Том 30. Письма 1904. Надписи - Антон Чехов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пишу я теперь мало, читаю много. Читаю и «Русь», которую выписываю. Сегодня читал «Сборник» изд. «Знания»*, между прочим горьковского «Человека», очень напомнившего мне проповедь молодого попа, безбородого, говорящего басом, на о, прочел и великолепный рассказ Бунина «Чернозем». Это в самом деле превосходный рассказ, есть места просто на удивление, и я рекомендую его Вашему вниманию.
Если буду здоров, то в июле или августе поеду на Дальний Восток* не корреспондентом, а врачом. Мне кажется, врач увидит больше, чем корреспондент.
Вчера получил я из Владивостока письмо* от одного жизнерадостного молодого человека — писателя; ехал он во Владивосток весело, а там вдруг почувствовал отчаяние.
Шлю Вам сердечный привет, Илларии Владимировне* низко кланяюсь.
Еще раз спасибо большое. Крепко жму руку.
Ваш А. Чехов.
Книппер-Чеховой О. Л., 13 апреля 1904*
4401. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
13 апреля 1904 г. Ялта.
13 апреля.
Моя милая старушка, кланяется тебе твой старичок, которого ты уже забыла и на которого, как мне кажется, уже махнула рукой. Вчера получил от симпатичного г. Арабажина письмо и рецензию*. Просит написать ему мое мнение и правду ли он пишет, что Лопахин влюблен в Раневскую. Вообще животное довольно беспокойное и нелепое. M-me Гнедич* дама жадная, глотающая, как акула, похожая на содержательницу веселого дома, но у нее есть и хорошие качества; так, она прекрасно переносит морскую качку. Я раз шел с ней на катере в сильную качку, и она держалась молодцом. Сегодня в Ялте идет «Вишневый сад»* — это на сцене в два шага.
Шнап глупо-солиден, живет днем на дворе и лает басом, ночует в комнате у матери; каждый день ходит с Арсением на базар.
В апреле только 30 дней, значит, 31-го ты приехать не можешь*. Приезжай лучше 1 мая. Как приеду, тотчас же в баню, потом лягу и укроюсь своим бухарским одеялом.
А ветер все дует и дует.
Напиши мне, если не забудешь, что я должен взять с собой из Ялты, сколько рубах ночных, сколько сорочек и подоконников. Насчет подоконников посоветуйся с Чюминой; хотя мне кажется, муж ее ходит без подоконников, а просто так.
Вчера получил извещение, что Татьяна Щепкина-Куперник вышла замуж.
Ну, радость моя, ненаглядная, целую тебя и обнимаю много раз. Сегодня я здоров, чувствую себя хорошо.
Будь и ты здорова, лошадка.
Твой А.
На конверте:
Петербург. Ее высокоблагородию Ольге Леонардовне Чеховой-Книппер.
Мойка 61.
Лазаревскому Б. А., 13 апреля 1904*
4402. Б. А. ЛАЗАРЕВСКОМУ
13 апреля 1904 г. Ялта.
13 апреля 1904 г.
Дорогой Борис Александрович, вчера Ваше большое грустное письмо дошло до меня, я прочел его и посочувствовал Вам* всей душой. Теперь, надо думать, в сочувствии Вы не нуждаетесь*, так как уже попривыкли к месту, уже весна, тепло и знаменитая бухта очистилась ото льда. Когда я был во Владивостоке*, то погода была чудесная, теплая, несмотря на октябрь, по бухте ходил настоящий кит и плескал хвостищем, впечатление, одним словом, осталось роскошное — быть может оттого, что я возвращался на родину. Когда кончится война (а она скоро кончится), Вы начнете разъезжать по окрестностям; побываете в Хабаровске, на Амуре, на Сахалине*, по побережью, увидите тьму нового, неизведанного, что потом будете помнить до конца дней, натерпитесь и насладитесь и не заметите, как промелькнут эти страшные три года. Во Владивостоке, в мирное время по крайней мере, живется не скучно, по-европейски, и мне кажется, жена Ваша не сделает ошибки, если приедет к вам после войны. Если Вы охотник, то сколько разговоров про охоту на тигров! А какая вкусная рыба! Устрицы по всему побережью крупные, вкусные.
В июле или в августе, если здоровье позволит, я поеду врачом на Дальний Восток. Быть может, побываю и во Владивостоке.
