Бремя одежд. Болотный тигр - Кэтрин Куксон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Добрый день, – поздоровалась она.
– Добрый день, – пробормотала женщина.
– Это моя мать. Это жена священника, – представил Эндрю, глядя на Грейс.
Женщина медленно наклонила голову, и Грейс проговорила:
– Как поживаете, миссис Макинтайр?
– Очень хорошо… мэм, – обращение «мэм», похоже, далось ей с трудом.
– У вас здесь такой чудесный пейзаж, – заметила Грейс.
– Да, замечательный пейзаж, мэм, – согласилась женщина.
– Но и идти сюда пришлось немало, – устало сказала Аджи. – Как я буду рада, когда смогу наконец присесть.
Если это был намек на то, чтобы их пригласили в дом, женщина не отреагировала на него. Вместо этого она рассказала Грейс и ее спутнице, как им быстрее вернуться домой.
– Этот путь будет в два раза короче, и вы выйдете как раз позади дома мисс Таппинг… я имела в виду, вашего дома, мэм, – добавила она извиняющимся тоном. Потом, повернувшись к сыну, спросила: – Ты покажешь леди дорогу, Эндрю?
Выражение лица молодого человека не изменилось, поэтому сказать, обрадовало ли его предложение матери или, наоборот, раздосадовало, – было невозможно. Не глядя ни на Грейс, ни на Аджи, он проговорил:
– Тогда нам сюда.
Попрощавшись с миссис Макинтайр, женщины обогнули дом и последовали за Эндрю; Грейс – первая, глядя ему в спину. Молодой человек был очень строен, особенно в талии, он шел неторопливо, как будто абсолютно никуда не торопился… и все же Грейс заметила, что он чрезвычайно поспешно вышел из дома после этой ссоры. Наверное, он ругался с отцом – мать смотрела на сына таким добрым взглядом. Эндрю очень походил на миссис Макинтайр, у него были такие же круглые, карие, почти черные глаза, правда, волосы были не такими темными, как у нее.
– С тобой все в порядке, тетя Аджи? – Грейс обернулась.
Тетя осторожно шагала по крутой, усеянной камнями тропе.
– В порядке. Если хуже не будет, можно потерпеть.
– Ваша мать сказала, что эта дорога подходит к нашему дому с обратной стороны. Она проходит через лес? – спросила Грейс, глядя в затылок молодого человека.
– Угу… да.
Балансируя на скользкой почве, Грейс заметила:
– Не хотела бы я пользоваться этим коротким маршрутом слишком часто, – и засмеялась, чтобы Эндрю не считал, что его критикуют.
– Обычно эта тропа не так уж плоха. Просто сейчас ее размыл дождь. Мать не подумала об этом. Извините, – он остановился и посмотрел на Аджи.
– О, я ничего не имею против, – заверила тетя. – Раз это кратчайший путь, я потерплю.
– Ну, тогда ладно.
Они снова двинулись в путь. У него такое угрюмое лицо и грубоватые манеры, а голос – приятный, подумала Грейс. Живет в Нортумберленде уже, наверное, немало лет, но не потерял густого, сочного шотландского акцента. Ей было приятно слушать его, но молодой человек расходовал слова чересчур экономно.
В одном месте тропа пересекала дорогу с каменным покрытием.
– Это, похоже, хорошая дорога. Куда она ведет? – поинтересовалась Грейс.
– К каменоломне.
– О, я не знала, что здесь есть каменоломня, – проговорила Грейс.
– Там больше не работают, – тон собеседника Грейс не располагал к дальнейшим расспросам, и она прекратила попытки.
Спустя несколько минут они вошли в лес и через некоторое время оказались на небольшой поляне, от которой отходили три тропинки. Не оборачиваясь, молодой человек объявил:
– Идем по левой.
Через десять минут узкая, ведущая через заросли ежевики дорожка неожиданно вывела их к неширокому, не более двадцати футов, полю. Противоположный край его граничил с живой изгородью Уиллоу-ли.
– Вот это да! – воскликнула Грейс и с этим принятым в светских кругах выражением огляделась.
– Значит, прибыли, – сухо резюмировала Аджи и кивнула проводнику. – Большое вам спасибо. – Потом, внимательно посмотрев на высокие заросли, снова взглянула на него и спросила: – Но скажите, как нам попасть в дом? – она указала на поле.
– О, там есть калитка, тетя Аджи, в дальнем конце изгороди, – вмешалась Грейс. – Она запирается на ключ, но я крикну, и Бен услышит – справа как раз теплицы, – она повернулась, посмотрела на серьезное лицо молодого человека и улыбнулась. – Большое спасибо за то, что проводили нас. Я часто хожу в лес, но всегда пользуюсь только главной дорогой.
Он кивнул, но не ответил. Потом, прикоснувшись к кепке, коротко сказал:
– До свидания.
Это было адресовано обеим женщинам, и Аджи сказала:
– Прощайте, и спасибо вам.
Но Грейс почему-то повторила слова молодого человека:
– До свидания.
Когда они, держась за руки, пересекали поле, Аджи, хихикнув, заметила:
– Н-да, приятным человеком оказался этот наш проводник, верно? Я чуть не умерла от смеха.
А Грейс, цитируя миссис Бленкинсоп, со знанием дела заявила:
– О, да, они такие. Все шотландцы – суровые, неразговорчивые люди.
То, что визит тети Аджи увенчался полным успехом, подтвердилось, когда она, стоя в спальне перед зеркалом, надевала симпатичную шляпку без полей и, взглянув на стоящую рядом Грейс, проговорила:
– Я рада видеть тебя счастливой, дитя… Наверное, мне все-таки придется признать, что я была неправа.
– О, тетя Аджи! – Грейс схватила женщину и потащила ее прочь от зеркала.
– Что ты делаешь, моя шляпка… – запротестовала та. – Эта ерундовина обошлась мне в кругленькую сумму, уж поверь.
– О, тетя Аджи!
– Да перестань ты повторять «тетя Аджи, тетя Аджи!» И не думай, что я начну сюсюкать с твоим Дональдом, как Сюзи и Ральф – никогда этому не бывать.
– Посмотрим – времени у нас достаточно.
Аджи сильно толкнула племянницу, и она со смехом выбежала на площадку.
– Дональд! Дональд! Она меня бьет!
И Дональд, стоя внизу в холле, прокричал в ответ:
– Ну, давно пора, а то у меня все рука не поднималась. Тетя Аджи уехала, оставив их в уютной, счастливой атмосфере. Они проводили ее до машины и помахали на прощание, потом Дональд взял Грейс под руку, и так они вернулись в дом.
Она чувствовала, что это – самый счастливый день в ее жизни, даже более счастливый, чем день свадьбы. Даже если она и вспоминала инцидент с мисс Шокросс, то рассматривала его, как один из мелких уколов, которые и предназначено терпеть женам священников: в любом приходе найдется по крайней мере одна такая Шокросс.
Даже когда в десять вечера Дональд заявил, что пока не может лечь спать, так как ему надо еще кое-что написать, и это отнимет не меньше часа, – ее ощущение счастья нисколько не уменьшилось. Она готовилась ко сну несколько дольше обычного, а потом легла
