Страх огня - Джек Лэнс

Ноам отвернулся и уставился в стену.

— Ноам, пожалуйста, прости меня.

Никакого ответа. Джейсон встал и положил руку на плечо Ноама.

— Мне действительно очень жаль, что я огорчил тебя, приятель.

Ноам съежился, но промолчал.

— Ты больше не хочешь разговаривать со мной, да?

Ноам продолжал упорно смотреть в стену перед собой.

— Это все мой длинный язык, — пробормотал Джейсон. — Я получил то, чего заслуживал.

Ноам по-прежнему безмятежно разглядывал стену.

— Ну хорошо. — Джейсон вздохнул. — Если ты больше не желаешь со мной разговаривать, пожалуй, мне пора. Еще раз прими мои извинения, Ноам.

Он подошел к двери, открыл ее и остановился на пороге. Перед тем как уйти, он обернулся и в последний раз взглянул на мужчину, сидящего на стуле.

— Я еще вернусь, Ноам, и на сей раз я не стану ждать пятнадцать лет.

Джейсон повернулся и шагнул через порог, чтобы закрыть за собой дверь.

И вдруг за спиной он услышал шум. Ему показалось, будто кто-то с силой стал скрести ногтями по стене. Он застыл на месте. Звук раздался снова, и он почувствовал, как по его спине пробежали мурашки.

В голове Джейсона мелькнула мысль, от которой кровь застыла у него в жилах: это черный всадник, призрак со стены.

Ноам сидел на стуле позади него и никак не мог издавать этот скребущий звук.

Джейсону пришла в голову новая мысль, еще более мрачная:

«Наказание — смерть. Моя смерть».

Медленно, очень медленно он обернулся и обнаружил, что смотрит прямо в лицо Ноаму, который тоже развернулся к нему.

Ноам выглядел абсолютно нормальным и не казался встревоженным или смущенным. Это читалось в его глазах; взгляд был ясным и цепким — на мгновение из-под недуга шизофрении проглянул прежний Ноам.

— Что пришло к тебе в огне? — Постаревший брат Робина произнес эти слова совершенно спокойно и явно осознанно. Джейсон был ошеломлен и растерян.

— В огне?

Ноам кивнул и отвернулся, вновь уставившись на стену.

— В каком огне, Ноам? Я не понимаю…

Но брат Робина снова погрузился в пучину собственного больного воображения, куда больше никому не было доступа.

— Ноам?

Но тот сидел словно статуя и зачарованно глядел на стену.

Джейсон еще несколько мгновений пытался достучаться до него, однако Ноам не пошевелился и не издал ни звука. Скрежещущее царапанье прекратилось. Джейсон сдался, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Сев за руль своего взятого напрокат «авео», Джейсон задумался. После этой нелепой беседы он чувствовал, что голова у него идет кругом.

«Тебя здесь нет. Ты играешь в прятки. Что пришло к тебе в огне?»

Он понятия не имел, что все это значит, если вообще значит хоть что-нибудь.

— О чем он говорил? — вслух спросил себя Джейсон.

И тут ему в голову пришла новая мысль:

«Спроси Марка Холла».

Наконец хоть одна здравая идея. Будучи психотерапевтом, Марк являлся идеальным кандидатом на то, чтобы покопаться у Джейсона в мозгах и найти…

То, что там сломалось.

Более того, за долгие годы знакомства Марк не раз предлагал Джейсону свою помощь, чтобы вдвоем справиться с его пирофобией. Однако Джейсон неизменно отказывался, мягко, но решительно.

Теперь, быть может, все-таки пришло время лечь на кушетку в кабинете друга? Возможно, тогда он сможет по-новому взглянуть на свой повторяющийся кошмар и языки пламени, грозившие во сне поглотить его.

Джейсон тронул машину с места, но, проехав несколько миль по дороге, остановился. Схватив телефон, он принялся листать список контактов, пока не нашел номер Марка Холла. Дрожащей рукой Джейсон нажал на кнопку вызова. Ответила жена Марка — Лаура. Они с Кайлой стали хорошими подругами, и две женщины часто проводили время в обществе друг друга. Но сейчас Джейсон был не в настроении долго болтать с ней, поэтому сразу поинтересовался, дома ли Марк. К счастью, тот оказался дома — Лаура позвала его, и мгновением позже Джейсон услышал его голос:

— Джейсон!

— Марк, я рад, что застал тебя.

— Счастлив слышать. Что тебя беспокоит?

По своему обыкновению, Марк был немногословен.

— Думаю, мне нужна твоя помощь. Как психотерапевта.

На другом конце линии воцарилось молчание.

— Ты же знаешь о моих кошмарах, — продолжал Джейсон.

