Корона Всевластия - Татьяна Форш

Я уже собрался сказать ему об этом, как вдруг мой собеседник оказался передо мной и коротко, но мощно ударил меня в грудь. Рот Лайлы искривился в беззвучном вопле. Взмахнув руками, я начал падение.

Рогатый силуэт вышел из пыльного смерча, развеял переход и, толкнув тяжелые двери, шагнул в княжеские покои.

— Брилл? — Пламя вспыхнуло, пряча в огненных язычках уродливую броню, но демон этого словно не заметил.

Еще шаг, и вместо рогатой фигуры, тяжело ступая по каменным плитам, шел одетый в черную одежду простого наемника Элекзил.

В его мире багровая ночь только-только сменилась едва зарождающимся утром. Он любил возвращаться домой в это время, чтобы стать первым, кого увидит та, с кем он был готов разделить вечность.

Элекзил миновал приемный зал, и небольшой коридор привел его в спальню.

— Брилл?

Смятая постель и теплый ветер, играющий золотистым шлейфом штор. Сердце замерло и вновь продолжило свой бег. Ее запах почти исчез. Значит, она была здесь не позднее вчерашнего дня. А потом?

Открыв короткий переход, он привычно вызвал броню и вышел под раскрашенное розовой дымкой ярко-красное небо. Надо заглянуть в деревню погонщиков фершехров. Брилл иногда ночевала там, когда он уходил.

Багрово-красная земля дворцового сада окружала огненное озеро, вокруг которого стояли причудливые статуи из черных камней, привезенных из самого Шрутху. Древний город. Разрушенная столица Рубинового рода. Говорили, что своими набегами на древние места силы они вызвали гнев Лучезарного, и однажды их город оказался засыпан черным пеплом, а многие не успевшие бежать Рубины окаменели.

В саду каменных изваяний ему всегда отлично думалось, вот только сейчас ему нужно было действовать. За последние десять циклов, пролетевших как один сон, он только и делал, что думал. Сын. Мысли вернулись к странной встрече в Лазури. Тот смертный, Тар, кто он? На мгновение он даже сошел с ума при мысли, что встретил Шайтаара, но несколько простейших заклинаний, призывающих кровь дать ответ, развеялись прахом, уничтожив его радость. Чужой. И в то же время — он смотрел, как этот чужак улетает, и отчего-то хотелось выть.

Нет! Решено. Надо предупредить Брилл и отправляться на поиски, иначе он никогда не простит себе, что даже не сделал попытки разыскать свое единственное дитя.

В раздумьях Элекзил не заметил, как покинул сад, и, выйдя на каменистую площадь, привычно свернул на узкую дорогу, ведущую в деревню.

Крак-шер еще спал. Жители его мира не любили утро, предпочитая встречать новый день тогда, когда яркие краски неба блекли, сменяясь багровым полумраком.

Хотя, чего скрывать, были и те, кого из дома гнало утро. Оплатить ночной образ жизни могли позволить себе не все. Вот и теперь, едва он шагнул за охранные столбы, с неба упал фершехр с восседающим на нем рыцарем смерти.

— Стоять!

— Стою.

— Назовись.

Вместо ответа Элекзил позволил увидеть стражу сапфир, овальной бляхой висевший у него на груди. Знак принадлежности к княжескому роду.

— Мой князь. — Страж потупился, горящими прорезями шлема разглядывая потрескавшуюся землю у себя под ногами.

Фершехр приглушенно рыкнул и, словно повинуясь приказу погонщика, отступил на шаг.

— Где моя жена?

— О… она… — Рыцарь помолчал и, набравшись смелости, выпалил: — Госпожа Тариймаар не вернулась из ночного полета.

— Куда она полетела? — Голос Элекзила оставался бесстрастным, и лишь бешено колотящееся сердце могло бы показать воину, что творилось сейчас с его князем, если бы не броня. Она защищала его даже от проявления чувств.

Все верно. Так и должно быть. У правителей не может быть слабостей, иначе трудно будет удержать в узде подчиненных.

— Я могу ошибаться, мой князь, — еще один вкрадчивый голос заставил Элекзила развернуться и в ожидании ответа уставиться на козлоногого беса, — но я видел, как Тариймаар направила своего фершехра в сторону черной башни Шеррахха.

Пепел крыльев! Эта женщина сводит его с ума! Он ведь приказал ей дожидаться его в Крак-шере!

Впрочем, смысл приказывать, если его приказы не исполняют?

В его руке появился черный шарик. Едва погонщики убрались подальше, как Элекзил начал пробуждать переход. Спустя два стука сердца он уже выходил на черные плиты королевского дворца в столице Бриллиантового рода.

Голос Брилл. Он услышал его, едва подошел к Тронной зале.

