Долина страха. Все повести и романы о Шерлоке Холмсе - Артур Дойл

Оказалось, что Янг не только непоколебимый вождь, но и талантливый руководитель. Скоро уже были составлены карты местности и разработан план будущего города. Вокруг города были разбиты участки под фермы, распределение которых происходило согласно занимаемому положению каждого. Пришло время торговли и ремесел. И, буквально очертя голову, многие торговцы занялись своим делом, а ремесленники – своим. Словно по волшебству вырастали городские улицы и площади. Мормоны осушали болота, ставили изгороди, расчищали поля и сеяли. А на следующее лето уже колосилась, созревая, золотистая пшеница. Все в этом странном поселение росло с необыкновенной быстротой. Но стремительнее всех поднимался ввысь храм в центре города. Казалось, он с каждым днем становится все больше и выше. Поселенцы воздвигали памятник Тому, кто провел их сквозь множество опасностей, и около храма с ранней зари до сумерек, не переставая, стучали молотки и визжали пилы.

Двое одиноких путников, Джон Ферье и маленькая девочка, которая волею судьбы стала его приемной дочерью, сопровождали мормонов до самого конца их тяжких скитаний. Маленькая Люси удобно путешествовала в повозке старейшины Стенгерсона, где вместе с нею разместились три жены мормона и его сын, упрямый, своевольный мальчик двенадцати лет. Детская душа очень податлива, и вскоре Люси, оправившись от удара, вызванного смертью матери, стала любимицей женщин и вполне привыкла к жизни на колесах, под парусиновой крышей. Кроме того, Ферье, окрепнув после тяжкого странствия, оказался знающим проводником и неутомимым охотником. Он быстро завоевал уважение своих новых товарищей, и когда скитания их подошли к концу, они единогласно решили, что Ферье заслуживает такого же участка плодородной почвы, как и остальные поселенцы. Самые большие участки получили Янг и еще четверо четверо человек, входящих в Совет старейшин – Стенгерсона, Кемболла, Джонстона и Дреббера.

На своем участке Ферье поставил добротный бревенчатый сруб, который со временем обрастал пристройками, пока не превратился в просторный дом. Ферье был человеком сметливым, практичным, и любое, даже самое трудное дело спорилось в его руках. Его железное здоровье позволяло ему трудиться на своей земле от зари до позднего вечера, поэтому и дела на его ферме шли отлично. За три года он стал богаче, чем его соседи, через шесть лет – он уже слыл состоятельным человеком, через девять его называли богачом, а через двенадцать лет во всем Солт-Лейк-Сити не нашлось бы и шести человек, способных с ним сравняться. От Большого соленого озера до горного хребта Уосатч имя Джона Ферье было самым известным.

У Ферье был только один недостаток, очень обижавший его единоверцев. Никакие доводы и уговоры не могли заставить его, по примеру остальных, завести нескольких жен. Он никогда не говорил о причине своего упорного отказа, но твердо продолжал настаивать на своем. Некоторые обвиняли его в неуважении к принятой религии, другие – в жадности и нежелании тратиться на содержание семьи. Некоторые же поговаривали, что он до сих пор не может забыть свою прошлую любовь, белокурую красавицу, до сих пор тоскующую по нему где-то на берегах Атлантики. Но как бы там ни было, Джон Ферье упорно оставался холостяком. Во всем же остальном он был верен религии поселенцев, и все знали его как человека прямого и честного.

Люси Ферье росла в огромном доме и во все делах помогала своему приемному отцу. Чистый горный воздух и целебный аромат сосен заменили юной девушке мать и нянек. С годами она становилась все выше и стройнее, румянец на ее щечках горел все ярче, а походка ее становилась все более упругой. И при виде гибкой девичьей фигурки, мелькавшей на пшеничных полях или скачущей на мустанге отца, которым Люси правила с грацей и непринужденностью истинной дочери Запада, в сердцах путников, проезжавших по дороге мимо фермы Джона Ферье, оживали давно забытые чувства. Постепенно бутон распустился, превратившись в прекрасный цветок, и в тот год, когда Джон Ферье стал самым богатым фермером, его дочь стала самой красивой девушкой Юты.

Конечно, отец не был первым из тех, кто заметил, что ребенок превратился в женщину. Отцы вообще редко замечают подобное. Это волшебное превращение произошло настолько плавно и незаметно, что невозможно было назвать его точной даты. Сама девушка узнает это последней, и не догадывается ни о чем, пока тембр голоса или легкое касание руки не заставляют все внутри нее трепетать. И она с улыбкой, гордо и с примесью страха, ощущает, что всю ее заполнило нечто неизвестное и огромное. Немногие способны забыть тот день и тот незначительный случай, ставший вестником этой перемены. То, что произошло с Люси Ферье – отнюдь не пустяк. Это происшествие повлияло на ее будущее и судьбы многих людей.

