"Хризантема" пока не расцвела - Леонид Млечин

Начальник базы ринулся из кабинета. Не спрашивая разрешения — да оно и не требовалось теперь, — за ним двинулся и Комура. Уже через несколько минут полковник орал на дежурного так, что звенели стекла: огромную территорию базы — по ней можно было на танке разъезжать — охраняли лишь двое морских пехотинцев у ворот. Кто-то, неизвестно почему, отменил патрульную службу, и если бы террористам удалось проникнуть за ворота, их бы никто не мог остановить.

Полковник немедленно поднял по тревоге подразделение морских пехотинцев и приказал вызвать к себе начальника охраны, найти которого, впрочем, не удалось: в пятницу вечером он обычно уезжал в город, к знакомым.

Отдав распоряжения и немного успокоившись, Роджерс отдышался, пригладил короткие седые волосы и повернулся к Комура:

— Я должен извиниться…

— Не стоит, — отмахнулся тот. — Неизвестно, как я сам поступил бы на вашем месте.

Рано утром видеопленка с записью репортажа корреспондентов Эн-Эйч-Кэй о разгроме, учиненном террористами, демонстрировалась по всем каналам национального телевидения. Крупным планом показывали взломанные двери склада, пустые ящики из-под автоматических карабинов американского производства, застывшие в предсмертной муке, искаженные гримасой боли лица убитых солдат охраны. По полу были разбросаны листовки с призывом к мировой революции. Вся страна не отрывалась от экранов. Япония негодовала. «Красные — убийцы! Коммунисты оставили свой дьявольский след. Коммунисты вооружаются. На кого они нападут завтра?» — трагически вопрошал диктор.

В одиннадцать часов утра состоялось расширенное заседание президиума Центрального Комитета компартии.

Утром Таро вскочил ни свет ни заря и, не завтракая, побежал к киоску. Первые выпуски ежедневных газет появляются очень рано — они рассчитаны на тех, кто отправляется на работу еще затемно. С замирающим сердцем он раскрыл первую газету, вторую, третью… Ничего. «Неужели не придали значения моему письму? — спрашивал он себя в сотый раз. — Но ведь генерал подозревается в убийстве. Это же сенсация!»

Таро отправился в Токио, решив лично побывать в редакциях. С вокзала позвонил домой: мать сказала, что ему несколько раз звонил неизвестный мужчина и настойчиво осведомлялся, где можно его найти. Фамилии своей он не назвал, но оставил номер телефона с просьбой дать знать, как только Таро появится. Таро сказал матери, что его опять отправляют по служебному делу, и обещал зайти попозже. Только повесив трубку, он сообразил: а может, его разыскивает Комура?

Все это время он и не вспоминал о следователе. Наверное, тот уже вернулся. Вот кто может посоветовать, что делать. Таро опять позвонил домой и записал на сигаретной коробке семь цифр. Бросил еще монетку, набрал неизвестный ему номер. Трубку немедленно сняли.

— Алло, алло, слушаю вас. — Голос был мягкий и приятный.

— Простите, это Таро, мне передали…

— Да, да, конечно, — немедленно отозвался голос. — Очень рад, что вы позвонили.

Таро готов был поклясться, что слышит этот голос впервые в жизни.

— Откуда вы говорите?

— Из автомата.

На том конце провода возникла пауза. Таро показалось, что говоривший прикрыл трубку рукой и что-то сказал в сторону. Таро насторожился.

— А с кем я говорю, простите? — не выдержал он, но ему не ответили.

— Нам крайне нужна ваша помощь. — Голос неожиданно обрел значительность. — Речь идет о безопасности нашей родины, о государственных интересах Японии.

И опять странная пауза. Таро внезапно испугался, бросил трубку и выбежал из будки. Он прошел быстрым шагом метров триста, прежде чем совладал с собой и оглянулся. По улице текла огромная будничная толпа, но телефон-автомат, который он только что покинул, находился на некотором возвышении и был хорошо виден. Таро изумленно всмотрелся. Вокруг будки творилось что-то непонятное. Какие-то люди внимательно осматривали ее. Затем двое из них стали пристально вглядываться в прохожих. Таро бросился в ближайший переулок, выскочил на параллельную улицу и на ходу втиснулся в отходящий автобус.

Спецгруппа военной контрразведки прибыла к телефону-автомату через три минуты после того, как парень ушел. Телефон, по которому его просили звонить, находился на столе дежурного по отделу — тот среагировал немедленно и дал указание установить, где Таро, и направить туда людей. Но они опоздали…

Начальник отдела распек дежурного и приказал продолжать поиски. Мальчишка знал слишком много, и дальнейшей утечки информации допускать было нельзя.

