Шериф для мертвецов - Антон Вильгоцкий

Сегодняшний день мало чем отличался от всех предыдущих. В середине июня на "Яйцах" собиралось не так уж много неформального люда: старшеклассники и студенты были заняты подготовкой к экзаменам, а немногочисленные представители старшего поколения уже разъехались по морским побережьям. Ну и, разумеется, в утренние и полуденные часы — тем более, в воскресенье — жизнь любой тусовки имеет, как правило, нитевидный пульс. В настоящий момент на "Яйцах" присутствовали всего три человека, имевшие нетипичный для ростовского общества внешний вид: девятнадцатилетний панк Гарик, шестнадцатилетняя эмо-девочка Алиса, и скрывавший свой возраст гот по прозвищу Завулон, чьего настоящего имени в тусовке никто не знал. Троица со скучающим видом потягивала светлое пиво "Белый медведь" из полуторалитровой пластиковой бутылки. Еще три баклажки дожидались своего часа в рюкзаке Завулона.

Каждый из этих троих стал завсегдатаем "яичной" тусовки, да и тусовки как таковой, по собственным причинам. Гарик был среди них единственным, кто всерьез верил в "идеалы неформального братства" и "борьбу с Системой". Характер Алисы еще до конца не сформировался — девчонка влилась в ряды эмо, скорее, под влиянием модной тенденции, нежели осознанно. Ей и самой многое было непонятно в сути движения (окружающим она, разумеется, этого не показывала). Поэтому Алиса все чаще подумывала о том, чтоб переметнуться к готам. В этом она надеялась на помощь Завулона, который…

О, этот парень был далеко не тем, за кого себя выдавал. Он, разумеется, в совершенстве знал историю готической субкультуры и тщательно соблюдал дресс-код. Но на деле являлся не кем иным, как закамуфлированным под неформала бандитом, использовавшим тусовку как прикрытие и место для вербовки для вербовки добровольных помощников. Не секрет ведь, что многие неформалы плевать хотели на закон, но при этом не относят себя к преступникам. Для такого человека, как Завулон — приятели сокращенно называли его "Зед" — подобная среда была настоящим золотым дном.

От "яичной" публики Завулон тщательно скрывал свою причастность к криминальным структурам. А от "братков" — истинные причины частых визитов в тусовку (товарищам по банде он говорил, что ходит сюда, чтобы "клеить телок"). Такая тактика позволила Артуру — так его на самом деле звали — стать одним из самых успешных преступников города, проворачивающим наиболее "горячие" дела руками людей, формально с криминалом не связанных, а потому редко попадающих под подозрение и в милицейскую разработку. Сам же он оставался практически недосягаемым для закона.

У Зеда были планы на каждого из нынешних собутыльников. Гарик, как человек, легко поддающийся чужому влиянию, симпатизирующий нацистам и достаточно крепкий физически, был нужен ему для заказного избиения одного неугодного кавказского торговца. Что же касается Алисы… "Клеить телок" действительно было одной из целей присутствия Завулона в местах, подобных "Яйцам", пусть и не главной.

В случае с Алисой это не составляло для него особенных проблем — девчонка первой пошла на контакт, разве только интерес у нее был другого рода…

— Зед, — произнесла Алиса, сделав очередной глоток и передав пиво сидевшему слева панку, который мигом присосался к бутылке, как смертельно больной — к флакону с чудесным лекарством, — сегодня ты, наконец, посвятишь меня в готы?

— Вся готика произошла от панка, — веско заявил Гарик, оторвавшись от пластмассового горлышка. — Какое, на фиг, посвящение? Достаточно лишь вернуться к истокам…

— Тпру! — Завулон насмешливо посмотрел на парня поверх своих неизменных круглых солнечных очков. — Девушка со мной говорит.

Гарик примолк.

— Конечно, милая, — продолжил Зед, обращаясь уже к Алисе. При этом он положил руку на ее унизанное разноцветными "фенечками" запястье. — Мы можем сделать это прямо сейчас, если хочешь.

— Сейчас? — лицо Алисы приобрело изумленное выражение, и Зеду это показалось очень милым. — Что, прямо здесь, на площади? Но ведь для этого нужен какой-то ритуал?

— Не здесь, конечно, — Завулон принялся поглаживать пальцами тыльную сторону ее кисти. Щеки девушки порозовели. Ее смущало столь явное проявление далеко не братской заботы, но пресечь его Алиса не решалась — очень уж ей хотелось получить посвящение из рук умудренного опытом гота. Школьница пока не догадывалась, что в данном случае главным инструментом инициации будут являться вовсе не руки.

— Пойдем, — сказал Завулон, вставая и увлекая за собой Алису. — Гарри, рюкзак мой посторожи.

— Угу, — буркнул панк, довольный тем обстоятельством, что ему представилась возможность в одиночку прикончить ту бутылку, что уже была почата.

"Гуру готики" и его новоиспеченная ученица, негромко переговариваясь, пошли к подземному переходу. Неподалеку от Гарика в этот миг присел на скамью пожилой мужчина с лицом советской кинозвезды. Одет он был в серую — и явно не новую пиджачную пару. Разве только красной звездочки на груди не хватало для полноты образа ветерана Великой Отечественной. Пенсионер с интересом посмотрел на панка. "Вот же ж, блин, сейчас наверняка жизни учить начнет", — с неудовольствием подумал тот, машинально поправив свой "ирокез".

— А куда мы идем? — спросила Алиса, когда они с Завулоном перешли на другую сторону Ворошиловского.

— Здесь недалеко, — лаконично ответил Зед. Все это время он продолжал держать девушку за руку, и она уже даже в мыслях своих перестала против этого возражать. В конце концов, он ведь был ее другом — Алиса знала Завулона целых полтора месяца…

"Посвящение в готы, — думал тем временем Зед. — Наивная дурочка начиталась интернетовских бредней, не подозревая, что все это — либо словесный понос каких-нибудь шизофреников, либо издевательские хохмы, ради развлечения написанные кем-то специально для таких, как ты. Им очень приятно встречать на улицах людей, живущих по принципам, что были самолично сляпаны на коленке этими завсегдатаями чатов и форумов. Впрочем, я благодарен сукиным детям. Их "перлы" здорово помогают мне окучивать малолеточек навроде тебя".

Несмотря на вполне определенного рода мысли и целиком соответствующую им вибрацию в паху, ничего дурного Завулон с Алисой делать не собирался. Изнасилование было одним из тех немногих правонарушений, которых Артур чурался. Стоит отметить, правда, что таковых было всего четыре, и в четверку эту, помимо сексуального надругательства, входили терроризм, а также преступления против детей и стариков.

"Все будет так, как ты хочешь, милая, внутренне усмехнувшись — нет, ухмыльнувшись даже, подумал Завулон. — Строго по правилам посвящения".