь управдома, сказал примерно так: «Когда Вы говорите, то все время кажется, что Вы бредите…» И действительно, только в горячечном бреду можно утверждать, что великая русская культура является для нас «чужой» и «враждебной».

То же самое можно сказать о Вашей версии происхождения русского языка, очень ярко описанной в статье «В Киеве все «русское». Откуда же тут украинцы?» (Вечерний Киев от 4.03.1993). Цитирую:

«Я так понимаю, что был древний книжно-русский язык. Им пользовались киевские князья, деятели Украины-Руси времен союза с Литвой, наши ученые мужи периода становления и развития Гетьманщины. Во времена Петра I этот язык был окончательно присвоен, вывезен на север. Он и стал основой современного русского языка. Наше счастье, что параллельно с книжным у нас был народный язык, который, думается, существовал издавна и стал со временем единым украинским языком. А то остались бы мы или глухонемыми, или уж точно, единомосковскими».

Замечательная версия, пан Шевчук! Очень хотелось бы считать ее новым вкладом в филологию, да вот некоторые детали мешают пока сделать это. Вот, скажем, как Вы представляете себе сам механизм присвоения и последующего вывоза на север «книжно-русского языка»? И почему «москали» ограничились вывозом только этой разновидности языка, ведь был еще и народный, по-вашему «украинский» язык? Почему он все же был милостиво оставлен, ведь если уж присваивать и вывозить, так все! И еще: на каком же языке, в таком случае, разговаривали в России до привоза туда из Украины этого самого «книжно-русского» языка? И, наконец, как было организовано переобучение русских мужиков на новый иностранный для них книжно-русский язык?

Между прочим, Ваша пока еще не очень совершенная версия в чем-то перекликается с утверждением другого большого знатока истории русского языка Григория Пивторака с той, однако, разницей, что по его убеждению «на север» был вывезен не «книжно-русский» (правильно древнерусский), а церковнославянский язык! Вы, панове, сначала договоритесь между собой, что именно было вывезено, а потом уж беритесь учить других. Однако, в любом случае получается удивительная картина: так как и древнерусский, и церковнославянский языки филологи считают исключительно письменными, то мы вынуждены констатировать, что русские мужики с некоторых пор стали разговаривать на литературном языке. Поздравляю, панове, с открытием!

Нетрудно догадаться о причине появления на свет таких вот «теорий»: украинскими националистически настроенными учеными все еще не выполнен заказ на «научное» обоснование необходимости нового разделения русской народности на русских и украинцев. Вот они и стараются угодить заокеанским заказчикам, не считаясь при этом ни с историческими реальностями, ни даже с элементарным здравым смыслом. Не сомневаюсь, что у многих их них где-то в глубине души все еще сохраняются остатки научной добросовестности, но достучаться туда нелегко.

Полагаю, я уделил достаточно внимания статье пана Шевчука, поэтому перехожу к последней, завершающей статье данной дискуссии.

Доктор филологических наук,

профессор Национального

университета им. Т. Г. Шевченко

Данная статья примечательна, прежде всего, тем, что в ней каждая строка буквально дышит лютой ненавистью к русскому языку и к носителям этого языка — русскоязычным гражданам Украины. Русский язык в статье именуется не иначе как «язык соседней державы», «язык «старшего брата»», «язык завоевателей», а те, кто разговаривает на этом враждебном языке, являются представителями «антиукраински настроенной части украинского общества», «шовинистически-янычарской публикой» и «носителями колбасно-потребительских устремлений». Мою скромную персону пан профессор считает «провокатором», «невежей и нахалом», «человеком с крайне низкой лингвистической эрудицией».

Тут же пан профессор демонстрирует свою более высокую эрудицию, доказывая, что «до XVIII столетия страна со столицей Москвой называлась Московией, а название Россия распространил на нее Петр I».

Мне кажется, не обязательно нужно обладать столь высокой эрудицией, чтобы знать элементарное: название Россия употреблялось задолго до Петра I, а название Московия иногда применялось лишь некоторыми иностранцами. Но никогда русские люди не называли свою страну Московией, а себя московитами. Испокон веков русские люди называли свою страну Русская земля, Русь, а в торжественных случаях на греческий лад — Россией.

