Рожденный свободным - Брендон Мулл

Абеке двинулась за Уразой в поросший папоротником тенистый мир высоких деревьев с огромными листьями. Абеке не привыкла к такой буйной растительности, к вьющимся растениям и лианам или к тому, что в одном месте скапливалось так много деревьев. Но при подобной влажности воздуха было понятно, почему растения росли здесь так пышно. С момента ее приезда уже дважды шел дождь – короткие, но сильные ливни, которые начинались внезапно и так же быстро заканчивались.

Абеке жалела, что не может поделиться избытком воды с родной деревней.

Крепость, в которой они остановились, осталась далеко позади. На окруженной стенами сторожевой заставе, расположенной вдали от моря и населенной бухты, где становились на якорь прибуксированные китами корабли, находились единственные здания, которые Абеке однаружила на острове.

– Ураза, сюда, – сказала она, указывая дорогу. Леопард направлялся к горам, которые они уже исследовали. – Я хочу увидеть дальнюю часть острова.

Хищная кошка свернула с выбранного пути. Шелест кустов и крики птиц мало беспокоили Абеке. Она бы никогда не отправилась гулять по джунглям одна ночью, но рядом с Уразой Абеке чувствовала себя непобедимой.

Они крались неторопливо, шурша в листве, как привидения. Впав практически в состояние транса, Абеке подражала Уразе, останавливаясь, когда останавливалась та, продвигаясь вперед, когда та начинала идти. Благодаря их связи Абеке изучала повадки леопарда, перенимая более острые: нюх, зрение и слух, а также врожденную хитрость.

Некоторое время спустя они вышли из-под деревьев, чтобы взобраться на длинный склон, который казался все круче по мере того, как они по нему поднимались. Здесь кусты были меньше и позволяли Абеке увидеть простирающийся позади темный лес, огни маленькой сторожевой заставы, превратившиеся в оранжевые искры возле лагуны.

С пустынного горного хребта Абеке впервые рассмотрела дальнюю сторону острова. С противоположной стороны склон резко спускался к морю. В лунном свете Абеке смогла различить береговую линию, частично закрытую от открытого океана длинными песчаными косами. Другой земли в зоне видимости не было. Внимание Абеке привлек бледный пляж в небольшой бухточке среди скал – там горели два костра. Для того чтобы светить так ярко на таком расстоянии, костры должны быть огромными. По пляжу передвигались фигуры, темные пятна, время от времени освещаемые светом костров.

– Глянь-ка туда, вниз, – сказала Абеке. – Кто бы это мог быть?

Пригнувшись к земле, Ураза с опаской осмотрелась.

Абеке прищурилась, напрягая зрение:

– Трудно сказать отсюда. Они очень далеко от сторожевой заставы. Может, это пираты? Шейн говорил, что в последнее время всем кораблям приходится опасаться пиратов.

Ураза не шевелилась рядом с Абеке. Интересно, а люди Шейна знали о тех, кто делил с ними остров? А вдруг фигуры на пляже представляли собой угрозу? Вряд ли, конечно. На хорошо укрепленной заставе была не одна дюжина людей, многие из которых были вооруженными солдатами и большинство имело собственный дух животного.

В лагуне стояли три больших корабля.

Шейн упоминал о том, что скоро прибудут другие, какие-то важные гости.

Может, это они на пляже? Но разве гости не приедут сразу на заставу?

– Мне это не нравится, – прошептала Абеке. – Не хочу рисковать и позволить кому-то подкрасться к Шейну и его людям. Думаю, мы можем подобраться поближе, оставшись незамеченными.

В ответ Ураза резко дернула хвостом и направилась вниз по склону в сторону бухточки. Абеке пошла за ней. Вскоре они снова зашли под деревья. Абеке с особым тщанием старалась двигаться бесшумно. Это уже была не игра.

Люди на пляже могли быть опасны.

Теплый бриз пробежался по листьям, донося легкий запах дыма. Абеке обрадовалась ветерку – с его помощью звуки, которые они издавали, останутся незамеченными. Они шли довольно долго, и дым становился сильнее. Абеке уже могла различить доносившиеся разговоры. И вдруг резкий вскрик пронзил ночь. Кричали впереди, где-то наверху. Последовал еще один вскрик, чуть слабее. И третий. Абеке задержала дыхание, опустившись на колени рядом с Уразой. Крики прекратились.

Вряд ли кричал человек, но такие звуки не могло издавать ни одно животное, известное Абеке. В них отчетливо слышалось душераздирающее отчаяние.

Ураза снова двинулась вперед. Теперь они продвигались вперед еще осторожнее, понемногу, с остановками, и наконец увидели пляж. Абеке и Ураза подкрались так близко, как только осмелились, выглядывая из последнего укрытия густой листвы, но все еще прячась в тени деревьев.

