Опекун. Она не для меня (СИ) - Победа Виктория

— Прекрати смущаться, — улыбнулся я, разводя ее стройный ножки, и продолжая покрывать поцелуями ее тело, спускаясь все ниже.

— Олег, — взвизгнула Инга, когда я провел языком между складок, такая нежная, горячая, я просто не мог не попробовать.

Малышка снова сводит ножки, когда надавливаю чуть сильнее, провожу языком по набухшему клитор, в какой-то момент она сдается и стонет, сводя меня с ума этими звуками, выгибается, комкает простыни в руках, осторожно ввожу в нее один палец, продолжая ласкать языком и губами. Громкий крик и она сотрясается в моих объятьях, а я больше не могу терпеть, это сильнее меня, я хочу ее! Нависаю над ней.

— Прости, — шепчу у самых губ и накрыв их своими, резко вхожу в нее.

«Сука» — единственная мысль, возникшая в голове, чуть не кончил, как пацан зеленый, стоило только оказать внутри, только слезы, хлынувшие из глаз моей малышки, сумели меня отрезвить.

— Все, маленькая, все, — шептал я, покрывая поцелуями ее лицо, — уже все, прости меня.

Хотел было уже выйти, как бы я ее не желал, не мог продолжать причинять ей боль, но Инга не дала, сильнее обняла меня, притянула к себе и прошептала.

— Все хорошо, продолжай.

— Уверенна? — переспросил я, на что получил легкий кивок и улыбку. Я точно буду гореть за это в аду, но как же в ней хорошо, стараясь причинять ей как можно меньше боли, медленно задвигался. Никогда, блядь, никогда мне не было так хорошо, как с этой девочкой, любого порву, уничтожу каждого, эта девочка моя!

— Прости, котенок, больше не могу, — прохрипел я, ускоряя темп, — блядь, — практически прорычал, вышел из нее в последний момент, изливаясь на ее бедра и простыни. Это, как мне крышу снесло, что я напрочь забыл о презервативах, когда я вообще в последний раз занимался сексом без них? Да никогда, блин!

— Ты как? — спросил я, немного отдышавшись.

— Хорошо, — улыбнулась она, но улыбка получилась какой-то вымученной.

— Жалеешь? — я не мог не спросить, она отдалась мне в порыве страсти, но сейчас, когда способность здраво мыслить вернулась к нам обоим, она могла пожалеть и я не знал, что сделаю, если услышу положительный ответ на свой вопрос.

— Нет, — послышался тихий ответ, — я никогда не буду об этом жалеть.

— Тогда что?

— Я боюсь, — призналась она, уткнувшись носом мне в грудь.

— Меня? — уточнил я.

— Боюсь, что однажды ты выбросишь меня из своей жизни, а я без тебя уже не смогу.

«Это, блин, что еще за мысли, я скорее сдохну!»

Заставил ее посмотреть мне в глаза и произнес:

— Никогда! — притянул ближе и поцеловал.

Как бы мне не было сложно, а с постели все же пришлось встать и отнести Ингу в душ, Новый Год скоро как-никак. И будто не было этой близости, чуть не свихнулся, пока принимали душ, не смогу больше без нее, уже тогда в первый день это понял, признавать не хотел.

— У меня для тебя подарок, — улыбнулся я, протягивая ей небольшую, бархатную коробочку, — с Новым Годом, малыш.

Принимать подарок Инга не торопилась, просто стояла и переводила взгляд с меня на небольшой презент.

— Может все-таки посмотришь? — спросил я, когда пауза затянулась.

Инга дрожащей рукой забрала у меня коробочку и осторожно ее открыла.

— Нет, — помотала головой, — я не могу.

— Это еще, что значит? — не сдержался я, вот-вот заплачет.

— У меня нет для тебя подарка, Олег, — тихо произнесла она, — и я сижу на твоей шее, ты уже достаточно сделал для меня, я не возьму.

— Чушь не говори, — притянул ее к себе и заключил в объятья, — ты сделала мне самый лучший подарок.

Инга отстранилась и посмотрела на меня.

«Да что б тебя!»

— Нет, Инга, я сейчас не о сексе и выбрось эту мерзость из своей хорошенькой головки, — рявкнул я, — а подарок ты мой примешь, иначе сильно меня обидишь.

