Его вторая половина - Джулианна Морис

В чем Мадди теперь не сомневалась, так это в том, что от жизни можно получать больше, а не только наблюдать, как безвозвратно проходят дни. Патрик же, кажется, напротив, выбрал позицию пассивного наблюдателя. Он почему-то все еще не оставлял попытку отпугнуть ее от себя. Ясно дал ей понять, что хочет прожить жизнь холостяком.

— Вообще-то, я не поняла, — шепнула ему Мадди.

— Придется объяснить доходчивее.

Тихо ругнувшись, он усадил Мадди к себе на колени. Тесно прижавшись к нему, она вновь почувствовала его возбужденную плоть, от соприкосновения с которой в ней разгорелся огонь сладострастия. Из груди Мадди вырвался слабый стон, и она пальцами вонзилась в его плечи.

— Умоляю тебя, скажи, почему ты не остановишь меня? — воскликнул Патрик. — После того, что произошло на твоей свадьбе, ты должна возненавидеть мужчин.

— Только тех, кто обманывает. Беда в том, что я не могу отличить одних от других.

Мадди заерзала, поудобнее устраиваясь на коленях у Патрика, и он застонал.

— Что такое?

— В жизни не встречал такой наивности, — ворчливо проговорил Патрик.

Мучаясь неудовлетворенной страстью, Патрик уткнулся головой в оконное стекло. Взвалив на себя бремя забот о женщине, он неожиданно сам оказался в плену ее чувственного темперамента. Тяга Мадди к сексу и мужчинам вполне объяснима. Так долго сдерживаемые ею чувства разом вырвались наружу. А недостаток опыта Мадди инстинктивно восполняла, пуская в ход женскую хитрость и уловки.

— И все-таки невероятно, что ты говорила об этом по радио, — вдруг сказал он. — У нас все-таки музыкальная радиостанция, а не исповедальня.

— Можно подумать, я все так прямо и рассказала.

Патрик подавил смешок.

— Ну, вообще-то, почти все. Ты же стихийное бедствие, тебе это известно? Тебя надо изолировать от общества.

— По-моему, ты меня уже изолировал.

— От кого?

— От себя, конечно же. Вот уже две недели, как ты с трудом заставляешь себя говорить мне «доброе утро».

Мадди совершенно расслабилась, ее тело обмякло, она полулежала на коленях у Патрика, а он едва удерживался, чтобы не коснуться самых вожделенных частей ее тела. В конце концов он пристроил руки на талии Мадди.

— Я говорил не только «доброе утро», — возразил Патрик.

— Да, два дня назад ты бросил мне «добрый вечер». То-то я удивилась!

Смех немного разрядил обстановку, но одновременно доставил Патрику невыразимую муку… Он вздохнул.

— Что же с тобой делать, Мадди?

— Разве ты когда-нибудь спрашивал, что тебе делать?

— Мда…

Образ чудачки без царя в голове, первоначально сложившийся у Патрика, приобретал иные очертания. В Мадди обнаружилось что-то мятежное и бесконечно манящее.

Они были абсолютными противоположностями — женщина, которая глубоко чувствовала, и мужчина, который подавлял в себе сильные чувства.

Что же с ним происходит? Почему «милая» девушка из города, о существовании которого Патрик даже не подозревал, угрожает его душевному покою? Да, она была лакомым кусочком, но этот «лакомый кусочек» никогда не будет принадлежать ему.

Пускай братья и сестры заводят семьи, рожают детей.

Патрика бросило в жар при мысли, что дети у него подсознательно ассоциируются с Мадди. Он зажмурился, но отгородиться от тепла, излучаемого Мадди, не мог. Оно, как одеяло, окутало его с ног до головы. Черт побери! Он много лет культивировал в себе сдержанность по отношению к женщинам и неукоснительно соблюдал правило «будь с ними обходительным и пользуйся ими, а не хочешь пользоваться — бросай».

Но Мадди все в нем перевернула. Патрик давно уже не испытывал ничего подобного, и оказалось, это совсем не страшно.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Когда они вернулись на радиостанцию, Мадди с легкой улыбкой вышла из машины, устремилась по коридору в отдел рекламы и быстро исчезла из виду.

Ну и дела! Он даже не поцеловал ее, а она улыбалась, как прародительница Ева, напоминающая Адаму о важнейших различиях между мужчиной и женщиной.

— Патрик, нам нужно поговорить, — объявила Дикси Сандерс, хватая его за руку у стойки секретаря.

— В чем дело, Дикс?

— Я насчет нового шоу Мадди.

Вот черт!

— Не волнуйся, это всего лишь недоразумение, Дикс. Мадди не ведет никакого шоу, она просто заменяла Мака, когда тому срочно потребовалось уйти. Он — последняя жертва вируса.

— Да, но это было чудесное недоразумение! — воскликнула Дикси. — Телефоны до сих пор не умолкают. И мужчины звонят так же часто, как женщины. Программа возбудила всеобщий интерес. А ты знаешь, как этого трудно добиться. Все хотят узнать, кто тот таинственный парень, который так потрясающе целуется, и предлагают Мадди советы.

При виде многозначительного выражения на лице Дикси Патрик заскрежетал зубами. До сих пор ему не приходилось сталкиваться со столь бесцеремонным вмешательством в его личную жизнь, поэтому, когда Мадди, ничуть не стесняясь, растрезвонила о ней, пусть и не называя его имени, Патрик страшно возмутился.

— Дикс, это не тема для обсуждения.

Патрик направился в свой кабинет, но Дикс не отставала, следуя за ним по пятам.

— Это же может оказаться сенсацией. Пусть Мадди подготовит небольшую передачу для тех, кого покинули их возлюбленные. Одни будут звонить в эфир и делиться своими проблемами, другие смогут высказать свое мнение, а Мадди нужно будет только…

— Только что? Оставаться собой? — съязвил Патрик.

Он отпер дверь кабинета, но Дикси первая проскользнула туда.

— Признавайся, ты и сам на нее запал.

Патрик бросил на Дикси уничтожающий взгляд, не надеясь, впрочем, что это возымеет какой-нибудь эффект. Дикси отличалась непомерным честолюбием, но была классным режиссером. Скорее всего, она права, полагая, что Мадди на радио ждет успех, но Патрик предпочитал, чтобы она преуспевала где-нибудь в другом месте, а не на его радиостанции.

В этот момент раздался спасительный телефонный звонок, и Патрик показал Дикси на дверь.

— Благодарю за инициативу. Обсудим это как-нибудь в другой раз.

Укоризненно взглянув на Патрика, Дикси нехотя покинула кабинет, а он улыбнулся, пытаясь смягчить свою резкость. Такой шквал звонков от радиослушателей обрушивался на их радиостанцию не каждый день. Так что, судя по всему, Патрик упускал великолепный шанс. Но мысль о том, что Мадди сможет вещать на такую широкую аудиторию, страшно его нервировала.

После четвертого звонка Патрик наконец поднял трубку.

— О'Рурк слушает.

— Ого! У вас на радио новые веяния! — послышался голос Кейна. — Я вообще-то не увлекаюсь подобными передачами, но шоу и правда было весьма интересным. Оно, так сказать, на многое пролило свет, надеюсь, тебе ясно, о чем я.