Скоро я поеду в Москву*, но Вы все-таки продолжайте писать в Ялту; отсюда письма аккуратно пересылаются мне, где бы я ни находился.
Крепко жму Вам руку и желаю здоровья и отличного настроения. Вы пишете, что читать во Владивостоке нечего. А библиотеки? А журналы?
Если случится бомбардировка или что-нибудь вроде, то опишите*, поскорее пришлите — или для газеты, или для «Русской мысли», глядя по размерам.
Ваш А. Чехов.
Чехову И. П., 14 апреля 1904*
4403. И. П. ЧЕХОВУ
14 апреля 1904 г. Ялта.
Милый Иван, поздравляю с ангелом*, мать тоже шлет свое поздравление, и оба мы желаем тебе всего хорошего.
Нового ничего нет*, все благополучно. Ждем дождя, так как Магаби* покрылось тучами. Приеду в первых числах мая, когда приедет Ольга.
Соне* и Володе привет* и поздравление с именинником. Будь здоров.
Твой А. Чехов.
На обороте:
Москва. Его высокоблагородию Ивану Павловичу Чехову.
Миусская пл., Городское училище.
Алексееву (Станиславскому) К. С., 14 апреля 1904*
4404. К. С. АЛЕКСЕЕВУ (СТАНИСЛАВСКОМУ)
14 апреля 1904 г. Ялта.
14 апрель 1904.
Дорогой Константин Сергеевич, большое Вам спасибо за газетные вырезки*, я получил уже три пакета. Читаю с удовольствием. Между прочим, кто-то прислал мне из Берлина немецкую рецензию, и в ней я прочел, что Лопахин купил вишневый сад за 90 тысяч и что «Мария идет в монастырь» — это в конце концов.
Я уже соскучился и жду не дождусь, когда можно будет уехать. А Вы, вероятно, уже утомились*…
Еще раз благодарю и крепко жму руку. Привет мой и поклон Марии Петровне.
Ваш А. Чехов.
Книппер-Чеховой О. Л., 15 апреля 1904*
4405. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
15 апреля 1904 г. Ялта.
15 апрель.
Милый, хороший мой дусик, вчера не было письма от тебя, сегодня тоже нет, а я в этой Ялте одинок, как комета, и чувствую себя не особенно хорошо. Третьего дня* в местном театре (без кулис и без уборных) давали «Вишневый сад» по «mise en scène Художественного театра», какие-то подлые актеры во главе с Дарьяловой (подделка под актрису Дарьял), а сегодня рецензии, и завтра рецензии, и послезавтра; в телефон звонят, знакомые вздыхают, а я, так сказать больной, находящийся здесь на излечении, должен мечтать о том, как бы удрать. Вот дай-ка сей юмористический сюжет хотя бы Амфитеатрову! Как бы ни казалось все это смешным, но должен сознаться, что провинциальные актеры поступают просто как негодяи*.
Скорые поезда уже начали ходить, так что я приеду в Москву утром, радость моя. Приеду, как только можно будет, т. е. 1 мая, здесь же оставаться нельзя: и расстройство желудка, и актеры, и публика, и телефон, и черт знает что.
Какие у вас теперь сборы? Неужели полные?* Воображаю, как вы все истомились. А я сижу и все мечтаю о рыбной ловле и размышляю о том, куда девать всю пойманную рыбу, хотя за все лето поймаю только одного пескаря, да и тот поймается из склонности к самоубийству.
Пиши мне, дуся, пиши, иначе я закричу караул. Посылаю тебе вырезку из нашего «Крымского курьера»*, прочти.
Ну, господь с тобой, моя радость, живи и спи спокойно, мечтай и вспоминай о своем муже. Ведь я тебя люблю, и письма твои люблю, и твою игру на сцене, и твою манеру ходить. Не люблю только, когда ты долго болтаешься около рукомойника.
Твой А.
На конверте:
Петербург. Ее высокоблагородию Ольге Леонардовне Чеховой-Книппер.
Мойка 61.
Чеховой М. П., 15 апреля 1904*
4406. М. П. ЧЕХОВОЙ
15 апреля 1904 г. Ялта.
Милая Маша, мать просит* написать тебе, что у нас здесь холодно и чтобы ты ей написала.
Нового ничего нет. Скоро, около первого мая, я приеду.
Будь здорова и благополучна.
Твой А.
15 апрель.
На обороте:
Москва. Марии Павловне Чеховой. Леонтьевский пер., д. Катык.
