Угасающее солнце: Шонджир - Кэролайн Черри

Если ты сразу решишь выйти из игры, дождись окончания записи и свяжись с «Сабером». Если же нет, то тебе следует поторопиться.

В любом случае содержание этого сообщения должно остаться тайной. Будь очень осторожен в ведении записей во время полета. Мы хотим, чтобы, вернувшись домой, ты не привел за собой какой-нибудь «хвост». У тебя будет устройство самоуничтожения и полная свобода действий. Если твой корабль окажется в руках противника, уничтожь его. Ну, это крайний случай. Каким бы ни был твой выбор – дать согласие или отказаться от этой миссии, – он целиком зависит от тебя. Ты волен отказаться.

Запись кончилась. Дункан по-прежнему сидел, уставившись на серый экран. Он ни за что не вернется на Кесрит, не сможет уживаться с властями; там, среди скал Кесрит, ему уже никогда не найти покоя.

Он не знал, чем объяснить подобное безрассудство. Возможно, то было нечто столь же эгоистичное и бессмысленное, как гордость; или он просто не мог представить, что в будущем окажется кому-то нужен – ну, разве что, придется помогать землянам осваивать дикие земли. И изменять планету.

Он выключил экран и окинул взглядом крохотную командную рубку, которая, возможно, станет его домом на всю оставшуюся жизнь – вероятно, не такую уж и долгую. Что ж, этого ему хватит.

Он как ни в чем не бывало вернулся на «Флауэр», но офицеры корабля, похоже, уже знали о его новых полномочиях и безо всяких возражений помогли ему перевезти аппаратуру и закончить все приготовления в доке.

Отдав необходимые распоряжения, он зашел к Луису, и уже только потом – к Боаз.

Нелегко было сказать ей о том, что все ее работы не будут опубликованы вплоть до особого разрешения службы безопасности, а дальнейшими исследованиями займется он, ее бывший помощник, снова надевший столь ненавистную ей военную форму.

– Я не могу сказать, почему, – вздохнул он. – Мне очень жаль, Боз. Я действительно очень хотел бы рассказать тебе обо всем.

Она нахмурилась, морщины избороздили ее полное лицо.

– Мне кажется, я понимаю, чем все это закончится. И я думаю, что это безумие.

– Я не могу обсуждать это.

– С ними все будет хорошо? Тебя самого устраивает такой ход событий?

– Да, – сказал он, встревоженный тем, что она, похоже, и в самом деле догадывается, что происходит; но, с другой стороны, Боаз сама исследовала артефакт. Без сомнения, многие на борту «Флауэра» понимали – или, по крайней мере, догадывались, – что военные сделают с добытой ими информацией. Дункан несколько мгновений выдерживал внимательный взгляд женщины, чувствуя себя виноватым, словно бы он что-то предал; он не знал, понимает ли Боаз, какая сила движет им: те, кто был на стороне этой женщины, ее противники… или то, чему он сам служил.

Она постаралась скрыть свои чувства за грустной улыбкой.

– Ну что ж, – сказал она, – это нерадостные вести, но ничего не поделаешь. Будь осторожен, Стэн. – Она посерьезнела. – Береги себя. Я очень волнуюсь за тебя.

Эти слова до глубины души тронули Дункана – сорокалетняя Боаз, единственная женщина-начальник отдела среди штатских; если у него и был друг на Кесрит, то это она. Он взял ее руки в свои и, повинуясь мимолетному желанию, обнял женщину и поцеловал в уголок губ.

– Боз, у меня больше не будет тебя.

– Мне придется раздобыть новых дусов, – произнесла она. Слезы стояли в ее глазах. – Ты ведь возьмешь с собой своих.

– Да, – сказал он. – Будь осторожна с этими зверями, Боз.

– Береги себя, – настойчиво повторила она внезапно охрипшим голосом. На миг ему показалось, что женщина хочет сказать что-то еще. Но Боаз лишь опустила глаза и вместе с Дунканом отправилась вниз, чтобы поговорить об отправке дусов.

Пока шел прием груза – вереницы запечатанных контейнеров с припасами во главе с неброским багажом самого Дункана, – целый сектор станции был закрыт для пешеходов и тележек. Следом, в закрытых автомедах, используемых для перевозки раненых, с «Сабера» доставили мри. Конечно же, любой человек в доках смог бы без труда догадаться, кого перевозят под такой охраной; но меры предосторожности были приняты не только для того, чтобы скрыть отлет мри, но и для того, чтобы защитить их. Большинство землян люто ненавидели мри, и брошенные вслед автомедам взгляды, как правило, не отличались умильностью.

Самыми последними, когда доки наконец опустели, на разведчик пришли дусы – эти в защите не нуждались. Дункан долго обсуждал с Боаз, как лучше провести их отправку, решив вначале использовать грузовые контейнеры. Но в конце концов команде был отдан приказ очистить коридоры, запереть каюты и оставить люки открытыми.

Потом Дункан спустился к дусам и успокаивающе похлопал зверей по широким спинам, чувствуя их тревогу и борясь с собственным страхом. Открывая дверь, выпускающую дусов на свободу, Дункан чувствовал нетерпение зверей.

