Акция возмездия - Эндрю Свонн

Выход из фойе представлял собой обычную хромированную металлическую дверь; над нею красная надпись «Тихо! Идет передача».

— Что теперь? — громко прошептала Тетсами.

— Надо убрать этого, — он кивнул на охранника. — Иди и отключи поле камеры.

Тетсами проворно исполнила приказ, и Доминик оттащил охранника в камеру.

— Ты знаешь план здания? — спросил он, обыскивая охранника, в надежде найти удостоверение или карточку-ключ. Безрезультатно.

Девушка отрицательно покачала головой.

— Меня вырубили таким же образом, как и тебя. Ни черта не помню. Знаю только, что та комната, — она махнула рукой в сторону двери, — расположена сразу же за сценой, и ее можно открыть только с той стороны.

Дом осмотрел дверь, потом огляделся, но не смог придумать способа, как ее открыть. Тетсами, вероятно, была права.

— Придется устроить на них засаду; будем ждать, когда они придут за нами. — Он подошел к столу и взглянул на голопроектор. Шоу продолжалось.

Только что изжарили насильника. Ведущий — щеголеватый священник в сутане и с прической в стиле «помпадур» — распространялся о преступлении следующего «грешника». Массовое убийство, пояснил он аудитории.

Через несколько минут Тетсами спросила:

— Как тебе удалось просунуть руку сквозь эту штуковину?

Доминик неотрывно следил за представлением. Показывали видеозапись, как подсудимый стреляет из гиперскоростного рельсового пулемета Диттриха по толпе в одном из супермаркетов Восточного Годвина.

— Поле настроено на поражение нервной системы человека. Моя рука — искусственная.

Тетсами бросила на него оценивающий взгляд, и они продолжали ожидание в молчании.

Священник-ведущий запросил за убийцу десять килограммов. Никто не пожелал вносить залог, и осужденного сожгли заживо под шквал аплодисментов собравшейся в студии публики. Как только стих треск огня, ведущий вернулся на сцену.

— И снова свершилось божественное возмездие! После обращения к вам наших спонсоров, перед вами предстанет особенный человек. Мы оцениваем его в сто килограммов! Оставайтесь с нами!

По голографу начали крутить рекламный ролик о вербовке в Общину Джироламо. Вступительный взнос составлял дюжину килограммов.

У Тетсами отвисла челюсть.

— Сто кило! Это наверняка о тебе. Надо готовиться…

И, будто по ее подсказке, дверь начала с шипением открываться.

Магнус метнулся к ней и замер с правой стороны.

Входили двое охранников, явно не ожидавших неприятностей. Доминик схватил первого за руку с оружием и двинул ему коленом в пах.

Тетсами выстрелила в открытую дверь, и пульсирующий полихроматический луч обжег воздух и угодил второму охраннику в плечо.

Доминик обрушил левый кулак на спину первого, который от предыдущего удара скрючился перед ним от страшной боли. Охранник рухнул на пол.

Второй, с обожженным плечом, допустил тактическую ошибку. Ему следовало отступить назад, укрыться за чем-нибудь и звать подмогу. Он же вместо этого попытался закрыть дверь. Хромированная дверь начала закрываться и ударила в бок валяющегося поперек порога первого охранника, который издал протяжный стон.

Доминик протиснулся в оставшийся между дверью и дверной рамой проем. Второй охранник выхватил свое оружие, но не успел нацелить его, поскольку луч из пистолета Тетсами прострелил ему второе плечо. Рука его дернулась, посылая выстрел в стену.

Доминик тем временем зашел за его спину и, сложив руки «замком», ударил в поясницу. Охранник отлетел к стене и, глухо стукнувшись о нее, выронил лазер. На этот раз Магнус не стал дожидаться выстрела Тетсами; подскочив к охраннику, он схватил его за волосы и ударил лицом о стену.

Парень обмяк и сполз на пол, к ногам Доминика, который, наклонившись, поднял оружие. Тетсами шагнула через порог с двумя пистолетами в руках, разоружив лежащего охранника, блокировавшего дверь.

Они оказались в коротком коридоре с полудюжиной закрытых хромированных дверей по обеим сторонам и единственным открытым выходом в конце, за которым виднелся занавес. Из-за занавеса доносился рев толпы и скороговорка ведущего. Никто, казалось, не услышал шума схватки.

Тетсами уставилась на занавес.

— Думаешь, тревогу еще не подняли?

— Пока нет. Но поднимут, когда окончится рекламная пауза.

— Что будем делать? Там, наверно, тысяча человек, жаждущих крови.

Доминик настроил свое аудиовосприятие на звуки, доносящиеся из-за занавеса, и, пропустив полученную информацию через встроенный В мозг компьютер, обнаружил, что в форме звуковых волн имеется определенная повторяемость.

— Не думаю.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты когда-нибудь видела студию, откуда ведется трансляция?

— Нет…

— Тогда пошли.

Доминик направился прямо к занавесу и, отдернув его, вышел на сцену, оказавшись позади ведущего. Схватив его рукой за шею, он приставил ему к уху ствол лазерного пистолета.

— Это называется переговоры с позиции силы, — сказал он.

Тетсами вышла на сцену вслед за ним, держа пистолеты наизготовку.

Аудитория прекратила аплодировать. Впрочем, живой аудитории здесь и не было. Аплодисменты прекратились, когда аудиотехник отключил громкоговорители. Взору Тетсами предстала пустая сцена, тотализаторная доска, голографические видеокамеры и — за стеклянной перегородкой — техник, обеспечивающий работу электронной аппаратуры и трансляцию передачи. Кроме ведущего на сцене находились еще двое охранников, которые в момент появления Магнуса только-только приготовились убрать со сцены обуглившийся труп казненного преступника.

Парень в сутане потерял самообладание и взвыл:

— Охрана!

Тетсами нацелила один из своих лазеров на стоявших возле трупа охранников, другой — в сторону техника.

— Без глупостей.

Доминик заметил дверь, ведущую в комнату управления, и направился к ней, таща заложника за собой.

— Помогите, — проблеял священник. — Вызовите тактическую группу. Паладина сюда…

Доминик еще сильнее сжал ему дыхательное горло, и тот заткнулся. Открыв плечом звуконепроницаемую дверь, Магнус швырнул ведущего на пол перед пультом управления и обратился к технику:

— Поставь какое-нибудь записанное шоу, рекламные клипы, что-нибудь…

Ведущий вновь обрел дар речи.

— Не делай этого, Хэнсон, включай тревогу…

Доминик выстрелил священнику в живот, тот пронзительно завизжал, а техник побледнел как полотно.

— Эту рану твой хозяин переживет. Но если не сделаешь того, что я говорю, я превращу его в такую же головешку, как и вашего преступника недели. — Он мотнул головой в сторону обгоревшего трупа.