Русалка в старинном пруду - Элли Блейк

— А теперь ты не беспокоишься? — удивленно спросил ее Хадсон.

— Я лишь смею надеяться, что знакомство с тобой станет для Кендалл началом чего-то нового. Она заслуживает еще одного шанса, Хад.

— А ты не переоцениваешь мои возможности, Таффи? — озадаченно спросил ее мужчина. — Наши с Кендалл отношения не назовешь доверительными. Скорее уж наоборот.

— То, что она общается с тобой, — уже прогресс, — заверила его женщина.

— По работе, — уточнил Хадсон.

— Кендалл рассказывала, что вы гуляли.

— Ну, да… — вынужденно согласился он. — Погода располагала…

— Не оправдывайся, Хад, — бесцеремонно оборвала его Таффи. — То, что мужчина гуляет с женщиной, — это нормально, поверь мне.

— Если так говорит умудренная опытом женщина… — протянул он, шутливо капитулируя перед Таффи.

— Таффи? Хадсон? — раздался над головами непринужденно беседующей парочки недоуменно-вопросительный голос Кендалл Йорк.

— О! Кендалл! — чуть растерявшись, воскликнула ее подруга.

Хадсон Беннингтон Третий привстал и коротко произнес:

— Привет.

— Я собиралась перейти дорогу, когда увидела вас в окне, — поспешила объяснить Кендалл Йорк.

— Чего стоишь? Садись. Закажи кофе. Именно с этой целью я и заманила сюда твоего доброго знакомого, с которым случайно повстречалась на улице, — дипломатично произнесла Таффи.

— Да, мисс Йорк, я встретил вашу соседку, выходя с почты.

— Понятно, — пробормотала Кендалл, присев за столик.

Наступила долгая и потому томительная пауза, от которой Таффи раньше прочих нашла возможность избавиться.

— Кендалл, дорогая, закажи к кофе что-нибудь вкусненькое. Хад составит тебе компанию, потому что мне нужно еще ненадолго заскочить в офис. Встретимся дома, милая. Собачий корм я куплю по дороге. Рада была тебя встретить, Хад, — поспешно распрощалась с обоими Таффи, поднялась и стремительно удалилась.

Проходя мимо огромного окна кафе, напротив которого сидели ошеломленные таким поворотом Хадсон и Кендалл, она широко им улыбнулась и помахала ручкой.

— Я, пожалуй, закажу еще кофе, — сообщил Хадсон Беннингтон.

— Ммм? — непонимающе промычала Кендалл.

— Я сказал, что закажу еще кофе, — отчеканил мужчина.

— А, понятно, — растерянно отозвалась рыжая, уткнувшись взглядом в стол.

— Кендалл, вы очень напряжены… — осторожно сказал Хадсон.

— Что, простите?

— Не заставляйте меня чувствовать себя идиотом. При взгляде на вас меня судорогой сводит.

— В таком случае, вторая чашка кофе вам только повредит, — воинственно сообщила Кендалл.

— А я все же рискну.

Кофепитие протекало в абсолютной тишине.

Отставив опустевшую чашку, Кендалл наконец осмелилась поднять глаза на Хадсона, который давно уже разделался со своей порцией. Он молча смотрел на нее, словно ожидая какого-то знака.

— Хадсон… — тихо начала она.

Хадсон Беннингтон устремил на нее сосредоточенный взгляд.

— Если тебе есть что сказать, Кендалл, то не молчи. Потому что я ведь могу и не угадать, — вкрадчиво проговорил он.

— Ты должен позволить мне… уйти… сейчас, — прошептала она, опуская глаза.

— Не должен, — твердо возразил он. — И не позволю, — добавил мягко.

Кендалл виновато моргнула и попыталась встать. Хадсон расплатился и встал вслед за ней. Он нагнал ее у дверей, и они вместе вышли из кафе. На улице он взял ее под руку.

— У вас с Таффи есть собака? — добродушно поинтересовался Хадсон.

— Да, его зовут Орландо, — ответила Кендалл. — Он сам к нам пришел и остался… Так же, как я, — взволнованно добавила молодая женщина.

— Толковый пес? — поинтересовался Хадсон.

— Возможно… Он глухой. И постоянно шмыгает носом, сколько его ни лечи. Но без него нам было бы не так уютно жить. Таффи со мной согласна.

— Итак?! — сказал Хадсон, неожиданно остановившись посреди тротуара и встав напротив Кендалл. — Что теперь? Можно, конечно, продолжать этот меланхолический разговор ни о чем…

— Или? — спросила Кендалл.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Кендалл Йорк сидела на мостике, медленно погружая одну, затем другую ногу в воду пруда. Она вновь не захватила купальник, поэтому придерживала длинный подол платья.

Молодая женщина пребывала в задумчивости.

Она не обдумывала что-то конкретное, но сосредоточенно, неторопливо и в то же самое время несколько отстраненно вглядывалась в свое отражение в воде. Ее лицо оставалось спокойным, хотя сердце переполняли самые разные мысли.

Она не думала в этот миг, как смотрится со стороны. Легкая полуулыбка осеняла алые губы и голова мечтательно склонена набок, взгляд устремлен в никуда, распущенные волосы разбросаны кольцами по плечам и спине, пальцы безотчетно перебирают ткань платья.

Она уже не задавала себе вопрос, влюбляться или нет, желать или крепиться, мечтать или отказаться… Она не сомневалась, что ее детская, незамутненная любовь к милому и нежному Джорджу навсегда останется вместе с ней. И что он, трепетное, застенчивое и прелестное дитя, никогда уже не станет жестким, опытным, самоуверенным мужчиной, каким был Хадсон Беннингтон.

— Я тут недавно перечитывал твоего друга Уильяма Шекспира, — осторожно вторгся в ее тишину Хадсон, словно чувствуя, что она думает именно о нем.

Кендалл поспешно накрыла ноги подолом платья, которое местами коснулось воды, но, казалось, ее это совершенно не волновало.

— И что он? — спросила Кендалл, посмотрев на Хадсона.

— Я мало что понимаю в высоких материях, но, когда дело касается девичьих прелестей, признательнее меня читателя не найти.

— Что же именно тебя так тронуло? — искренне заинтересовалась Кендалл.

— Не помню дословно, но смысл пассажа был в том, что:

Стройная нога высохнет, прямая спина сгорбится, черная борода поседеет, кудрявая голова облысеет, красивое тело покроется морщинами, блестящие глаза потускнеют; но верное сердце, Кэт, оно — как солнце и луна; нет, скорее солнце, чем луна; оно всегда светит одинаково и не меняется, — оно твердо держит свой путь[1].

— Сцена предложения из «Генриха V», — бойко, как на экзамене, ответила Кендалл. — По-твоему, речь в монологе короля Генриха шла о девичьих прелестях? — шутливо усомнилась она.

— Читая, я только о них и думал, — признался Хадсон.

— Своеобразный подход к классической литературе, — весело заметила рыжая и звучно бултыхнула стопой по воде.

Со стороны соснового бора повеяло прохладным ветерком, принесшим бодрящий смолянистый аромат.