Ренегат - Осадчук Алексей

Я обвел взглядом спящих питомцев. За эти дни мы здорово почистили восточное побережье от мертвяков. Уничтожили шесть крупных стай наподобие той, что я заманил в шахту. Плюс мелкие группки. Итог: чуть больше четырех сотен особей. Правда, всего семь десятков из них были высокого уровня. За убийство остальных, кроме «серебра» и эсок, ничего не падало. Успокаивало только одно: чем дальше мы продвигались, тем опасней становились наши противники. До границы аномалии оставалось несколько дней пути.

Скрижали и эски на питомцев я пока не использовал. Они и так превосходно справляются. Обжора сейчас на сорок восьмом уровне, а Искорка – на пятьдесят первом. Только Угольку пришлось добавить несколько десятков единиц в «звериную регенерацию», чтобы его организму было проще справляться с ранением. Правда, это все временные меры. Очень скоро внутренние резервы полоза иссякнут. Он и так продержался невероятно долго.

– Завтра утром выйдем к реке, – отрапортовал вернувшийся в лагерь дух.

Последнее время мой дух-хранитель не особо разговорчив. Я заметил, что чем ближе мы подбираемся к Лесограду, тем молчаливей он становится. Похоже, он уже смирился с мыслью о том, что я не собираюсь отступать от задуманного, и банально боится будущего столкновения с Черной Аннис.

Я почувствовал, что дух слегка взволнован. Значит, доклад еще не закончен. Там, впереди он увидел что-то еще.

– Говори, – подбодрил я его.

– В общем, – замялся он. – Там, впереди… На берегу реки… В общем, я настоятельно рекомендую выбрать другой путь и переправиться через реку в другом месте.

– Что ты там увидел?

Дух обреченно вздохнул. Похоже, он уже не рад, что начал этот разговор.

– На берегу реки идет бой, – быстро ответил он и тут же начал тараторить: – Я знаю, что нам нужны ресурсы, но этих тварей слишком много! Мы еще не готовы противостоять такой силе!

– Рассказывай, – быстро поднимаясь, приказал я.

Обжора тут же проснулся и недовольно рыкнул. Из темноты появилась огромная башка Искорки. Она заинтересованно уставилась на полупрозрачный силуэт духа.

– Три огромные речные твари сражаются с мертвяками, – выдохнул дух.

– Сколько их? – спросил я, ногами разбрасывая костер.

– Когда я уходил, в живых оставалось пятьдесят четыре некроморфа, дюжина умертвий, три паука, один кислотный червь и около пяти десятков летающих тварей.

На моем лице появилась хищная улыбка. Обжора счастливо рявкнул, а Искорка зашипела.

– Ты не понимаешь! – сделал еще одну попытку дух, следуя за мной по пятам. – Опасность представляют не мертвецы, а эти речные крабы. Они поистине исполинских размеров. Я не удивлюсь, если узнаю, что они уже расправились с нападавшими!

– Значит, нам надо поторопиться, – произнес я, переходя на бег.

– Уровень каждой из этих тварей за двести!

– Отлично! – воскликнул я и ускорился.

– Да, но…

– Читал притчу о леопарде, сидящем на горе? – спросил я.

Мы как раз вынырнули из небольшой рощицы и продолжили путь по песчаному берегу, кромка которого из-за набегающих волн в лунном свете казалась отлитой из стали.

– Нет, – ответил дух после некоторого молчания. – В библиотеке ордена не было такой книги.

Ускорившись, я оттолкнулся от крупного булыжника и длинным прыжком переместился на чешуйчатую спину Искорки. Дальнейший путь я продолжил, стоя на ее плоской голове.

– Странно… Эту притчу мне часто рассказывал отец.

– О чем она?

– О леопарде, который сидел на горе и наблюдал, как в долине за тушу антилопы сражаются два льва. Он ждал, пока два сильных хищника нанесут друг другу побольше ран, чтобы потом подкрасться и утащить их добычу.

– Хочешь сказать, что ты тот самый леопард?

– Не совсем. Я собираюсь убить и львов и забрать их добычу.

Через несколько часов, еще до того, как край солнца появился на горизонте, мы добрались до реки. Наблюдательным пунктом я выбрал небольшой холм, с вершины которого было хорошо видно происходящее на берегу.

