Два убийства на вилле «Нескучная жизнь» - Агранянц Олег

— Мы приехали специально из-за этого.

* * *

Они ушли, появилась Дина. Я поспешил ей навстречу:

— Двадцать два сантиметра.

Она удивилась:

— О чем вы?

— Докладываю о выполнении вашего второго задания. Расстояние между грудями у Афродиты двадцать два сантиметра. Измерял от одной интересной точки до другой. Для сравнения: у вас на десять сантиметров больше. Я вас не обидел?

— Скорее, удивил.

— С первым заданием хуже. Сейф с документами пока не нашел.

— Ищите. Документ, который вы должны туда положить, уже готов.

— Я очень рад. Просто очень рад.

Дина удивилась:

— Чему?

— Тому, что наша договоренность остается в силе. Я помню, чем она должна закончиться. Ваш шофер вернет мне документы и отвезет на вокзал.

— Вы не забыли про четвертую часть наших договоренностей?

— Не забыл. Но… Я знаю, как вы ко мне относитесь, но у меня, кроме вас, нет никого, с кем бы я мог поделиться… скажем так… сомнениями.

— Поделитесь.

— Я случайно наткнулся на фотографию королевы одной страны. И увидел, что Лимона как две капли воды похожа на эту королеву.

— Вы действительно случайно наткнулись на фотографию или вам кто-нибудь подсказал?

— Случайно.

— Я не верю в случайности.

— Тем не менее, такое бывает.

— И какими сомнениями вы хотите со мной поделиться?

— Скажите, Лимона, случаем, не переодетая королева?

— У вас очень богатая фантазия.

— Просто я хочу знать, с кем должен буду иметь интимные отношения: с Лимоной или с королевой?

— Кого бы вы предпочли?

— Вас…

— Смело. Нагло и смело. И обезоруживающе. Еще будут вопросы?

— У меня есть просьба.

— После такой откровенности с вашей стороны я попытаюсь благожелательно рассмотреть вашу просьбу.

— Переведите меня в другой род войск. Любой. Но подальше отсюда. На дальнюю границу. Лучше всего в подводный флот.

— А если я вас переведу в законные мужья?

— Лучше быть солдатом, чем мужем. У солдата хоть какие-то права да есть.

— Не пожалеете?

— «Лишь по коварству феи злой я сдамся узам Гименея».

— Красиво.

— Красиво.

— Гумилев?

— Северянин.

— Только я не злая фея.

— Но и не добрая.

— Не добрая. Я так, фея по особым поручениям. Фея на побегушках…

— У вас плохое настроение.

— Очень. Все идет не так, как я предполагала. Мне надо решить, как выйти из создавшегося положения.

— Выйти или убежать?

— Главное, не быть вынесенной. Пойду погуляю по берегу. Нужно что-то предпринять. А то, глядишь, и меня переведут в подводный флот.

— Будем погружаться вместе.

* * *

— Приехал следователь, — объявила Ада. — Он хочет со всеми побеседовать.

Появился Кубик. Собрались все, кто был на вилле, кроме Дины. Кубик нас всех пересчитал:

— Здесь все, кто был на вилле во время убийства?

— Да.

— Только я не вижу Дины.

— Она гуляет по берегу, — объяснил я.

— Будем ждать? — спросила Ада.

— Нет. Я хочу сообщить вам предварительный результат моего расследования. Предварительный результат расследования состоит в том, что никакого предварительного результата нет. Эксперт показал, что художника закололи чем-то похожим на шпагу. Наши эксперты осмотрели всю виллу и не нашли ничего похожего на шпагу. Чего-чего, а уж шпагу они нашли бы. Я проверил перемещения всех, кто находился на вилле в момент убийства, и пришел к заключению: убить мог практически любой. И это меня огорчило. В нашей работе ничто так не огорчает, как большое количество подозреваемых. Тогда я стал искать мотив преступления. Был мотив у господина Белого: он изображал художника и мог обидеться за разоблачение. Но за это прокалывать шпагой! Хозяйка виллы. Но художник приехал по ее просьбе. Пригласить специалиста и убить его до того, как он приступит к работе! Маловероятно. Остальные вообще не имели никакого отношения к картинам. Поэтому мотив может быть таким невероятным, что мы не сумеем его отгадать, поскольку он невероятный.

