Воздушная кукуруза - Ульяна Жигалова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Узнав, что следаки роются в старом деле, а не собираются наезжать по поводу каких-либо нарушений, пригласил к себе на обед, и там обещал все рассказать. Дом у Ничипоренко в райцентре был основательный, на высоком фундаменте, брусовой, с большой верандой. В кухне роскошная кирпичная русская печь, с лежанкой, с закрытым заслонкой зевом, в котором в настоящем чугунке стоял борщ. Интерьер нарочито славянский, вышитые полотенца и шторки на окнах, полосатая тканая подстилка на лежанке у русской печи, самотканые половики на желтом лаковом полу. В углу, на подставке старинный начищенный самовар, скатерть на столе до пола, с кружевным краем.
Жена, полненькая, домашняя, быстро накрыла на стол — борщ, сметана, сало, соленый хариус, рассыпчатая картошка с укропом, соленья. Хлеб домашней выпечки вызывал слюнотечение, был нереально пышным и вкусным.
Ничипоренко ухмылялся их восторгам, и хвалил жену. Та нисколько не смущаясь, гордилась семейными рецептами. После чая со сладкими ватрушками и домашним вареньем, вышли на улицу, курить и разговаривать.
— В Дубачево последние жители выехали в конце 80-х. Экология там не очень, выбросы от заводов попадали. Ну, потом, как обычно, еще лет пять жили недовольные, кто хотел получить квартиры побольше. А вот уже как лет семь-восемь жителей там не осталось. Должны были сносить и делать зеленую зону, да видно денег не выделили. Я туда заезжал, для порядка, чтоб пацанва пожар не устроила, как на плановый объезд выходил. Где раз в неделю — десять дней. Никого там не было, в этом доме старуха жила, Кузнецова, так она померла. Сын у нее сгинул, но вот слухи ходили, что внучок её бомжует. Генка, стало быть, Кузнецов, отец у него Степка, год рождения не скажу, но лет где-то сорока. Прозвище у него было Генка Рыжий или Ржавый, не помню. Я его там не замечал, шмотки его бомжацкие видел, но он хорошо прятался, в доме ни разу не застал. Это потом там вдруг начали элитный поселок строить, это что, экология, как бы улучшилась, что ли?
— У него лежка была на чердаке, видно, там жил. Постель, посуда там, свечка.
— Может и на чердаке, я туда не лазил, тихо все, подозрения не было. А потом, смотрю, узел не тронут, видно совсем в город подался. Там ищите. Мое мнение — девку не там убили, привезли да кинули. Если бы ее в доме держали, следы бы остались, нету же? Так что, ваше это дело.
— Да мы, как бы не в претензии, спасибо за информацию, теперь мы этого бомжа в городе найдем. Спасибо, Иван Никодимыч, за обед, такого мы сроду не ели.
— Все свое, своими руками, хозяйка моя и корову, и поросенка, и курочек держит. Ничего не покупаем, только муку, соль да сахар. Заезжайте еще, расскажете, что там с Генкой, я его пацаном то видел, тощий, рыжий, батьки уже не было, все у бабки болтался.
Дорогой обсудили, поиск бомжа Рыжего можно было передать по участковым, запрос пойдет через управу, займет много времени. Славка, помощник, вызвался сам пробежаться по участковым, по районам. Но дело это было не на одну неделю.
Андрей сел работать с делами о пропаже людей. Выбрал девушек, открыл первое — сперва подумал даже, что ошибся, и открыл дело Коробейниковой, так была похожа девушка внешне. Пропала полгода года назад. У него похолодело в животе, полгода назад, Лина в больнице была на сохранении, что-то такое говорила, что опять убили девушку. Врач прописал сильные успокоительные, потом постельный режим, боялись за детей и мать. И он, Андрей, хоть и обратил внимание на этот случай, но розыскные дела не проверил. А ведь девушка погибла на самом деле. Дальше — хуже, еще одна, почти год назад. Сроки примерно сходились, но эта не была похожа на Лину. Может другой убийца, ведь тот помешен на блондинках, а эта темненькая.
… Ну Андрей, что же ты замолчал? Давай дальше, нам же интересно!
— Ай, да что там интересного! Ну, была серия, маньяк у нас завелся, жена его Демоном прозвала. Убивал женщин, мы его очень долго ловили. Потом его след в Москве обнаружился, меня прикомандировали туда. А потом и совсем перевели. Поймали его, одним словом. Не хочу вспоминать, честно. Нам тогда пришлось очень туго, Линка чуть в дурку не попала. Все это было ой как не просто, и эти годы были, вспоминать не хочется.
Разудалая компания одноклассников отплясывала на танцполе, периодически женщины вытаскивали Андрея танцевать «медляки», но видя его серьезное лицо, оставляли в покое. Кто-то уже пел караоке, кто-то требовал минусовочку и хотел петь про учителя, кто-то желал петь частушки. Все были беззаботно веселы, улыбки мелькали тут и там, глаза блестели, лица раскраснелись. Никоненко подошел к нему, видно было что дамы его уже загоняли:
— Слышь, Андрюха, давай сбежим, покурим хоть. Тетки как с цепи сорвались, то им твист, то макарену танцуй. Хорошо хоть вприсядку не погнали.
— А ты умеешь?
— Ты что забыл, я ж пять лет танцами занимался. Бальными, но могу и русские. Ты что так загрустил, напомнили ту историю? Да были дела, я помню, как мы тогда последний год побегали. Ты так и не сдал своего информатора тогда. Теперь я понимаю, это твоя жена? Ей все это снилось?
— Да не сказать, что снилось. Когда она при мне первый раз впала в транс, я чуть ласты не склеил. Побелела, глаза как плошки, пот градом и молчит. Смотрит перед собой, глазами за кем-то следит, а я рукой машу перед лицом, не видит. Потом начинает кричать, задыхаться, сердце в разгон, тут мы с бабкой бегом — ей надо укол в вену. Я руку держу, и прижать нельзя крепко, сломаешь, бабка ставит укол. Мы потом так наловчились, что она за пару секунд в вену попадала. Потом Линка неделю отлеживается в темной комнате, давление, головные боли. Дети ревут, бабка плачет и молится, а я с работы к одиннадцати ночи прихожу. Ужас.
Глава 14. Андрей
… В тот год маньяк сорвался с цепи. Затишье в полгода закончилось неожиданно. Потом жертвы стали появляться каждые три-четыре месяца. И все смерти его бедная жена видела и переживала, как очевидец. Она кричала, плакала, её волосы стали седеть целыми прядями. Ему было больно