— Элл, тогда почему не могу пойти я? В конце концов, Тар и мой сын тоже!

Сокращенное имя сына, придуманное женой на человеческий манер, жалом впилось в сердце, вновь напоминая о случайной встрече в Лазури.

Толкнув двери, Элекзил убрал броню и неторопливо направился к двум сидевшим на каменной скамье женщинам. Двум властительницам этого мира.

— Элекзил? Уже вернулся? — Эллеайз поднялась ему навстречу.

— Явился не запылился. — Брилл бросила на него взгляд исподлобья. Хм, за ее выходку и угон фершехра впору ему было смотреть на нее так, но он действительно отчего-то чувствовал себя виноватым.

— Брилл, произошедшее требовало моего вмешательства. Я просто не успевал вернуться, чтобы сообщить тебе. Да и о чем? О том, что отец почувствовал перстень рода, который…

— Который носит наш сын! — Брилл поднялась и, тряхнув огненной гривой волос, яростно уставилась на него зелеными глазищами.

— Это необязательно может быть он! — Элекзил нахмурился, чувствуя бессилие перед ее гневом. Он до сих пор помнит, как уже после возвращения в Красный мир спасал ее от кошмаров. Ведь это по его вине они распростились с миром смертных. Так рано!

— Ну конечно! Эллеайз уже объяснила мне, что это колечко могло активироваться только на руке того, в ком течет княжеская кровь вашего рода. Или у тебя еще были дети?

— Не говори ерунды! — В его голосе послышалась сталь. — Я тоже надеюсь, что Шайтаар нашелся, но…

— Никаких «но»! Я знаю, что это — Тар!

— Не называй его так! — В мозг опять впилось это имя.

— Алекс, мне надоело! Тебе не нравилось его земное имя, придуманное мной, тебя не устраивает это сокращение…

— Все верно! Потому что его имя — Шайтаар! — Лязгнули, закрываясь, двери, и в залу вошел Берфеллаг. — Так звали твоего первого и единственного сына, Тариймаар! Шайтаар обладал силой, которая могла сравниться с мощью самого прародителя Красного мира! Он единственный мог укротить корону Всевластия и объединить всех нас, но… — Правящий князь Сапфир прошел к соседней скамье, устало опустился на нее и, откинув голову к прохладному камню стены, закрыл глаза.

— …но он почему-то ушел? — Элекзил не сводил с отца внимательного взгляда. Опустошен. Словно проводил какой-то ритуал или обряд.

— Да, почему-то он ушел, чтобы провести вечность в уединении на острове посредине огненного моря. — Берфеллаг задумчиво замер, разглядывая кусочек пурпурного неба, видневшийся в узкое окно. — Только перерожденная Тариймаар могла вызвать в мир смертных своего сына. Вопрос — зачем? Кому понадобилось усилить мощь Шайтаара княжеской кровью Сапфиров? — Берфеллаг вновь оглядел их, притихших от тяжести непознанного. — Вот что мучает меня. И вот почему тебе, Тариймаар, лучше оставаться в Красном мире. Твой сын рано или поздно придет сюда сам, главное — с ним не разминуться.

— А вдруг его возвращение как-то связано с моей несостоявшейся коронацией? — Низкое, неспешное звучание голоса отца разбавили бархатные нотки Эллеайз. Перестав изображать статую, она подошла ближе.

Элекзил нахмурился. Все присутствующие на коронации были свидетелями того, что корона Всевластия выскользнула из рук избранной ею королевы. Плохой знак. Очень плохой. Обряд перенесли, но Эллеайз так и не надела корону. И хотя благодаря пророчеству все считали ее королевой — фактически она ею не была.

— Я полагаю, настал момент навестить Мудрейшего этого мира. — Отец поднялся.

— Нет! — Элекзил выдохнул это короткое слово одновременно с встревоженной Эллеайз. — Ты ведь сам столько лет не позволял нам с Брилл даже думать о глубинном дьяволе, хотя на кону было существование нашего сына!

— Сейчас на кону существование нашего мира. — Берфеллаг, прекращая спор, посмотрел Элекзилу в глаза. — И не теряй времени. Тебя ждет мастер Переходов.

Он развернулся и, печатая шаг, вышел из залы.

Ощущение, что я опоздала бесконечно, невыносимо, бессмысленно, появилось еще тогда, когда я заметила рядом с Таром высокую фигуру небожителя. Конечно, Наказующие архангелы, или, проще говоря, монахи города Инквизель, не упустили бы шанс прочитать Тару нотацию, но в тот момент меня насторожил сам Тар. Я даже замерла, наблюдая, с каким любопытством он слушал незнакомца в черной рясе. Не отводя ни на секунду взгляда.