Дусы, переваливаясь, неторопливо шли рядом; широкие носы втягивали незнакомые запахи. Когда они оказались в доке, громадном пространстве, где звери могли запросто вырваться на свободу и причинить немало вреда, Дункан постарался думать лишь о разведчике «Фокс», о мри, о дусах, пытаясь заставить зверей понять, что от них требуется – если те действительно могли понять.

Дусы шли: большой немного впереди, а малыш почти рядом с Дунканом, постоянно прикасаясь к нему. Один раз большой дус издал отразившийся ото всех уголков огромного дока станции крик, от которого мурашки побежали по спине.

Дункан на мгновение испугался, что утратил контроль над зверями, но дусы как ни в чем не бывало спокойно поднялись по трапу на «Фокс». Для них был устроен проход из открытых дверей, все прочие были заперты. Дункан провел дусов вниз к приготовленному для них отсеку и, задержавшись у двери, подождал, пока звери устроятся. Переход по незнакомым местам растревожил их, и массивные туши тревожно шевелились. Потом один из дусов издал такое знакомое и пугающее довольное урчание.

Дункан рванулся прочь, захлопнув и заперев за собой двери, пытаясь спастись в мертвой тишине коридоров и отсеков корабля, который теперь стал его домом.

– Все чисто, – доложила ему служба слежения «Сабера». На экране перед Дунканом виднелось чистое пространство; второй экран показывал макет системы, на краю которой сияла красная точка – корабль регулов. Потом на экране тревожно замигала еще одна.

Он вызвал крейсер.

– "Сабер", ваша модель системы точна?

Последовала долгая пауза, кто-то, прежде чем ответить, проверял связь. Дункан ждал, сердце забилось сильнее: он знал, что случись какая-то ошибка, изображение бы уже исправилось.

– Да, все верно, – пришел ответ с «Сабера». – Точнее сказать пока невозможно. Сужения прохода для вас, «Фокс», не предвидится. Официально там никого, кроме вас, нет. Отстыковывайтесь спокойно, курс произвольный.

– Спасибо, «Сабер», – ответил Дункан, отметив появившуюся на экране информацию. – Оставайтесь на связи.

Он приступил к предстартовым проверкам, прежде всего убедившись, что корабль чист. «Фокс» недавно вернулся из прыжка через подпространство, и его обшивка была безупречна.

Он предупредил «Сабер», разомкнул сцепление со станцией и, сдерживая подступающую тошноту, направил крохотный «Фокс» через узенький промежуток между «Сабером» и станцией. Когда он проходил над ней, «Ганнибал» на миг загородил ему обзор, а потом исчез где-то внизу.

Убегая от гибельного притяжения Кесрит и Арайна, «Фокс» теперь шел на основных двигателях, держа планету между собой и подлетающими регулами. Дункан мог слушать радиопереговоры, транслируемые со станции: корабль регулов вышел с ними на связь; эфир заполнили сиплые, с акцентом, голоса. Он слышал ответ станции и «Сабера». Это были корабли рода Аланей, пришедшие для спасения уважаемого бая Хулага Алань-ни: что ж, по крайней мере теперь можно было не опасаться, что подлетающие корабли принадлежат роду Хольнов. Дункан был благодарен людям со станции, которые специально транслировали ему эти переговоры; а он, после всего случившегося, даже не надеялся на это.

Только теперь Дункан смог вздохнуть полной грудью: земляне, оставшиеся на базе Кесрит, находились в относительной безопасности. И эта безопасность балансировала на лезвии ножа, припасенного Ставросом, который неустанно заботился о почитании бая Хулага.

Мри исчезли: хрупкий и беззащитный маленький разведчик увозил их прочь.

«По-прежнему никем не замеченный.» – Дункан неожиданно понял, что хотели сказать ему, транслируя в эфир эти радиопереговоры – ведь связаться с ним в открытую теперь не осмеливались. Итак, он получил то, чего хотел… и Дункан с невольным восхищением подумал о том, что Ставрос все рассчитал правильно. Если бы губернатор поссорился с регулами и поставил под угрозу мирное соглашение, вслед за громогласным окриком с Хэйвена старика бы немедленно отозвали, даже если бы Кесрит ничего не угрожало. Если же мри и «Фокс» исчезнут в предпринятой по приказу губернатора экспедиции, вопросов, естественно, избежать не удастся, но об этом инциденте скоро забудут. Мри больше не смогут вмешаться в дела на Кесрит. А если с разведчиками происходят несчастные случаи, корабли просто списываются. Мри были всего лишь двумя пленниками – но слышали ли вы когда-нибудь о том, что мри удавалось держать в плену живыми? Артефакты мри являлись не более чем любопытными вещицами: их всегда находили в избытке там, где мри гибли тысячами; теперь же эти безделушки не имели значения – ведь раса мри больше не существовала. Эти новости стремительно летели с Кесрит, спеша порадовать человечество и обещая славу для Ставроса, который пальцем о палец не ударил, чтобы заслужить ее, и чьи руки в кровавой бойне остались чистыми. Отчеты, приходящие с Кесрит, без сомнения, подвергались тщательной цензуре, и так будет и впредь.