Немного не в себе - Кара Уилсон

— Поэтому заставила меня чувствовать то же самое?

— Да.

— Значит, для тебя вопрос стоял так: или замужество, или ничего?

У него не было оснований для такого заключения. Она дарила ему свою любовь, не ставя никаких условий.

— Мы так далеко не загадывали, Карлос, — напомнила она ему.

— Верно, не загадывали. Вот почему я не торопился вводить тебя в круг знакомых моей матери, у которой были свои планы относительно меня.

— Но ты наверняка знал о них. Это же было слишком… слишком очевидно.

Карлос резко взмахнул руками, прерывая Присциллу:

— Разговор! Спокойный разумный разговор — вот, что было нам нужно. Если бы ты поговорила со мной… Но нет! Ты сама все решила: раз я обручен с Марсией, тебе нет до меня никакого дела!

— Но твоя женитьба на Марсии означала бы, что для меня ничего не остается, Карлос, — с жаром уточнила она. — Ничего, что могло бы сделать меня счастливой!

— Марсия Арбэлоэс никогда не получит от меня вожделенный розовый бриллиант! Только не от меня! Никогда! — с чувством произнес он. — Теперь я вижу, что она в точности такая же интриганка, как моя мать. Им не поймать меня в свои сети!

Присцилла притихла. Она ничего не знала об этой стороне жизни Карлоса. Получалось, что оба они оказались жертвами хитроумного заговора. Это было выше ее понимания.

Говорят, власть развращает. К счастью, к ее жизни это высказывание было неприменимо. Карлос обвинил ее в недостатке верности и доверия, но как можно чему-то верить и кому-то доверять в мире де Мелло, если мать плетет интриги за спиной родного сына?

Правда — если только то, что она узнала, правда — не принесла Присцилле удовлетворения. Одну печаль. Робер оказался прав. Ее отношения с Карлосом были обречены с самого начала. Любовь не всегда побеждает. Тем более, когда против нее ополчилась такая мощная темная сила.

Карлос закрыл глаза. Он чувствовал себя умирающим, перед мысленным взором которого проходит вся его жизнь. И неоткуда ждать помощи. Нельзя обратить время вспять. Прошлой ночью он убил последнюю возможность обрести счастье. Яростный гнев сотрясал его и не находил выхода. Все тщетно: что сделано, то сделано. Присцилла… его Присцилла, которая принесла в его жизнь любовь, радость и смех, с которой он испытал сладчайшее из наслаждений, потеряна навсегда. Она, невинная, была раздавлена теми силами, которые правили в его мире.

Карлос хорошо знал эти силы и тем не менее возомнил, что способен освободиться от них. Вместе с ней. Дурак! Он задохнулся от бессильной злости. Прошлой ночью у него был шанс снова завоевать Присциллу. А вместо этого он сделал все, чтобы еще больше отдалить ее от себя. Теперь она вне досягаемости.

Он остро ощущал ее отчужденность. Еще бы, он причинил ей только боль! И с Робером вел себя неправильно. Еще одна невинная душа пострадала. В то время как виновные готовятся торжествовать победу. Сегодня вечером, если бы не заварушка в Боготе, он вручил бы Марсии кольцо с розовым бриллиантом, а его мать сияла бы от счастья.

Как порой судьба распоряжается тобой, — с горькой иронией подумал Карлос. Ведь если бы Роберу не понадобился автобус, его мать осуществила бы свое намерение соединить состояния двух семейств. Он позволил бы ей преуспеть в коварном замысле и даже придумал бы оправдание тому, что жертвует единственной настоящей любовью в своей жизни. А ведь этому нет оправданий. Ни одного, которое Карлос принял бы.

Все, что сказала ему Присцилла прошлой ночью, теперь обрело истинный смысл. Если бы он не был настолько ослеплен своими чувствами, то обратил бы внимание на ее повторяющиеся упоминания о его женитьбе и задумался бы. А впрочем, вряд ли у него была возможность разобраться в том, что творится в сердце Присциллы. Рану несчастной жертве нанесли два года назад. Шрамы от таких увечий быстро не исчезают. Если вообще исчезают когда-либо.

Но те, кто заставили Присциллу страдать, еще поплатятся. Прекрасно воспитанная, кроткая Марсия, предлагающая бескорыстное утешение, скрывала в себе холодный ум Макиавелли. Ей придется распрощаться со всеми амбициями. Коварная бестия и бровью не повела, заставив Присциллу истекать кровью. Она наносила ей смертоносные удары с очаровательной, милой улыбкой. Она, которая ни черта не знала о любви. Тем более о такой, как любовь Присциллы.

Сердце Карлоса болезненно сжалось. Успокойся, ругал он себя. Робер прав: хватит об этом. Видит бог, есть другие дела, которыми придется заняться. Например, матерью…

Если бы только злой рок не отнял у нее Деметрио! Карлос сразу заметил перемену в матери после той ужасной катастрофы. Даже смерть отца, за пять лет до гибели Деметрио, не затронула ее так глубоко, так непоправимо. Возможно, потому, что не было тела, которое упокоилось бы в семейном склепе, горе матери оказалось столь тяжелым.

Вот тогда и появилась новая женщина, для которой управлять стало смыслом жизни. С ростом богатства и могущества она все больше забирала власть в свои руки. Потребность любить кого-то превратилась для нее в слабость, делавшую человека уязвимым. Лучше не любить. Лучше держать то, что имеешь, железной рукой и никогда этим не рисковать, никогда не допускать даже возможности риска. Оградиться, возвести неприступные стены. И постоянно быть начеку.

Разумеется, Элда Регина не излагала свои воззрения столь открыто, но смысл их сводился именно к этому. Карлос, помимо своего желания ставший наследником огромного состояния, виделся ей марионеткой, послушной ее воле. Никаких возражений она не слушала, чужих мнений в расчет не принимала.

В какой-то степени Карлос понимал мать, понимал, что ею двигало. И старался заполнить пустоту, которой та страшилась, но в пределах разумного. А она?!

Изгнать Присциллу из его жизни с таким безжалостным коварством! Не посчитаться с той болью, которую она причинила каждому из них! Ее надо остановить. Так активно, разрушительно Элда Регина больше не будет вмешиваться в его жизнь.

Самое лучшее — это заставить ее осознать, насколько далеко она зашла на том пути, который избрала. Но как этого добиться? Как внушить матери, что она не права?

Карлос понимал, что нужно предпринять, и сделал бы это с превеликой охотой, если бы не знал наверняка, что Присцилла ответит отказом. Наверное, ждет не дождется, когда он уберется из кресла по соседству.

И все-таки Карлос был не в силах расстаться со своей идеей. Вышел бы отличный акт справедливого возмездия. Никаких тайных действий. Никаких хитроумных маневров. На глазах изумленной толпы Карлос Рикардо де Мелло заявил бы о себе как о хозяине собственной судьбы. И никакая сила, ополчившаяся против него, ничего не смогла бы изменить.