Утраченное сокровище - Миранда Джаррет

Волны с шумом перекатывали песок, ветер играл в ветвях сплетенных над их головами кустарников.

— Ох, Мириам, — сказал Джек почти шепотом, обжигая ее щеку своим дыханием. — Разве я не просил тебя не дразнить меня?

Глава 11

Но, в конце концов, именно это нравилось в ней Джеку больше всего.

Ее глаза были закрыты, а на влажных от сидра губах играла легкая соблазнительная улыбка. Мириам давно сняла шляпу и растеряла большую часть шпилек, удерживавших прическу, и теперь ее волосы рассыпались по плечам. Шаль, накинутая на оголенные плечи, распахнулась, открывая его глазам нежную округлость грудей, вздымающихся над тугим лифом.

Он видел, как в глазах Мириам появилось желание, когда он снял рубашку. Он предложил ей сидра, и она с готовностью его выпила. Он дотронулся пальцем до ее губ, и она наслаждалась этим прикосновением, желая получить больше. Его принцесса Мириам никогда не лукавила, никогда не притворялась. Она не была такой в детстве и не стала такой сейчас.

Джек вздохнул и поднялся на ноги.

Мириам тоже вздохнула, огорченная тем, что он ее не поцеловал, подозрительно открыла один глаз, потом другой.

— Джек Уайлдер, — сказала она, — если ты собираешься мучить меня таким образом всю ночь, то, клянусь, я…

— Любимая, я не могу сделать это, — с грустью сказал он. — Не с тобой и не таким образом.

— Как я заметила, ты пока ничего особенного не сделал, — сказала она, подтягивая колени к груди и обнимая их руками. — Исключая, конечно, мое похищение.

— Тогда твоя память слишком коротка, или ты готова слишком многое мне простить. — Костер начал затухать, и он подбросил в него еще одну ветку. — Я привез тебя сюда и этим лишил надежды на респектабельную жизнь. Я не тронул тебя и пальцем, ну, кроме того момента, когда стер каплю сидра с твоих губ, и все равно я тебя погубил.

— О, Джек! — Неожиданно ее улыбка погасла, а глаза в свете костра так заблестели, что Джек испугался, как бы она не начала плакать. — Да, я так сказала, но если говорить честно, ты погубил меня еще четыре года назад.

— Но это не было так преднамеренно, как сейчас. Тогда я не думал, что может произойти нечто подобное, и не собирался делать то, что сделал сегодня.

— Может быть, и не собирался, — ответила она, — но я уверена, что ты на это надеялся. Джек Уайлдер, не забывай, я слишком хорошо тебя знаю. Когда я говорила, что ты погубил меня, то имела в виду, что больше ни один, ни один, мужчина не сможет… не будет иметь права назвать меня своей.

— Мириам, не надо так говорить, — сказал он, бесцельно подталкивая горящие ветки. Джек старался не смотреть, как пламя освещает соблазнительную ложбинку между ее грудей. После четырех лет, проведенных в компании бродяг и убийц, ему было очень трудно вести себя честно и благородно. Но он старался и твердо верил, что Мириам этого заслуживает. Тяжело вздохнув, он заговорил вновь:

— Я люблю тебя и всегда любил. В этом нет никакого секрета. И именно потому, что я люблю тебя, я не могу причинить тебе никакого вреда. Но, Мириам, посмотри на меня. Просто посмотри и скажи, разве я не самый большой источник неприятностей, который когда-либо встречался тебе на жизненном пути?

Мириам ахнула и посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Это неправда! — воскликнула она.

Он повернулся к реке, яростно сжимая кулаки.

Погода менялась, и к утру должен был пойти дождь. Речной ветерок сделался холодным, или просто Джека бил озноб при мысли о том, что придется покинуть Мириам.

— Мириам, посмотри на меня, — повторил он, чувствуя, что отчаяние наваливается на него все сильнее. — Посмотри на меня непредвзято. Мне двадцать четыре года, и за всю свою жизнь я не сделал ничего, достойного тебя. Я дурной человек, любимая, и ты — единственная в этом мире, кто осмеливается утверждать обратное.

Его лицо помрачнело. Он должен рассказать Мириам правду, потому что любит ее.

— Я уже говорил тебе, что ненавидел тех ублюдков, друзей отца, которые увезли меня от тебя. Да, вначале так оно и было. Мы все дальше и дальше уплывали от родного дома, пересекли Атлантику, добрались до Гвинеи и обогнули мыс Горн. Постепенно двое из них, Долговязый Уилл Стивенс и Эйза Пейтон, стали моими друзьями. Это люди с черным сердцем. Они дружили с отцом и много рассказывали мне о нем. Я понял, каким он был, представил его человеком из плоти и крови. И тогда, Мириам, я впервые в жизни понял, кто я такой. Я стал одним из них, и мне это нравилось. Да, мне это нравилось. Мириам, я стал настоящим пиратом, таким же как мой отец, и это совершенно не походило на наши детские игры здесь, на Кармонди. Пиратство — это просто другое, более романтическое слово, которое означает «разбой». Но когда я вспоминал о тебе, то мечтал, что вернусь домой богатым человеком. К сожалению, я так и не смог осуществить эту мечту.

— Джек, тебе не нужно быть богатым, — сказала Мириам, подходя к нему сзади. Ее голос дрожал, значит, он все-таки заставил ее плакать, подумал Джек. Еще одно огорчение, которое он доставил своей любимой. — Я люблю тебя совсем не за это.

Но он только отрицательно замотал головой и не решился обернуться. Он не заслуживал ее утешения. Ему предстояло рассказать ей о самом главном, о том, что давно стало его ночным кошмаром, который будет мучить его всю оставшуюся жизнь.

— Я мог бы стать богатым. Таким богатым, Мириам, что купил бы Уэстхем на деньги из одного кармана. По крайней мере я мог бы сделать так, чтобы ты гордилась мной. — Его плечи сгорбились, словно на них лег весь постыдный груз его прошлого. — Это случилось возле острова Мадагаскар. На нашем пути оказались два небольших судна, принадлежавших индийскому магарадже. Первое везло золото и драгоценности, а на втором плыли жены магараджи, его дочери и слуги. У них не было золота, но наш капитан объявил, что они все лгут и должны за это поплатиться. — Он уже приближался к финалу своего рассказа и набрал в грудь побольше воздуха. — Мириам, я… я не мог этого сделать, — сказал он. Его голос дрожал, потому что она была первой и единственной, которой он признавался в своем преступлении. — Я не мог выполнить приказ ни за какие сокровища мира.

В его ушах все еще звучали крики и плач этих несчастных индийских женщин, которые остались одни на пустом корабле, уносимом течением в открытое море. Капитан Эллис не перерезал им горло, но Джек знал, что, оставив им жизнь, он обрек их на еще большие мучения.

Джека трясло как в лихорадке. Когда Мириам подошла к нему, обняла сзади за плечи и прижалась лицом к его обнаженной спине, он почувствовал, что из глаз ее текут слезы. Он непроизвольно положил свои руки поверх ее и прижал их к себе.