Зимняя коллекция детектива - Устинова Татьяна

Алла поднялась в «комнату девочек» и очень осторожно, стараясь не стукнуть, прикрыла дверь.

– Заприте, – шепотом велела Марина в темноте, – я вам серьезно говорю!

Алла повернула ключ, замок щелкнул.

Довольно долго они лежали молча, прислушивались, но отсюда ничего не было слышно, а потом вдруг так загрохотало, что обе вскочили.

– Я тебя пристрелю! – орали где-то близко. – Пошел вон отсюда!

– Это кто? – быстрым шепотом спросила Марина.

– По-моему, Марк, – так же быстро ответила Алла. – Тише!

Снова загрохотало, как будто по лестнице пронесся конный отряд, внизу громко заговорили, хлопнула дверь.

– Кто-то ушел?.. На улицу?

Алла откинула одеяло, подобралась к окну и долго всматривалась. В метельной круговерти проявилось размытое световое пятно. Оно крутилось и двигалось.

– Человек, – сказала Алла. – Вышел из дома. Уходит.

– Куда?! Там метель!

Световое пятно еще поболталось немного, а потом пропало.

– Может, пойти посмотреть?

– Нет, Марина. Нельзя.

Они еще долго сидели в темноте и тишине, настороженные и испуганные, из глубины дома не доносилось ни звука, только метель терлась снаружи о лиственничные стены.

…Что-то случилось, думала Алла. Что-то серьезное и непонятное и от непонятности страшное.

Утром она растолкала Женьку, решив ее одну больше не оставлять, – та хныкала и валилась на спину, – заставила умыться, одеться и повела завтракать. Марина спустилась первая, очень собранная и сосредоточенная.

В кухне хозяйничала безмолвная Зоя Петровна, еще более суровая, чем обычно.

– Ночью какой-то шум был, – сказала Алла, поздоровавшись, – вы не слышали?

Зоя Петровна помешивала что-то в чугунке.

– Не нашего ума дела, – буркнула она, – кашу или яичню?..

– А вы яичницу на сале жарите?

Притащился Петечка, спросил про Интернет и уткнулся в «приложения». Потом явился Антон, румяный и деловитый, и сказал, что из-под горки до большого дома шел полчаса и все время держась за канат – так метет.

– Я у Кузьмича в доме ночевал, – объяснил он, отодвинул стул, уселся и подмигнул Женьке. – Я всегда там ночую.

– А сам где? – подала голос Зоя Петровна.

– Не знаю, – удивился Антон. – Еще не вставал.

Алле показалось, что это сообщение поразило Зою Петровну до глубины души. До такой степени, что она отвернулась от своего чугунка и взглянула на Антона.

Должно быть, у обыкновенного человека это означает: не может быть, что ты говоришь, как такое могло случиться, здесь что-то не то!..

Потом появились Степан с Володей – вместе, но как будто отдельно друг от друга.

Дураки мальчишки, подумала Алла.

Марк, очень сердитый и невыспавшийся, зашел и спросил, где Кузьмич.

– Говорят, не вставали, – ответила Зоя Петровна бесстрастно.

Должно быть, у обыкновенного человека это прозвучало бы так: понятия не имею, куда он мог деться, беспокоюсь, может, заболел?

Сергей Васильевич объявил с порога, что погодка нынче шалит.

– А собака? – спросила Женька Марка. – Где ночует?

– Понятия не имею.

– Как?! Вы что?

Марк рассеянно улыбнулся. Он пил из большой кружки какую-то бурду, которую ему подала Зоя Петровна.

– Мы никогда не видели, где он спит. Может, под навесом или на крыльце. Когда мы выходим, он уже стоит рядом. Паша считает, что Вик строит иглу, как эскимос, и в нем ночует.

…Паша? Кто такой Паша? Ах да, Кузьмич. Он же Павел Николаевич.

Когда все уселись за стол, болотный дух Зоя Петровна куда-то канул, зато появился Павел Николаевич.

– Что-то я проспал, – буркнул он, и Марк внимательно на него взглянул. Кузьмич на его взгляд не ответил.

– Храпел, – сообщил Антон радостно. – Стены тряслись!

Тут они оба, и Марк и Кузьмич, уставились на него, как будто он сказал какую-то непристойность.

– Доктор, – продолжал Антон, обращаясь к Марине, – а вот есть в медицине лекарство от храпа, а?..

– Мужики, – произнес бесстрастный голос, и за столом разом все стихло. Марк перестал прихлебывать из кружки, а Кузьмич вытирать красной ладонью бритую башку. – Беда.