— Да, — ответил Марк.

Разумеется, Марку было известно о них. Как эксперт в своей области, он знал о ночных кошмарах Джейсона больше, чем кто-либо. Он знал о них даже больше Кайлы и всегда стремился помочь Джейсону преодолеть страхи. Но Джейсон всегда отказывался от его помощи. Он долгое время просто-напросто отрицал существование каких-либо проблем. Как правило, они разрешались сами собой, и, по правде говоря, идея стать одним из пациентов своего друга его не очень-то прельщала.

Джейсон пересказал ему историю о полароидных фотографиях и посланиях на их обороте. Он поведал Марку и о той детективной работе, которую проделал, чтобы установить личность фотографа, — включая только что состоявшуюся встречу с Ноамом Морейном.

— После аварии мне снова начали сниться кошмары. А ведь я столько лет спал сном младенца, — закончил рассказ Джейсон.

Марк ни разу не прервал его. На другом конце линии вновь воцарилось молчание.

— Господи Иисусе, — наконец сказал Марк.

— Вот именно. Послушай, я хочу знать… что происходит… тот вопрос, который задал мне Ноам.

— Продолжай, — попросил его друг.

— Я понятия не имею о том, «что пришло в огне», — произнес Джейсон. — Может, это имеет какое-то отношение к моему кошмару. Мне снится, будто я окружен огнем, я совсем один. Не знаю, можно ли считать это ниточкой, но думаю, не повредит проанализировать мой сон еще раз.

— Хорошо, я понимаю, к чему ты клонишь, — сказал Марк. — Но ты уверен, что хочешь поработать со мной? Мы уже обсуждали эту тему раньше, однако ты всегда старался держать дистанцию.

— Я не пойду на прием к другому психотерапевту, которого никогда не видел. Мне нужна твоя помощь, и ничья больше, — отрезал Джейсон. Голос его был полон решимости, хотя в действительности он ее совсем не ощущал.

— Не волнуйся. Для тебя я сделаю все, что смогу. Обещаю, — отозвался Марк. — Давай сверим наше расписание. Когда тебе будет удобно?

— Думаю, я должен подстроиться, ведь у тебя все расписано по минутам. Когда ты сможешь найти для меня время?

— Для тебя время у меня найдется. Мой последний пациент обычно уходит в пять пополудни, после чего я еще примерно час, а то и два занимаюсь бумажной писаниной перед тем, как идти домой. Поэтому после пяти я свободен. Просто скажи мне, когда будешь готов заглянуть.

Джейсон вдруг понял, что очень устал. Долгий день с эмоциональными американскими горками начал брать свое. Он потер глаза.

— Как насчет завтрашнего дня?

— Договорились. Увидимся завтра в пять часов.

Домой Джейсон вернулся в половине одиннадцатого, чувствуя себя так, словно сегодняшний день растянулся на целых три. Сев за кухонный стол и набросившись на разогретый ужин, он пересказал Кайле произошедшие события. Она нахмурилась, узнав, что он ездил навестить Ноама, не предупредив ее об этом, но от замечаний воздержалась. Зато явно рада была услышать известие о разговоре с Марком.

— Марк — настоящий профессионал, прагматик и эксперт. К тому же о твоих тревогах ему известно все. Вы с ним часто их обсуждали, — сказала она. — Я рада, что ты решил обратиться к нему. — Кайла наклонила голову, а когда вновь подняла ее, в глазах ее стояли слезы. — Ты меня так напугал вчера вечером.

— Прости меня, — произнес Джейсон.

— Мне действительно страшно, — призналась она, вздрогнув. — Единственное, что меня успокаивает, — это то, что последняя фотография пришла три дня назад и с тех пор мы ничего не получили. Будем надеяться, это хороший знак.

— Я тоже напуган, — вздохнул он. — И еще я понимаю, что случившееся всколыхнуло твои прежние страхи.

Она кивнула:

— Да, ты прав.

Джейсон заколебался, но потом все-таки решил продолжать:

— Кайла… Я бы хотел поговорить с тобой об этом.

— А я не хочу, — незамедлительно отреагировала она и вскочила с места.

— Что случилось в палатке? — не желал сдаваться Джейсон.

— Пожалуйста, — взмолилась она. — Не расспрашивай меня.

— Он сказал, будто знает, что должен умереть. Что…

— Нет! — Это был крик души. — Я не желаю иметь ничего общего с оккультизмом. Больше никогда, слышишь?

Оккультизм? Раньше он не слышал от нее ничего подобного.

— Кайла, мы с тобой женаты, — попробовал он зайти с другой стороны. — И в горе, и в радости. Почему вдруг эта тема стала для нас запретной?

— Потому что ты делаешь то же самое.