Дело всей жизни (СИ) - "Веллет"

Взаимные поздравления были прерваны появлением Хэйтема, и сразу возникла неразбериха, но тот быстро уладил дело и, едва за экономкой затворилась дверь, как Хэйтем произнес:

— Думаю, что стоит вас одарить, мистер Кенуэй, до ужина. Потому что иначе вы от любопытства лопнете, да и я с трудом удерживался, чтобы не подарить вам это раньше.

Коннор поглядел на Шэя и недоверчиво уточнил:

— Отец, я же сам сказал, что если меня на корабль возьмут, то не надо дарить…

— Я уже купил, не возвращать же, — Хэйтем улыбнулся и, выглянув в коридор, принес две празднично украшенные коробки. — Один подарок тебя вряд ли порадует. Второй — бесполезный, но это именно то, что я выбирал для тебя.

Шэй и сам навострил уши. Было любопытно. Да что там, было чертовски любопытно!

Коннор принял коробки, торопливо пробормотал «спасибо, отец» и взялся разрывать хрусткую бумагу на первой коробке. Под ней мелькнул обычный серый картон, а под картоном…

Мистер Кормак вздохнул — типичный английский подарок.

— Это… часы? — удивленно спросил Коннор. — А зачем?

— Джентльмену положено иметь часы, — наставительно заметил Хэйтем. — А кроме того, я заметил, что ты то и дело норовишь «опоздать» к уроку. Полагаю, с часами опаздывать ты больше не будешь.

Коннор нахмурился. Подарок был, конечно, дорогим, но — по детскому восприятию — не только бесполезным, но еще и вредным. А потому в большую коробку он полез, сердито шурша.

— О, — сорвалось с его губ, когда упаковка раскрылась. — Это… мне?

— Конечно, — Шэй видел, как Хэйтем прячет почти болезненную улыбку. — Модель не боится воды и выполнена в точном соответствии с настоящим кораблем.

Шэй подался вперед. Коннор бережно убрал картон, выставив на стол небольшую модель фрегата — очень красивого, с белыми парусами.

— Я бы и сам от такого не отказался, — пробормотал Шэй.

— Спасибо, отец! — Коннор, казалось, не знал, куда себя девать. — Я…

— Полно, — мягко откликнулся мистер Кенуэй. — Поставь куда-нибудь, где сможешь его видеть, и садись.

— Минуту, — Шэй приподнял руку. — У меня тоже есть подарок. Держи.

Узкий футляр перекочевал в детские руки, и Коннор с любопытством щелкнул застежкой. И снова замер. Хэйтем несколько встревоженно свел брови и, заглянув поверх плеча сына, негромко спросил, глядя Шэю прямо в глаза:

— Кинжал? Настоящий? Заточенный? Мистер Кормак, сегодня вы превзошли самого себя…

— Какой он… опасный, — выразил мысль Коннор. — И красивый. Спасибо!

Шэй, не прерывая зрительного контакта с Хэйтемом, обнял бросившегося ему в объятия мальчишку, и произнес:

— Настоящий пиратский кинжал. В Италии отлично делают оружие. А поскольку он действительно заточен, тебе нужно быть осторожнее с ним.

— Спасибо, мистер… — тут Коннор осекся и поднял голову. Шэй не мог не посмотреть на него. — А помните, когда я вас впервые увидел, вы сказали, что друзья называют вас Шэй? Можно, я тоже так буду звать?

— Конечно, — мистер Кормак кивнул. — Ты можешь звать меня по имени. И на ты, как отца.

— Спасибо, Шэй, — Коннор прижался крепче. — Я буду его беречь, обещаю.

Хэйтем глядел серьезно, но уже не осуждающе, а задумчиво. И наконец произнес:

— Надеюсь, этот подарок научит тебя терпению и осторожности, Коннор. Ты все-таки… мой сын.

— Обещаю, — не очень понятно отозвался мальчишка и отступил. — Когда я убью своего первого зверя, я подарю его шкуру тебе, Шэй.

— Буду ждать, — серьезно откликнулся мистер Кормак. — А теперь, думаю, самое время за стол.

Индейка и впрямь оказалась божественной. Сочное белое мясо со сладковатым соусом таяло на языке, но Шэй сам себе напоминал, что впереди еще пирог — и старался не очень налегать. Хэйтем ограничился небольшим куском грудки и предпочел тартинки с икрой. Коннор старательно пользовался ножом и вилкой, но уплетал за обе щеки, а потому перемазался соусом, который не оттерся даже салфеткой.