Я хмыкнул. Торопиться не было причины. Побоище только набирало обороты.

Дух не соврал. Речные крабы были действительно исполинских размеров. Теперь их было пятеро. Они крушили мертвяков направо и налево. Громадные клешни разрывали врагов на части, острые конечности втаптывали тела погибших в песок, превратившийся из-за обилия крови и ошметков плоти в бурое месиво.

Дух ошибся в одном. Он думал, что к нашему приходу крабы перебьют всех мертвяков. Но не тут-то было. Тварей, измененных магией смерти, было намного больше, чем он сказал. И они все прибывали и прибывали.

– Сколько же их тут? – прошептал я себе под нос.

– Сто тридцать восемь наземных и сорок три летуна, – быстро ответил дух.

Я взглянул в предрассветное небо. Темные силуэты летучих мышей с громкими криками кружили над спинами исполинов. Иногда некоторые особи, складывая крылья, падали камнем, чтобы присоединиться к бою. Как правило, урона они никакого не наносили и тут же погибали, но потом, приглядевшись, я понял. Своими самоубийственными атаками они отвлекали внимание крабов на себя. А в это время шустрые умертвия, подбираясь незамеченными поближе, пытались атаковать самые незащищенные части тела речных монстров.

Эта тактика приносила результаты. У некоторых крабов не хватало конечностей. А самого огромного из них, похоже, оставили без глаз. Из черных проемов его глазниц сочилась темная жидкость.

Судя по разорванным телам гигантских червей и пауков, их кислота и паутина крабам особенно не нравились. Этих противников речные монстры старались уничтожить в первую очередь.

Я сперва не совсем понимал, почему крабы продолжают сражаться. Почему не пытаются сбежать в реку, ведь мертвяки все прибывают и прибывают. В отсутствие у крабов инстинкта самосохранения мне мало верилось. Но потом я заметил кое-что любопытное.

Разорванные тела мертвяков начали постепенно исчезать с берега. Приглядевшись, я увидел кое-кого еще. Мелких полупрозрачных то ли слизней, то ли пиявок. Пока кипел бой эти шустрики стаскивали в реку тела некроморфов, умертвий и летунов. Сперва я подумал, что они, так же как и леопард из притчи, пользуются удачным моментом, но затем до меня дошло. Полупрозрачные пиявки действуют сообща с крабами. Похоже, они каким-то образом контролируют исполинов.

Будто подслушав мои мысли, дух сообщил:

– Речные мокрицы и крабы живут одной колонией. Первые охотятся и защищают, вторые следят за икрой и кормят детенышей.

– Хм… А ведь эти мокрицы не так уж и безобидны, – произнес я, наблюдая за тем, как тело пиявки обвилось вокруг туловища некроморфа, слишком близко приблизившегося к воде.

– Сто сороковой уровень, – прокомментировал дух. – Ты все еще намерен ввязаться в драку?

– Конечно, – кивнул я. – Помнится, один слишком занудный дух сетовал по поводу небогатых трофеев. Сам ведь предлагал охотиться на высокоуровневых тварей. Или уже забыл?

– Да, но…

– Приготовились, – перебил его я и начал активацию заклинания.

Искорка и Обжора подобрались. Дух что-то тихо буркнул и замолчал.

– Я атакую первым. Вы – по моей команде.

– Использовав 1000 единиц ярости темного охотника, вы активировали усиленное заклинание «Дыхание Бездны»!

– Предупреждение! Призванная стихия не знает пощады! Озаботьтесь приемлемой защитой либо постарайтесь держаться подальше от эпицентра бури.

– Предупреждение! Радиус поражения заклинания 200 метров

Сожалений о том, что вместе с мертвяками я уничтожаю, по сути, обычных обитателей реки, у меня не было. Я, так же как и они, охочусь, чтобы выжить.

Заклинание «Тлен Бездны», трансформированное темной энергией в «Дыхание Бездны», и до изменений было одним из самых опасных в моем арсенале. Но то, что я увидел сейчас, заставило волосы на моей голове встать дыбом.

Раньше оно имело вид темного магического облака, но теперь это была огромная волна черного пламени, которая стремительно пожирала все на своем пути. За секунду до того, как на меня посыпались оповещения о полученных трофеях, я услышал мурлыкающий шепот у меня над ухом: