Созвездие Любви - Саманта Сноу

— Здесь уже не живут, — продолжал рассказывать Бюссе. — Все пригодные помещения заняты кафе, ресторанчиками и сувенирными лавками. Сейчас это место для туристов. Эз — настоящий музей под открытым небом. Вы только посмотрите, какой вид открывается на Нижний город и море.

Они как раз вышли на смотровую площадку, и у Келли даже закружилась голова. Далеко внизу виднелись маленькие домики, по дорогам бегали маленькие автомобили, шли крошечные человечки, и море, огромное, бескрайнее, пронзительно-голубое раскинулось во всю свою ширь, занимая все пространство и сливаясь вдали с небом.

— Спасибо, что привели меня сюда! — восхищенно воскликнула Келли. — Это потрясающе!

— У меня самого сердце всегда заходится от восхищения, когда я бываю здесь, — признался Брендон. — Но, к сожалению, мы должны идти дальше, чтобы успеть вернуться на яхту до вечера.

Он так и не сказал Келли, куда они идут. А она и не спрашивала. Впечатления от увиденного были столь велики, что ей было все равно куда идти. Ведь перед ней постоянно открывались все новые и новые прекрасные картины. Келли вдруг осознала выражение «ликует душа». Душа у нее именно что ликовала. От красоты, от ощущения праздника, от легкого морского ветерка, овевающего разгоряченное лицо. И от близости интересного мужчины, подарившего ей праздник.

Келли исподтишка посмотрела на Брендона. Он стоял, опершись спиной о балюстраду смотровой площадки, и смотрел не на море, а куда-то в сторону, на горы. Келли вздохнула.

— Ну что ж, пойдемте, — с сожалением сказала она.

Они свернули на узкую, зажатую с двух сторон домами, улицу. Все меньше туристов попадалось на их пути, все более запущенные дома встречались им, и наконец они покинули город. Булыжная мостовая перешла в тропинку, и они вошли в лес.

Пока был виден город, Келли несколько раз оглядывалась, но постепенно он скрылся за деревьями. А тропинка бежала все выше и выше в горы.

— Мы могли бы, конечно, взять автомобиль, — сказал через некоторое время Брендон. — Но я хотел, чтобы мы прошлись пешком. Вы не устали?

— Нет, что вы, — успокоила его Келли. — Я люблю ходить пешком.

Она немного лукавила. Брендон шел быстро, она еле успевала за ним. Устала, но ни за что не хотела признаваться в этом. Он молчал, молчала и она. Но все-таки не выдержала и спросила:

— А куда мы все-таки идем?

— Скоро узнаете. Осталось совсем недолго.

«Недолго» растянулось еще на полчаса. Наконец деревья расступились, и Келли увидела дом. Нет, даже не дом, а настоящий замок. Серого камня, с башнями по обе стороны и колоннами на входе, с высокой лестницей и узкими окнами. Перед входом был фонтан, правда, не работающий. Да и весь замок производил впечатление запущенного, нежилого, покинутого. Сквозь мелкую гальку на дорожке пробивалась трава, цветник перед замком буйно разросся, сразу было видно, что над ним давно не работала рука садовника. Вокруг стояла тишина, не нарушаемая даже пением птиц, которые просто заливались, пока они шли по лесу.

— Что это? — шепотом, громкая речь ей казалась неуместной в этом пустынном месте, спросила Келли.

— Графский замок, — с усмешкой, но какой-то невеселой, горькой, ответил Брендон.

— Графский замок? — не поверила Келли. — Да, он самый.

— И мы можем туда войти?

— А почему бы нет? Что так вас удивило?

— Я никогда не была в графских замках, — призналась Келли. — Это же так интересно!

— В этом замке, — он выделил слово «этом», — нет ничего интересного. В нем давно уже никто не живет, и находится он… как бы помягче сказать… в не совсем приглядном виде. Думаю, вы будете разочарованы.

Они подошли к замку, и Келли увидела, что он действительно нуждается в ремонте. Серые стены облупились, местами даже были покрыты мхом. Ступеньки лестницы разрушились, а в некоторых окнах отсутствовали стекла.

— Кто же довел его до такого состояния? — Келли дотронулась до мраморных перил.

— Время и отсутствие хозяйской руки, — ответил Брендон, доставая из кармана джинсов связку ключей. Перебрав ключи, он остановился на одном и вставил в замочную скважину.

Ключ был самым обыкновенным, похожим Келли закрывала дверь своей квартиры. Это было так странно — графский замок запирается на обыкновенный замок.

— А где же сам граф?

— Графиня, — поправил ее Брендон. — Этот замок принадлежал графине. Она умерла несколько лет назад. Вот и стоит с тех пор замок заброшенным.

— Как интересно! — воскликнула Келли. Ее фантазия уже начала сочинять истории о графине, жившей в таком красивом замке.

— Интересно? — Брендон посмотрел на нее с неприязнью. — А по-моему, очень грустно. Заходите.

Он распахнул дверь и отступил в сторону, давая возможность Келли первой войти в помещение.

Келли оказалась в огромном холле с высоким потолком. Света, падающего из узких окон, явно не хватало, и в холле стоял полумрак. Она сделала шаг, и эхо, нарушившее тишину, отразилось от стен.

Холл был пустой, во всяком случае, так ей показалось вначале. Мраморный пол выложен геометрической мозаикой. Приглядевшись, Келли увидела расставленные вдоль стен мягкие кресла. Напротив входной двери была лестница, покрытая темной дорожкой, ведущая на второй этаж, где по периметру всего холла располагалась балюстрада, ограждающая балкон. Сквозь просветы фигурных столбиков виднелись закрытые двери. Подняв голову, Келли несколько минут смотрела на огромную люстру, висевшую так высоко над полом, что ее трудно было рассмотреть. Естественно, люстра не горела. Но даже сейчас, в полумраке, солнечные лучи, попадающие в холл, заставляли ее сверкать.

На стенах висели картины, огромные, в тяжелых позолоченных рамах. Келли прошла вдоль стены, рассматривая полотна. Это были портреты. Причем некоторые были написаны, наверное, очень давно. Келли сделала такой вывод по потускневшим краскам да по старинной одежде на изображенных на картине людях.

Около одного портрета Келли остановилась. С картины на нее смотрела женщина, и Келли узнала ее. Те же строгие глаза, те же плотно сжатые губы, чуть великоватый нос. Портрет той же самой женщины, что висел в салоне яхты. Только здесь ее волосы были не собраны в пучок, а распущены по плечам. Тяжелые, блестящие. Да и выглядела она на этом портрете моложе, чем на том, что был на яхте. Но от нее исходил все тот же холод, во всем виднелась все та же надменность — в гордо вскинутой голове, в прищуренных глазах, в нервно вздернутой верхней губе, обнажающей крупные белые зубы.

Келли приблизилась к портрету. В правом нижнем углу она увидела непонятный росчерк художника, а под ним вполне читаемые слова: Эстер де Бюссе. Келли вздрогнула. Бюссе… Фамилия капитана тоже Бюссе.