Сила Воли (СИ) - Иванович Юрий

Потом деловито обыскал оба тела, откладывая находки в сторону и комментируя свои действия:

— Гля, какая финка! Из музея, что ли? И нож… Натуральный свинорез! Оп-па! И тут огнестрел?.. Пистолет. Явно офицерский. Хм, именной… Э-э: «Капитану…, от командующего…» Видимо военные тоже в эту ловушку попадали.

Долго возиться со сбором трофеев не стал. Трофеи сложил на стол, кивнув подруге на пистолет, мол, проверь состояние. И добавил:

— Если кто войдёт с улицы — стреляй не раздумывая. Добрые люди сюда за солью не ходят! — потому как знал, что Настюха в тире чуть ли не лучше всех стреляла. Так что справится.

Дальше парень метнулся вновь на кухню, проверил состояние Митяя. После чего, бесшумно, устремился в дальнюю комнату, где перебирала награбленные вещи уже тварь женского рода, соучастница кровавых делишек и непосредственная отравительница доверчивых путешественников. Стоило только глянуть на кучи чемоданов и горы вещей, чтобы лишиться последних сомнений в виновности оголтелой преступницы. С ней Киллайд тоже долго возиться не стал, лишь слегка придушил, связал, да и бросил на месте, надеясь на последующие разбирательства. Времени ещё хватало на всё, до проходящего поезда имелось не меньше пяти часов. Разве что не следовало забывать, что часа через два заявится извозчик Петюня за своей долей.

Вернувшись в светелку, сразу наткнулся на острый, требовательный взгляд Анастасии. Из чего сразу стало понятно: хочешь оставаться союзником — немедленно выкладывай всю подноготную событий. Вот Санька и приступил к анализу ситуации, говоря громко, из кухни, при этом начав поливать ледяной водой голову пленённого хозяина притона. Вначале слово в слово передал разговор, подслушанный на улице. Разве что скомпоновал иную концовку:

— …ну и Митяй сразу сказал, что будет с дружками тебя вначале насиловать, а уже потом удавят. Вот я и понял, что тут целая банда. И нам невероятно повезло, что они нас за детей приняли и не рассчитывали на сопротивление… О! Ну что морда, очнулся? — это он уже спрашивал, нависнув над бандитом с тем самым ножом-свинорезом. — Готов отвечать на вопросы, или тебе вначале глаз выколоть?

— Шкет?!.. Урою! — задёргался в путах его пленник. И тут же завизжал, получив невероятно болезненный удар в ухо, всё тем же мясницким инструментом. — У-у-уййййй!..

— Ну как хочешь, — индифферентно согласился Киллайд. Но прежде чем продолжить допрос, встал и плотно закрыл дверь в кухню, до того предупредив подругу: — Сюда не заглядывай, вряд ли тебе понравится.

Дальнейший час для девицы Бельских прошёл как в вязком тумане. Или как в кошмарном сне. Она просто тупо сидела, стараясь не слышать громких стонов, вскриков, мычаний, каких-то странных стуков. Застывшим взглядом практически не видела носящегося часто в разные стороны Александра. Тот метался то в спальню, то в дальние комнаты, то во двор, то вновь возвращался к допросам обоих, оставшихся в живых бандитов. Может и женщину мучил, потому что один раз из глубины дома донёсся короткий визг, от которого кровь у девушки застыла в жилах.

Шульга не просто так проверял и вскрывал обозначенные тайники, он ещё и два дополнительных чемодана набивал трофейными свёртками, пакетами, туго скатанной одеждой и даже обувью. Причём некоторую женскую обувь он бесцеремонно вначале примерял на ножку заторможенной подруги и, только при совпадении размера, паковал в багаж.

В конце концов, он сложил всё, что посчитал нужным, с натугой установил все четыре чемодана рядом с порогом и с расслабленным стоном уселся на скамью, рядом с девушкой. На столе только и остался, что какой-то внушительный свёрток из скатерти, коробка со здешними документами, да бумаги, экспроприированные из сейфа Гарика Каргезяна:

— Уф! — выдохнул он. — Устал… И упарился весь! — после чего со скепсисом посмотрел на бледную подругу, так и сидящую с пистолетом в руке. А вот тоном продолжил дружеским и поощрительным: — Ну и ты тоже молодец! Очень грамотно страховала входную дверь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Настя с некоторым недоумением глянула на пистолет в своей руке, потом перевела взгляд на выход и, словно только сейчас рассмотрела дополнительные чемоданы, непроизвольно охнула:

— Ты что, умудрился грабителей ограбить? — затем вникла в смысл последней фразы парня и невольно покраснела: — Издеваешься? Я тут сидела, словно мешком по голове пришибленная. И вообще… получается, что ты их пытал? Какой ужас!.. И как ты смог? — и вновь моментально сменила тему: — А как мы отсюда уйдём? Саша! Надо немедленно убегать! Быстрей! Иначе другие бандиты придут… Или этот громила Петро вернётся.