Цепочку с небольшим кулоном в виде полумесяца Инга все же приняла, ничего особенного, никаких огромных камней, никакой вычурности, но именно этот комплект зацепил мой взгляд, стоило мне подумать о малышке, когда я выбирал для нее подарок. Новый Год мы все же встретили в постели, не сдержался, я должен был ей за причиненную боль, ласкал ее почти до самого утра, пока обессиленная малышка не уснула в моих объятьях.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Утро вернуло меня в суровую реальность, громкий взрыв, раздавшийся на всю округу, вырвал нас из царства Морфея. Я еще не знал, но уже догадывался, что произошло, выглянув в окно, убедился в своих предположениях — взорвалась моя машина.

Инга

Олег был уверен, что я уснула, а я просто лежала и наслаждалась его близостью, его запахом и просто тем, что он рядом. Я все еще не могла поверить в то, что между нами произошло этой ночью, слишком долго я считала себя ущербной, слишком сложно теперь поверить в то, что я могу быть кому-то интересна.

А Олег, он вообще из другой вселенной — красивый, взрослый, опасный. Только в одном я была уверенна, я никогда об этом не пожалею, даже, если завтра он исчезнет из моей жизни. Я просто буду хранить в памяти эту ночь, его взгляд, боже, этот взгляд, его не смущали на мои шрамы, ни моя неопытность, его глаза горели желанием, а губы сводили меня с ума, я кричала, плакала, просила не останавливаться, я даже не представляла, что может быть настолько хорошо.

Уснуть я так и не смогла, лежала и смотрела на Громова, водила рукой по его скулам, шее, груди и молилась, чтобы это утро никогда не заканчивалось, совсем не хотелось возвращаться в реальность, всегда оставалась возможность, что он уйдет из моей жизни, розовые очки я сняла в тот год, когда умер папа и тогда же перестала верить в сказки. Мне просто хотелось быть здесь и сейчас, с ним, пока это возможно.

Но все хорошее рано или поздно заканчивается. Я даже не успела понять, что именно произошло, а Олег уже стоял у окна. Быстро подскочила с кровати, обернулась в простыню и подошла ближе к окну — горела машина Олега.

По спине прошелся ходок, потому что в этой чертовой машине мог быть он.

— Сука, — выругался Громов, — одевайся, — рявкнул он. В таком тоне он говорил со мной лишь однажды, в тот день, когда вернулся спустя две недели отсутствия. Вот и закончилась моя маленькая сказка. Кивнула и подхватив свои вещи, поспешила убраться из его комнаты. Одевалась я в своей спальне, не успела натянуть свитер, как в комнату ворвался Олег.

— Собирайся, — все также грубо произнес Олег, бросив мне на кровать большую спортивную сумку, — возьми самое необходимое, — сухо бросил он и вышел из комнаты. Молча взяла сумку и начала складывать в нее свои вещи, задавать вопросы не видела смысла. Чувствовала, что дело не только во взрыве, было что-то еще, что-то, что разозлило его настолько, что сейчас он зол и зол он на меня. И тут я поняла почему — появление Вольского, а теперь взрыв — это не совпадение, Олег мог погибнуть из-за меня, потому что я появилась в его жизни, потому что не ушла, когда должна была уйти. В том, что взрыв — дело рук Андрея я не сомневалась, и он не остановится, пока я не окажусь в его руках, в следующий раз все может закончиться намного хуже.

— Собралась? — сквозь зубы произнес Олег, я видела, как сильно он напряжён, как играют желваки на скулах, а в глазах ярость и ненависть.

— Да, — тихо произнесла я, обняв себя руками, — прости меня, это ведь Андрей, да? — спросила я, подняв взгляд на Громова, — этого больше не повторится, я исчезну из твоей жизни, ты только о Шеме позаботься, пожалуйста, — договорив, я схватила сумку и поспешила на выход, из последних сил сдерживая слезы.

— Ты с ума сошла? — Олег схватил меня у двери, — куда ты пойдешь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Туда, где не буду представлять для тебя опасность, — прошептала я, чувствуя, как по щекам катятся слезы.

— Черт, — выплюнул Олег и выхватив у меня из рук сума, бросил ее на пол, прижал меня к себе и поцеловал, яростно, жестко, в его поцелуе не было вчерашней нежности, он будто сорвался, потерял голову, — прости, маленькая, я идиот, — прошептал он, — неужели ты думаешь, что я просто тебя отпущу?