Костры-близнецы были широкими и высокими и выглядели так, будто были и не кострами вовсе, а маленькими хижинами, внезапно охваченными пожаром. В дрожащем свете Абеке рассмотрела шесть больших клеток и десяток человек. В четырех клетках сидели чудовищные существа: одно, покрытое перьями, напоминало гигантскую хищную птицу; другое, испещренное иглами, как дикобраз, было размером с буйвола; в третьей клетке свернулась громадными кольцами змея, наверное удав; а в четвертой была огромная, мощного вида крыса – такая и антилопу свалить сможет.

Еще в одной клетке металась обычная собака. Она выглядела маленькой и испуганной рядом с соседями-чудовищами. Шестая клетка была пуста.

Мужчина в плаще с капюшоном подошел к пустой клетке. У него в руке была крыса. Грызун был крупным, но совсем не таким, как его неестественный сородич по-соседству.

– Давай дадим этому в два раза больше и посмотрим, будет ли разница, – предложил мужчина в капюшоне.

– Маленькая или большая, но доза есть доза, – запротестовал лысый мужчина.

– У нас ее много, – продолжал спорить первый. – Мы потеряли попугая, теперь у нас есть лишняя клетка. Давай сами и выясним.

Абеке приходилось напрягать слух, но она была уверена, что расслышала слова правильно. Человек в капюшоне достал бурдюк и перевернул его надо ртом крысы, которую держал в другой руке.

Крыса скорчилась, хвост ее забился из стороны в сторону.

– Достаточно, – прорычал второй.

– Закрой ее в клетке, – потребовал третий.

– Еще рано, – сказал человек в капюшоне, затыкая бурдюк пробкой. – Если сделать это раньше времени, она пробежит между решетками.

Он протянул крысу другим, чтобы они сами убедились. Та извивалась в его руках и будто-то бы распухала. Крыса начала корчиться сильнее, вереща от боли.

Человек в капюшоне повернулся и протолкнул крысу между решетками пустой клетки. Грызун крутился на полу, увеличилась в размерах. Крыса издала крик, полный страдания, и Абеке узнала этот звук. Животное взвыло еще раз, затем ударилось о решетки, а на его выросшем теле уже вздувались мускулы. Крыса пробовала пробиться через решетки несколько раз, раскачивая клетку и поднимая в воздух струи песка, но потом успокоилась.

Абеке не могла поверить своим глазам. Что бы подумал Шейн, если бы она рассказала ему обо всем этом? Поверил бы ей?

Абеке посмотрела на Уразу и прошептала:

– Ты – мой единственный свидетель. Ты тоже это видела, правда? Это не нормально. Что они дали крысе?

Ураза мельком взглянула на Абеке, а затем вновь все внимание перенесла на происходящее.

– Что я тебе говорил? – сказал лысый. – Доза есть доза. Количество не имеет значения.

– Эта немного крупнее, – сказал человек в капюшоне. – И уж если ты меня спрашиваешь, то заметь, трансформация прошла быстрее.

– Пустая трата времени. Давай покончим с этим.

– С этим последним должно быть проще всего, – сказал человек в капюшоне. – Адмирал хорошо выдрессирован. Возможно, он таким и останется даже после Желчи.

– Я в это поверю, только если увижу, – ответил лысый.

Человек в капюшоне вытянул бурдюк:

– Будь готов забрать свои слова обратно.

Он подошел к клетке с собакой:

– Сидеть, Адмирал.

Пес сел.

– Голос.

Собака залаяла, виляя хвостом.

Человек в капюшоне вынул пробку из бурдюка и засунул его между прутьев клетки:

– Ко мне.

Пес подошел, и человек влил жидкость в его пасть. Абеке увидела, что несколько капель пролилось на пол. Затем мужчина в капюшоне отошел назад.

Несколько его подельников обступило клетку, с опаской выставив длинные пики. Один из них держал лук с натянутой тетивой, готовясь выпустить стрелу.

Абеке не хотелось смотреть, но она не могла оторвать глаз от бившегося в конвульсиях и увеличивающегося пса. Он не визжал, как крыса, но тихо скулил. Когда изменение пса завершилось, его гротескно вздутые мускулы были напряжены. Глаза пса расширились, в них появилась ярость, пена начала собираться в уголках его пасти. Собака негромко зарычала и бросилась на стенку клетки, чуть было не перевернув ее набок.

– Сидеть, Адмирал, – с расстояния выкрикнул человек в капюшоне.

Чудовищная собака послушно села.

– Голос.

Мощный пес залаял так громко, что лай разнесся эхом по всем джунглям, спугнув птиц на деревьях.