Шульга презрительно скривился, и стал разворачивать ткань свертка перед ним. Там оказался пистолет и внушительная пачка денег. Начал он с денег, разделив пачку пополам, а пистолет прикрыл краем скатерти:

— Эту часть возьми себе и разложи по карманам, чтобы ничего и нигде не выпирало. Мало ли, где и за что рассчитаться надо будет именно женщине… Чуть позже подумаем, куда и как твой пистолет спрятать. Наверное, к бедру вот это подобие кобуры примотаем, с внутренней стороны. Под юбкой и незаметно будет, и достать сможешь довольно быстро.

Начав проверять пистолет, вновь покосился взглядом на Бельских и порекомендовал:

— И вообще, прекращай вести себя как школьница. Хватит краснеть, бледнеть и синеть по всякому случаю. Отныне мы взрослые и самостоятельные люди, так что вести себя должны соответственно. Поняла?

Она вначале кивнула согласно, но тут же спохватилась:

— Это как соответственно? Пытать? Убивать? И самим грабить?

— Никого мы не грабили, а только собирали трофеи. Ведь на войне — как на войне. Убить врага — самое верное дело. И правильное. Как и устроить экспресс допрос в полевых условиях. И это не мы такие плохие, это жизнь такая.

По большому счёту, Киллайд и такие объяснения ленился давать. Но раз время есть и обстановка позволяет, то почему бы не заняться воспитанием своей попутчицы? Тем более что в перспективе предстоящего путешествия она всё ещё оставалась полезной и желаемой.

А сомнений у девчушки оставалось полно:

— Но ведь не обязательно было самому руки пачкать, общаясь с этой нечистью? Мы могли на той же станции передать записку милиционерам, а дальше они уже сами пришли бы в это место, арестовали бандитов, сделали бы обыск, описали бы все вещи…

— И?.. Что потом? — видя недоумение в глазах Насти, он стал перечислять: — Вещи и деньги остались бы вещественными доказательствами, так и не дойдя до родственников убитых. Затем — пошли бы на пользу властных структур и всяких интендантов-прихлебателей. Бандитов бы пришлось народу содержать за свой счёт в тюрьмах, а потом бы они вышли на свободу и вновь принялись за старое. Честные милиционеры (сколько бы их там не было) будут отвлечены от основной работы и упустят иных уголовников, которые действуют в поездах и на вокзалах. Так не лучше ли нам самим решить этот вопрос и, так сказать, закрыть дело? При этом не стоит гнушаться самим себе выделить заслуженную премию за уничтожение бандитского логова, тем самым существенно поправив собственное благосостояние. Вот и получается: наше дело правое. Мы победили! Совершили подвиг. Должны собой гордиться и никакими угрызениями совести не заморачиваться.

Кажется, наущения и логические выкладки дошли до сознания девушки. А частые упоминания союза «мы», ей даже польстило. В то же время банальная совесть и въевшаяся честность не позволяли ей зачислить себя в список героев. Она настолько этим озадачилась, что обратилась к старому приятелю полным именем:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Александр! Во всех этих событиях моей заслуги нет. Если бы не ты, даже представить страшно, что со мной сделали эти звери…

— А вот это ты зря! — Шульга уже проверил пистолет, уложив его рядом с правой рукой, и приступил к просмотру коробки с документами. — С самого начала нашего побега, ты приложила максимум усилий к нашему спасению Твоя тётя Глаша — дала нам приют и накормила, снабдила вещами и некоторой суммой. Дядя Эдик — отвёз в город и помог с документами. Ну а дальше… Дальше я просто обязан был защищать свою девушку. А если по справкам смотреть, то вообще: свою возлюбленную супругу. Правильно я говорю? Вот и получается, что мы с тобой единое целое и все наши победы — это наши общие свершения.