Стояло жаркое июньское утро. Мормоны трудились, как пчелы – недаром своей эмблемой они выбрали пчелиный улей. На полях и улицах города деловито гудели людские голоса. По пыльным дорогам тянулись длинные вереницы тяжело нагруженных мулов – все они шли на запад, потому как в Калифорнии вспыхнула золотая лихорадка, а дорога туда пролегала как раз через город Избранных. Туда же с дальних пастбищ двигались стада овец и мулов, тянулись вереницей усталые переселенцы. И людей, и животных в равной степени изматывало бесконечно долгое путешествие. Сквозь эту пеструю толпу, уверенно прокладывая себе путь, скакала Люси Ферье. Ее лицо раскраснелось, ветер развевал длинные каштановые волосы. Отец попросил ее съездить в город. Думая только о его поручении и о том, как она его выполнит, Люси с бесстрашием юности врезалась в самую гущу толпы. Усталые путники с удивлением смотрели ей вслед, и даже сдержанные индейцы, закутанные в меха, изменили своей выдержке – их, словно чудо, поразила красота бледнолицей девушки.

Она подъехала к окраине города, и неожиданно дорогу ей преградило огромное стадо. Гнали его шестеро диковатого вида пастухов. Не желая ждать, когда пройдет стадо, Люси, нетерпеливо подталкивая лошадь, попыталась проехать сквозь него. Но едва она успела въехать в образовавшийся проход, как позади нее животные снова сомкнулись, и она очутилась зажатой в движущийся поток свирепых, с угрожающе длинными рогами быков. Привыкшая управляться с быками, она не ударилась в панику и при каждой возможности погоняла лошадь в надежде пробить себе дорогу вперед. К несчастью, случайность это была или нет, но один бык боднул ее мустанга в бок. Конь Люси прошел в бешенство. Храпя от ярости, он взвился на дыбы, загарцевал и принялся беспокойно метаться. Люси неминуемо свалилась бы с лошади, не будь она такой умелой наездницей. С каждой секундой ситуация становилась угрожающей. Всякий раз, когда мустанг опускался на передние копыта, он натыкался на рога быков, разъяряясь от этого все больше и больше. Люси оставалось только одно – во что бы то ни стало удерживаться в седле, в противном случае ей грозила смерть под копытами мощных и перепуганных животных. Никогда еще Люси не оказывалась в столь опасных обстоятельствах, и не знала, что делать. Голова ее закружилась, рука, сжимавшая поводья, ослабела. Задыхаясь от пыли и запаха разгоряченных животных, она чуть было не выпустила поводья из рук, как вдруг рядом с ней послышался одобряющий голос и она поняла, что ей пришли на помощь. В этот момент мускулистая, загорелая рука дотянулась до узды мустанга и вскоре всадник, протискиваясь сквозь стадо быков, вывел коня на окраину города.

– Надеюсь, вы не пострадали, мисс, – почтительно произнес ее спаситель.

Она посмотрела на его темное, суровое лицо и весело рассмеялась.

– Я жутко струсила, – простодушно ответила Люси. – Никогда бы не подумала, что моего Пончо так испугает стадо быков.

– Слава Богу, вы удержались в седле, – убедительно произнес высокий, диковатого вида молодой парень, сидевший на крупной, чалой лошади. Одет он был в грубую охотничью куртку, а за плечами у него висела длинная винтовка. – Вы, наверное, дочь Джона Ферье? – заметил он. – Я видел, как вы выехали из дома. Когда вы его увидите, то спросите, помнит ли он Джеферсона Хоупа из Сент-Луиса. Если он тот самый Ферье, то они были очень дружны с моим отцом.

– Может быть, вам самому зайти и спросить у него об этом? – скромно произнесла девушка.

Молодому человеку это предложение явно понравилось, глаза его довольно блеснули.

– Я так бы и сделал, – произнес он. – Но мы два месяца были в горах, вид у нас для визитов неподходящий. Придется принять нас такими, как есть.

– Он с радостью вас примет, да и я тоже, – ответила Люси. – Он меня ужасно любит, и если бы меня растоптали эти быки, он никогда бы не пережил этого.

– Я тоже, – ответил ее собеседник.

– Вы?! Ну а вам-то какое до меня дело? Мы с вами даже не друзья.

После этих слов лицо охотника так помрачнело, что Люси громко рассмеялась.

– Простите, я совсем не то имела в виду, – произнесла она. – Конечно, вы теперь наш друг. И вы обязательно должны прийти к нам. А сейчас мне пора ехать, иначе отец никогда больше не доверит мне ни одного дела. До свиданья!