Таро решил все же рискнуть и зашел в несколько редакций. Там его гоняли от одного сотрудника к другому, пока наконец кто-то из них не счел нужным терпеливо объяснить, что письмо Таро, к сожалению, не показалось редакции достаточно интересным и публиковать его не видят смысла. Но что он лично советует молодому человеку обратиться в полицию, где его, без сомнения, выслушают со всем вниманием и сумеют принять необходимые меры.

Таро мужественно выслушал совет и неожиданно понял: напрасно он стучится в раз и навсегда запертые двери. Выйдя из редакции, он нащупал в кармане мелочь, купил прямо на улице порцию горячей лапши и, почти не чувствуя вкуса, поел.

Около станции метро двое продавали коммунистическую газету. Тот, что постарше, негромко разговаривал с прохожими, другой в основном слушал. Таро заметил, что многие здоровались с продавцами, называя старшего по имени. Таро тоже подошел к импровизированному киоску. Толстые пачки газет, журналы, брошюры. Он и не подозревал, что компартия издает столько прессы. Полистал толстый журнал, отложил — показалось слишком сложно, открыл другой, а сам поневоле прислушивался к разговору.

Только что купивший газету человек почтительно кланялся:

— Спасибо вам большое. Очень вы нам помогли.

— Да не за что, — улыбнулся пожилой продавец.

— Нет, нет, мы знаем, как должны быть вам благодарны. Это ведь ваши депутаты в городском муниципалитете нашли управу на домовладельца. И плату на жилье не посмел повысить, и ремонт сделал, и отопление обещал улучшить.

— Обещания еще ничего не значат, — заметил пожилой. — Вы мне потом дайте знать, как у вас дела.

— Обязательно. Спасибо вам. Ведь если бы он квартплату повысил… Я ж вам рассказывал: сын так работы и не нашел, а уж второго ребенка ждет. И в доме то света нет, то воды, то газа, зимой мерзнем — отопление не работает, и щели такие — все выдувает, внучка очень тяжело этой зимой болела… Спасибо вам.

Таро слушал с удивлением. Ну и ну. Политика казалась ему делом, бесконечно удаленным от реальной жизни, тем более от бытовых дел. Съезды, конференции, митинги, заседания, встречи, цель которых переманить на свою сторону как можно большее число избирателей. Это было понятно. Но чтобы кто-то действительно конкретно помогал, как эти коммунисты, — с таким Таро не сталкивался.

Благодаривший продавцов мужчина еще раз поклонился и ушел.

Таро не знал, что пожилой продавец распространяет здесь газету уже три года. Да никакой он, собственно, и не продавец, а обыкновенный рабочий, выполняющий партийное поручение. Денег за это он не получает. И так делают тысячи людей по всей Японии. Коммунистическую прессу не принимают в газетные киоски, и членам партии приходится распространять ее самим. То же самое и с подпиской. Но в этом есть и своя положительная сторона. Газету распространяют не посторонние, равнодушные люди, а сами коммунисты. За последние годы они превратились в армию пропагандистов.

Таро не знал всего этого, но, послушав разговор продавца с рабочим, внезапно для себя решил направиться в редакцию коммунистической газеты, адрес которой прочел, взяв в руки еще пахнущий типографской краской номер.

Военные собрались на квартире Куихара. Пятеро — в чине генералов, они сидели здесь уже два часа. Курили, обменивались малозначащими репликами, подолгу разглядывали большое какэмоно — единственное украшение комнаты. В стороне на маленьком столике стояли напитки. К ним никто не притрагивался. В день, когда решается судьба родины и их собственные судьбы, надо собрать волю в кулак.

Сам хозяин не отходил от телефона: в эти часы все нити заговора тянулись сюда. Репортаж из Кумамото сыграл свою роль. Страна находилась в возбуждении. Теперь только дождаться сообщения о захвате подводной лодки, и Такаса немедленно отдаст приказ о «проведении особых маневров» — подразделения его дивизии растекутся по Токио, оцепят важнейшие здания. А чуть раньше генералы прибудут в управление национальной обороны и потребуют от его начальника немедленного выхода в отставку. Там будут дежурить офицеры контрразведки, которые блокируют связь и предупредят любые неожиданности. Затем посещение премьер-министра: от района Роппонги, где разместилось УНО, до его частной резиденции семь-десять минут езды. Каваками не посмеет противиться воле вооруженных сил: он даже сам сможет ощутить эту волю — на окна его особняка направят стволы танки «Т-74». Премьер-министру придется передать власть в руки военных. Его выступление будут транслировать по всем каналам радио и телевидения (это проконтролируют батальоны 34-го полка). А потом — к императору. Коленопреклоненно они попросят сына неба благословить их…