Принц-Разбойник (СИ) - Галицкий Данила

Вокруг была тьма.

Осторожно перевернувшись на бок, а потом на спину, он пытался высмотреть на небе звёзды, и не находил ни одной. Даже яркий Афир не горел алым протуберанцем, ни-че-го. Вспыхнувшая в голове догадка заставила поднести вплотную к глазам руки. С замиранием сердца мальчик понял, что не видит ничего. Так быть не должно! А значит…

— Я ослеп, — прошептал потрескавшимися губами мальчик.

Воспоминания нахлынули на него потоком, грозясь снести плотину здорового разума, погрузив в сумерки безумия. Люсьен понял, теперь он совсем один. Его любимая мама и дед мертвы, убиты драконом. Страшной смертью погибла вся деревня. Он сам выжил лишь благодаря странному артефакту, оставленному ему отцом, бросившим при рождение. А теперь он ослеп, и вскоре умрёт сам.

Горькие слёзы потекли из глаз Берсара. Он рыдал навзрыд, лёжа возле тела мамы, похороненного под обрушившимся домом, в котором прожил счастливые шесть лет. Мальчик ещё не знал, что плакал последний раз в своей жизни.

Вытерев локтем слёзы с глаза, Люсьен вдруг с замиранием сердца смог разглядеть смутные пятна вокруг, принимавшие очертания предметов. Вздрогнув от внезапной догадки, он, прихрамывая, добрался до колодца. Чудом уцелевшая лебёдка позволила набрать полное ведро воды. Полуслепой мальчик с трудом разглядел закатившееся в сторону ведро. Наконец, набрав в ладони полные пригоршни холодной воды, он умыл глаза. Тщательно промыв, очистив от запёкшейся драконьей крови, он наконец смог нормально видеть.

В этот миг, смотря сквозь покрасневшие глаза на занимающийся рассвет, он чувствовал, как часть его души умирает. Чтобы другая переродилась, став твёрже, сильнее. Поведя плечами, покрытыми свежим пеплом, человек с разбитым сердцем смотрел на обломки дома, похоронившего его семью.

Теперь Эстель никогда не расскажет ему сказку на ночь. Гарсен больше не будет наставлять в кузнице, и угощать в тайне от матери разбавленным вином. Их больше нет. И никого нет, кто знал бы Люсьена Ларса Берсара из Гаркена, не существующей деревни, оставшейся лишь в памяти мальчика. А значит, если нет близких, некому обращаться к нему по первому имени. Люсьен погиб вместе со всеми. Теперь пришла пора Ларсу Берсару отправить в путь.

Память воскресила таблицу, возникшую перед глазами этой ночью, стоило ему посмотреть на монстра.

Дракон: ????????????

Уровень развития: ????????????

????????????: ????????????

????????????: ????????????

????????????: ????????????

????????????: ????????????

Система не смогла даже считать это чудовище. Какой же несокрушимой мощью обладал монстр?! Даже жрец Нэнны, доблестно сражавшийся бок о бок со Старой Дженни, для Системы был как на ладони. Лю… Ларс помнил ранг жреца, оказавшегося магом стадии Бакалавр. Что делал такой могучий волшебник в Гаркене? Как заставить столь сильнее существо мирно жить в укромной долине, вдали от цивилизации, крестя детей и отпеваю умерших? Ларс не мог представить себя в роли священнослужителя. Особенно Святой, являющейся покровительницей крестьян и природы. Возможно, старый маг… просто хотел спокойствия? Или же, его направила сюда Церковь, оберегать жизни людей от демонов и тварей. И мужчина погиб, выполнив свой долг до конца. Правды Ларс не знал, и сомневался, что когда-нибудь узнает: Церковь ни перед кем не отчитывалась в своих поступках. Да и не нужны были мальчику такие знания. Отныне у него была своя Цель.

Убить Дракона.

Это была не кипящая ярость, нет. Холодная, рассудочная ненависть.