Было тепло и очень уютно. И когда мистер Кенуэй поднялся, извлекая из ведерка бутылку с вином, Шэй откинулся на спинку стула, чувствуя себя абсолютно счастливым. Хэйтем еще, конечно, не преминет высказаться за кинжал, но ведь не стал возражать? Значит, головомойка будет не сильной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Шэй принял из рук возлюбленного прохладный бокал и вдруг предложил:

— Коннор, хочешь попробовать вина?

Рука Хэйтема дрогнула, и тот как-то обреченно произнес:

— Вот теперь ты совсем… себя превзошел.

— Хочу, — немедленно откликнулся мальчишка.

— Я в его возрасте… — тут Шэй прикусил язык. — Ничего парню от пары глотков не будет. Шабли довольно легкое вино.

— Главное, чтобы не начал пить ром и грабить королевские суда, — буркнул Хэйтем, но чистый бокал, заботливо припасенный на всякий случай старательной Лиззи, взял. Налил немножко и протянул сыну:

— Балует тебя мистер Кормак.

— Мне нравится, — довольно отозвался Коннор.

— Кто бы сомневался, — Хэйтем наполнил свой бокал последним и сел, поднимая руку. — За Светлый праздник Рождества!

Три бокала столкнулись с мелодичным звоном — и теперь Шэй невольно подумал, что всегда будет помнить этот вечер. Что бы ни случилось потом.

 

========== Август 1767, Нью-Йорк ==========

 

— Не так уж плохо, — Шэй одобрительно улыбнулся и глянул вниз. — Еще немного потренируешься, и будешь забираться сюда секунд за… десять.

— В племени меня называют кархаконха, ястреб, — пробормотал Коннор. — За то, что я летаю по деревьям, как птица.

— Твой отец так не умеет, — усмехнулся мистер Кормак. — Откуда же ты научился?

— Отец учил меня двигаться на высоте, — подумав, ответил мальчишка. — Но я учился лазать по деревьям еще в детстве и… сложил умения. Раксота меня хвалил, а он очень суров. А Ганадогон немного завидует, я вижу, но сам не старается, хотя мог бы уметь не хуже.

Шэй нахмурился:

— Некоторыми умениями не стоит делиться с каждым. Эти умения мы — я, твой отец и другие — проносим через века. Мистер Кенуэй учил тебя прыжку веры?

Коннор поглядел в утреннее розоватое небо и улыбнулся:

— Моя мать учила меня ему. Она называла это «каренна аквекс», песня орла. Отец был доволен, когда я показал, что умею.

— Интересно, откуда это умела делать твоя мать, — пробормотал Шэй. — Ну что, вниз? Или наперегонки до соседней крыши?

— Давай до соседней, — оживился Коннор. — Там на балконе миссис Дэллоуэй сушит яблоки на зиму. Очень вкусные.

— Кхм, — Шэй постарался сделать суровое лицо, но не мог сдержать улыбки. — Надеюсь, твой отец не в курсе об этом?

— Ты что! — Коннор заулыбался шире. — Я не дурак.

— Тогда готовься, — Шэй принял упор для бега наперегонки. — Разберемся, вкусные или нет!

Все-таки двигался мальчишка еще не слишком умело. Он был быстр, и гибкости ему было не занимать, но — как отметил Шэй — он еще задумывался, хотя дорога должна была быть ему знакома. Этому не место во время погони; тело должно быть тренировано настолько, чтобы оставалась возможность действовать без раздумий. Так что мистер Кормак легко обошел ученика и замер на коньке соседней крыши, а потом и подвинулся, чтобы мальчишка удобно перепрыгнул. И спросил:

— А где яблоки?

— Там, — Коннор махнул рукой вниз. — Теперь тихо-тихо, а то миссис Дэллоуэй услышит и начнет ругаться.

Не вопрос, Шэй двинулся за парнем легче тени, и даже капюшон натянул — привычка сработала.

На широком балконе под золотистым рассветным солнцем и сухим пока осенним ветром стояли широкие подносы с дольками желто-зеленых яблок. Коннор свесился с крыши и сгреб целую пригоршню. Протянул Шэю, а вторую пригоршню затолкал себе в карман.

— А теперь назад, пока она не хватилась! — скомандовал Коннор.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Шэй, уже откусивший кисло-сладкого яблока, едва не подавился, но приказа послушался и едва не смеялся вслух, удирая вслед за мальчишкой. Это было так… просто и весело.

— Ну что, вкусные? — задиристо воскликнул Коннор уже на родном балконе.