* * *

– …Кто-то из них двоих, – шепотом говорила Марина. – Марк или второй головорез. Это же яснее ясного.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Да, а эту их слугу Личарду ты исключаешь? – спросила Алла тоже шепотом.

– Какую слугу? – заинтересовалась Женька.

Они сидели в «комнате девочек», куда их загнал Кузьмич, как только стало ясно, что Зоя Петровна не ошибается, не врет и не бредит.

Следом за Марком и Кузьмичом они всей толпой бросились по коридору и столпились в дверях какой-то очередной комнаты.

Игорь Виноградов, человек из списка «Forbes», прилетевший вчера на вертолете с «гостинцами», весело ухаживавший за Женькой и Мариной по очереди, лежал на кровати, неловко и неестественно завалившись на бок. Между ребер у него торчал нож, очень определенно и зловеще. Было совершенно понятно, что нож сделал свое дело, убил – равнодушно, жестоко и навсегда.

Марк наклонился и посмотрел, и Кузьмич тоже посмотрел, а Антон переводил взгляд с одного на другого, как будто надеялся, что они сейчас скажут, что все это розыгрыш, вставай, хватить дурить, пойдем кофе пить!..

Потом Кузьмич заметил толпу в дверях, зарычал и всех разогнал.

– Самое ужасное, что вариантов нет, – продолжала Марина тихо. – Это кто-то из них. Они убийцы, понимаете? А нам деваться некуда. Ну, куда?!

– Может, он сам себя зарезал, – предположила Женька «девочкиным» голосом.

– Жень, не дури!

– И, главное, как время подгадали! Как это так можно было рассчитать? Ну, чтоб мы здесь оказались! Как я понимаю, посторонних у них никогда не бывает. И теперь каждого из нас будут подозревать. Каждого!..

– Какой резон нам его убивать? – задумчиво спросила Алла. – Мы его видели первый раз в жизни!..

– Ну и что?! Любой из нас подозреваемый. Даже вон… Женька! И как доказать, что мы не убивали?

– Сейчас не это главное. – Алла сидела на подоконнике и смотрела в метель. – Главное, что убийца в доме и он может убить еще. Кого угодно, когда угодно. А уйти мы не можем.

– Вчера все было хорошо, – заныла Женька. – Почему все время так бывает? Как только что-нибудь хорошо, сразу – раз, и все плохо! Это специально, да? И мужика жалко. Он славный, добрый. На вертолете обещал прокатить.

Алла соскочила с подоконника и стала ходить.

– Вчера я слышала, как кто-то из них говорил по телефону. Он стоял на дорожке и говорил. Я точно не помню, но… Он про нас говорил, что левые люди на кордоне, их бы турнуть, да некуда. Потом еще сказал, что лишние глаза и уши ни к чему…

Женька ахнула, и Марина на нее шикнула.

– Собирался кого-то уговорить или заставить что-то сделать. Если он человек, значит, ему жить охота, – вот что сказал.

– Кому? – шепотом спросила Женька.

– Я не знаю.

– Понятно, что речь шла об убийстве, – отчеканила Марина. – Они заманили сюда этого из списка «Forbes» и зарезали. Если бы не мы, об убийстве скорее всего никто ничего не узнал бы. Пропал человек в тайге, и все дела.

– Аллочка, а кто разговаривал на дорожке? Вы не узнали?

Алла покачала головой:

– Я далеко была, и мело уже сильно. Они же все одинаковые! Куртки, шапки до глаз! Но спутниковый телефон точно есть и у Марка, и у Кузьмича, я сама видела. Наверняка у Игоря тоже был.

– Это не мог быть Игорь, – возразила Марина. – Его же потом убили! Это Марк или Кузьмич говорили об Игоре, понимаете? Его собирались уговорить что-то сделать. Уговорить или заставить. Он не согласился, и они его убили.

Алла и Женька немного подумали. Получалось очень похоже на правду.

– Подожди, – спохватилась Алла, – нет, подожди! Ерунда выходит. Зачем столько свидетелей? Нас… сколько… нас восемь человек! Зачем его убили практически на наших глазах? Не раньше и не позже? Он же тут частый гость, насколько я понимаю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Алла, – Марина посмотрела на нее как на неразумную. – Как зачем? Мы все – подозреваемые. Теперь все просто – из нас выберут подходящую кандидатуру и обвинят в убийстве. А они будут ни при чем.