— И каковы ваши дальнейшие действия? — спросил Леонард.

— Я хочу еще раз внимательно осмотреть виллу, — ответил Кубик и обратился к Аде: — Вы разрешите?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Конечно. Оставайтесь. Сегодня у нас будет вечер, посвященный поэзии военных лет. Борис замечательно читает.

Министр поддержала:

— Я уверена, что это будет очень интересно. Борис — профессиональный артист.

И тут появилась Дина. Ее слова повергли общество в полное изумление:

— А меня только что выпороли.

29. День правды

Свидетель Елена Ирге, министр культуры

Мы с Григорием приехали на виллу утром, часов в десять. Там уже были девочка из машбюро и Леонард. Ада и Борис готовились к вечеру фронтовых стихов. На Борисе была какая-то нелепая форма. Но ему она шла. Ему все идет. Он артист.

Приехал Кубик. Дина отсутствовала. Борис сказал, что она пошла гулять. Все было спокойно. Но вдруг появилась Дина и заявила:

— Меня только что выпороли.

Сколько я знаю Дину, она всегда умудряется придумывать самые невероятные комбинации. И сейчас, наверное, одна из ее комбинаций закончилась неудачно. Это хорошо, что ее проучили, но виновные должны быть наказаны. Я посмотрела на Григория, расследованием должен заняться он, а не этот идиот Кубик. Григорий понял мой взгляд и подошел к Дине:

— Постарайся точно ответить на мои вопросы. Где это произошло?

— Я гуляла около старой мельницы. Оттуда вышли три человека. Затащили на мельницу. Положили на скамейку, задрали юбку, сняли штаны и ремнем…

— Ты знаешь, кто они такие? Ты встречала этих людей раньше?

— Нет. Не встречала.

— Как ты считаешь, это был хулиганский акт или они ставили перед собой какую-то цель? Если цель, то какую? Угроза? Предупреждение? Наказание?

— Они меня пороли и воспитывали.

— Какими словами воспитывали? Постарайся припомнить точно.

— Говорили, что я часто говорю неправду. И я согласилась. Когда лежишь с голой задницей, а рядом люди с ремнем готовятся тебя выпороть, то невольно возникает желание сказать им что-нибудь приятное.

— Они не насильничали? — спросила Ада.

— Нет.

— И не рисовали нигде ничего?

Дина разозлилась:

— Хочешь посмотреть? А в отношении неправды они правы. Мы все привыкли лгать. Лгать просто так и лгать по делу. Лгать начальству. Лгать подчиненным. Лгать самому себе. И я решила. Все! Отныне буду говорить только правду. Начну с вас, Борис.

Бедный Борис замер. Если она придумала для него еще какую-нибудь гадость, парня в обиду я не дам. Но, к моему удивлению, она решила помочь ему:

— Ваши документы, к сожалению, не нашлись. Единственное, что я могу для вас сделать, — это вас демобилизовать. На какое-то время вы останетесь Кузьмой Робинзоновым, а потом судом можете себе вернуть свое имя.

Обрадованный Борис спросил:

— И когда я перестану быть рядовым Кузьмой и стану Кузьмой штатским?

Дина ответила:

— Завтра.

Он был таким счастливым! Я была рада за него.

Дина повернулась к Григорию:

— Теперь ты, Григорий. Тебя обманули с ансамблем. Нет никакого ансамбля. Это первое. А второе — советую больше не ездить к примадонне. А то жена твоя невзначай узнает. Теперь ты, Ада. Картины, которые ты хранишь, — копии.

Та удивилась:

— А я и так знаю.

Я ее понимаю, мы все знаем, что картины, которые у нее хранятся, — копии.

Кубик замер. Он понял, что следующий — он. И не ошибся.

— Читала твое заключение: «Нельзя принять во внимание тот факт, что кто-то прошел сквозь стены, поскольку люди проходить сквозь стену не могут». Тоже мне восточная мудрость! Рахат-лукум. Теперь вы, — она повернулась ко мне. — Вы хоть раз за свою жизнь правду сказали?

Я понимала, что она возбуждена, и хотела ее успокоить:

— Успокойтесь, Дина. Может быть, вызвать врача?