Встряхнувшись, Ларс жадно приложился к ведру, после чего вылил на голову оставшуюся воду. Набрав ещё пару ведер, тщательно вымылся. Он весь оказался покрыт засохшей коркой. Ларс не собирался оставить на теле даже пылинку, принадлежавшей когда-то телу монстра. С остервенением очищая кожу, он отстранённо отметил, что ожогов нет. Хотя, вспоминая жуткий жар и боль, сопровождающуюся касаниями крови повелителя неба, Берсар не понимал, как такое может быть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Выбросив изорванные ошметки, некогда бывшие ему одеждой, мальчик принялся искать подходящие вещи. Поиски затянулись надолго, в окружающей разрухе тяжко было сыскать хоть что-то, отличное от пепла. Наконец, Ларс чудом углядел валявшегося в грязи мальчишку немного старше его самого. Подойдя и перевернув неожиданно тяжелое тело, Ларс с равнодушным видом отметил знакомое лицо. Стянув с Проста справную одёжку, Ларс споро переоделся в обновку. Да, вещи самого Проста оказались не лучшего качества, да к тому же очень грязными, зато не закоптились и не были изорваны в клочья.

Порыскав немного по развалинам, к вечеру Ларс смог собрать себе пару нужных вещичек. Это было очень непросто, но мальчик был настойчив. В итоге, его одежда дополнилась качественными сапожками, снятыми с ноги сына старосты, бывшего одного возраста с Ларсом, у него же он одолжил поясок с удобной застёжкой. Она пришлась весьма кстати, ведь штаны с тела Проста были великоваты для Берсара. Ларс проходил мимо ошметков тел, оставшихся от храброго жреца и знахарки, но побоялся их тронуть, не зная, остались ли в телах или личных вещах остатки чар. По этой же причине он не заходил в обрушенную церквушку, где стояла треснувшая у основания статуя Нэнны, и избушку Старой Дженни. Зато в доме старосты основательно похозяйничал, разжившись парой золотых и горстью серебра. Сложив деньги в узелок, спрятал за пазуху. Деньги могли ему пригодится.

Перекусив найденными остатками кровяной колбасы, нарвав в огородах овощей под закусь, Ларс прихватил с собой несколько кусков хлеба. Наполнил пару найденных фляг пресной водой. Взял в доме у известного в Гаркене охотника походный котелок, немного погнутый сбоку от обрушившегося на него здания, ложку и набор ножей среднего качества. Поколебавшись, мальчик взял также лук, набор тетивы и стрел с железными наконечниками. Стрелял Ларс до этого всего пару раз, когда дед ради смеха подарил ему детский лук и показывал как это делается, поэтому толку от него было мало. И всё же, жадность победила. Ларс укорил себя за пренебрежение этим оружием в прошлом, и поклялся научиться стрелять, чтобы мочь хотя бы зайца подстрелить на ужин.

Мальчика кольнула в бок совесть. Ведь он обирал мёртвых людей! Многих из которых он знал лично. Это были хорошие, честные люди. Сцепив зубы, Ларс пинками загнал свою совесть куда-то очень далеко, в глубину души. Сейчас любые сантименты для него - недоступная роскошь.

Под обрушившейся кузницей, к немалой радости, Ларс нашёл целёхонький меч, ковавшийся дедом на заказ весь год. На днях тот наконец завершил клинок, и собирался закончить ножны. Что ж, эту работу он никогда уже не успеет выполнить. Придётся довольствоваться тем, что есть.

Неловко приторочив ножны с огромным для себя мечом за спиной, мальчик сразу же ощутил себя неуклюжим, вкупе с узелком с пищей, деньгами и завернутыми в ткань луком со стрелами и ножами. Сжав зубы, мальчик положил в котомку ещё огниво и точильный камень. Ему были необходимы все эти вещи для выживания в лесу.

На мальчика словно опустилась тяжёлая, душная волна. Он чувствовал себя безразличным ко всему. Эмоции отрубило. Абсолютное равнодушие. Действуя механически, Ларс подошёл к сгоревшей яблони, бросая последний взгляд на дом и тела родных.

Поглаживая прохладный амулет дракона, спрятавшийся у него на груди под рубахой, мальчик отстранённо смотрел на осколки своей прошлой жизни. Он понимал, что, наверное, должен похоронить родных, и тех односельчан, кого сможет. Может, на тела матери и деда скромных сил шестилетнего мальчика ещё бы и хватило. Но Ларс не мог, просто не мог.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И дело было не в драконе, который мог вернуться в любой момент, насладиться плодами дел своих. Кто знает, выручил бы вновь отцовский амулет? Нет, Ларс просто не мог заставить себя прикоснуться к мёртвым телам самых родных для себя людей. Ему казалось, стоит лишь коснуться холодной, мертвой мамы и он в один миг сойдёт с ума. Ларс понимал, что из-за своей трусости совершает подлость. Но он просто не мог.