Собственно говоря, в статье пана Пономарива отсутствуют сколько-нибудь серьезные научные аргументы, так что и дискутировать не о чем. Интерес представляет лишь строгий прокурорский тон выговора, который пан профессор делает газете «Вечерний Киев» за публикацию моего материала. Примечательно, что строгий критик никогда раньше не обвинял издания газет в дискредитации украинской науки, когда те печатали фантастические измышления о происхождении человечества от «украинского национального древа», а украинцев от жителей легендарной затонувшей Атлантиды, о древнем украинском языке санскрит, в основе которого лежит еще более древний, но тоже украинский язык «сансар», занесенный на Землю с Венеры, об украинском происхождении Иисуса Христа и т. д. Вот тут бы принципиальному ученому и следовало бы возвысить свой авторитетный голос против современных фальсификаторов, превращающих саму идею «відродження» в какой-то розыгрыш, шутку.

Но нет, вся эта мура у пана Пономарива никакого протеста не вызывает, видимо потому, что она сочинялась настоящими «патриотами» с целью «национального возрождения». Для столь великой цели годятся любые средства! А вот вполне реальная, хорошо аргументированная теория сравнительно позднего происхождения украинского языка как русско-польского диалекта вызвала у ученого пана бурное возмущение, которым он и поспешил поделиться с читателями «Вечернего Киева». Что поделаешь, у некоторых людей понятие научной добросовестности похоронено под мощным напластованием сиюминутных конъюнктурных расчетов. В таком случае — Бог вам судья…

6. Заключительная глава

Все вышеизложенное позволяет теперь дать ответ на вопрос, который я поставил в заголовке одной из глав данной работы: «Все ли в порядке в нашей филологии?» И ответ будет такой: нет, далеко не все, так как наша украинская филология за почти столетний период своего существования так и не смогла дать ясную и непротиворечивую теорию возникновения украинского языка. Объясняется это не отсутствием у нас высококвалифицированных филологов. Они, конечно, есть. Но над ними дамокловым мечом тяготеет и сковывает их независимую мысль некий «социальный заказ», а именно необходимость во что бы то ни стало подвести «научную» базу под довольно непопулярную в народе идею самостийничества, идею нового разрушения выстраданного нашими героическими предками и скрепленного клятвой общерусского единства. Именно этот, щедро финансируемый из-за рубежа заказ и вынуждает некоторых ученых поступаться самым главным своим достоянием — научной добросовестностью. Те, кто успел вовремя «перестроиться», пойти в услужение новому заказчику, ныне занимают высокооплачиваемые должности, а те, для кого научная добросовестность дороже тридцати заокеанских серебреников, подвергаются ожесточенным нападкам и публичным оскорблениям. Пример тому — ведущаяся сейчас злобная травля видного ученого П.П. Толочко, выступившего против фальсификации отечественной истории в угоду навязываемой сейчас националистической доктрине.

Не имея никаких убедительных доказательств в пользу нового разрушения общерусского единства, украинская националистическая «наука» пошла по пути придумывания мифа об извечной разнице и враждебности между русским и украинским народами. Яростной атаке подверглась общепринятая и полностью соответствующая историческим реалиям теория происхождения трех братских славянских народов — русского, украинского и белорусского — из общей колыбели — древней Руси. Пытаясь доказать чуть ли не генетическое отличие южных русов от северных «москалей», некоторые наши сочинители небылиц дошли уже буквально до племенного уровня: русские и украинцы, мол, произошли когда-то от разных славянских племен, следовательно в настоящее время они вновь должны разделиться по родоплеменному признаку и жить в различных государствах.

Чувствуя, однако, недостаточную убедительность и даже ущербность своих аргументов, эти люди взялись также доказывать, что украинский и русский языки произошли от совершенно различных корней, что в древней Руси народ разговаривал только на украинском языке, а русский язык появился на свет намного позднее, уже после татаро-монгольского нашествия, и сформировался он на основе письменного церковнославянского языка.