Монах: время драконов - Роберт Ши

– Что с князем Хоригавой?

– Трудно было узнать что-либо о нем, шике. Если спрашиваешь слишком многое, люди смотрят на тебя как на подозрительную личность, а такие сегодня не живут долго в Хэйан Кё. Такаши выставили сильную охрану вокруг его дома. Он в безопасности.

Дзебу вспомнил, что семья Танико была ветвью рода Такаши.

– Семья госпожи Танико в опасности?

– Шике, все, кто живут в Хэйан Кё, в опасности сегодня. Но особняк Шимы не упоминался среди сожженных.

Дзебу почувствовал мгновенную панику, когда понял, что не уверен, что предпринять дальше. Единственное, в чем он не сомневался во время этой поездки, была ее неизменная цель.

«Не полагайся ни на что под небесами».

Теперь ему предстояло решить, провожать ли Танико в раздираемый на части воюющими самураями город, или поискать сомнительное убежище здесь, в этих холмах. Быть может, он должен бросить вызов ее отцу и Ордену и убежать с ней, в надежде, что они смогут жить вместе, где-нибудь спрятавшись? Как его отец убежал от своего народа.

Он посмотрел на тлеющий Хэйан Кё. Что бы он ни решил, это может принести скорую смерть и ему и Танико.

Глава 7

К стоящему на краю утеса Дзебу подошла Танико. Быстро оглядевшись, она убедилась, что ее никто не видит, взяла его за руку и улыбнулась.

– Если ты пытаешься решить, что нам следует делать, позволь помочь тебе. Как ты уже знаешь, я привыкла поступать по-своему.

Дзебу сжал ее руку с такой силой, что она поморщилась, но не отняла у него ладонь.

– Чего ты желаешь? – спросил он.

– Чтобы мы двигались вперед. Мы вместе подойдем к ближайшим воротам. Ты останешься там с женщинами и со мной и пошлешь Моко и второго носильщика к моему дяде Риуичи. Моко скажет моему дяде, чтобы он прислал за мной повозку, и я въеду в город как подобает. Очень жалко, что Моко придется два раза входить в город, но если бы ты спросил меня, когда посылал его в первый раз, услышала бы то же самое.

Они спустились с горы и вернулись на дорогу Токайдо. Ближе к столице она превратилась в широкую, хорошо укатанную улицу. Здесь, в восточной части города, здания распространились за его стены. Храмы, особняки и более скромные жилища отвоевывали пространство у рисовых полей вокруг столицы.

Путники прошли мимо парка, окруженного каменной стеной, высотой в два человеческих роста. За ней стояли три укрепленных башни, выше которых Дзебу не видел еще никогда. Красные знамена развевались чуть ниже скульптур покровительственных дельфинов на остроконечных крышах башен.

– Это цитадель клана Такаши, – пояснил Моко. – Она называется Рокухара. Согамори живет здесь со своим сыновьями и тысячами самураев. С того момента, когда я видел это в последний раз, они построили еще много зданий.

Сейчас они ехали по длинной деревянной арке, которую Моко назвал мостом Годзо над рекой Камо. Мост и ворота, к которым он вел, являлись продолжением улицы Годзо, одной из десяти главных артерий города, протянувшихся с востока на запад Хэйан Кё.

Когда всадники подъехали к городским стенам, Дзебу увидел, что много больших камней свалилось с конусов бастионов, прессованная земля которых, лишившись защиты, постепенно разрушилась. Он вспомнил, как Тайтаро сказал, что Хэйан Кё видел лучшие дни.

Послав Моко сквозь ворота Годзо, Танико, Дзебу и остальные устроились на поле рядом с городской стеной. Дзебу встал на часах на большом камне, решительно повернувшись к Танико спиной. Им нечего было сказать друг другу. Грудь его сжалась под непосильным бременем страдания.

Солнце уже село, когда вернулся Моко, показывая дорогу красивой повозке с крышей из пальмовых листьев, запряженной волами. Рядом с ней шло пятеро самураев. Было очевидно, что дядя Танико – Риуичи не был таким скаредным, как ее отец.

Танико и две служанки поехали в повозке. Самурай, держа руки на рукоятках мечей, воинственно сверкали глазами по сторонам.

Моко торжественно шагал рядом с Дзебу, ведя под уздцы свою хрипящую, груженную багажом лошадь. Он пообещал Дзебу и Танико, что останется с госпожой и будет ей служить.

– Я буду связью между вами, – заявил он.

У ворот Годзо все назвали себя младшему офицеру императорской полиции – нервному, бледному мужчине с дубинкой из слоновой кости. По его виду казалось, что он не способен справиться даже с группой озорных мальчишек. Вежливо улыбаясь самураям семьи Шима, полицейский пропустил их в город.

– Удивительно, что он вообще был на своем посту, – раздался серебряный голос Танико из-за оранжевых шторок повозки.

Чтобы облегчить страдания от неминуемой разлуки с Танико, Дзебу сконцентрировал все свое внимание на видах и голосах столицы. Он никогда в жизни не видел столько людей, толпы их заполняли широкие улицы, как грозящие выйти из берегов реки. Пешеходы шарахались от конных самураев и повозок, запряженных волами, высоко нагруженных узлами и коробками. Очень часто красиво одетые молодые люди с маленькими палочками в руках пробивались сквозь толпу с криками: «Освободите дорогу!» – потом медленно проезжала повозка, подобная той, в которой сейчас ехала Танико, или даже еще прекрасней. Люди кланялись либо с любопытством заглядывали в повозку, стараясь разглядеть сидящего там господина или госпожу: обычно силуэт пассажира был различим сквозь завешенные стены. Часто эти пассажиры позволяли длинным рукавам своих многослойных нарядов торчать из задних дверей повозок и волочиться следом. Дзебу слышал толковые замечания из толпы, не только называющие пассажира повозки, но и критически отзывающиеся о выборе и сочетании цветов его одежды. Жители Хэйан Кё говорили много и быстро, казалось, больше бегают, чем ходят, а часто бегут и говорят одновременно.

Улица Годзо была усажена ивами, листья на их свисающих ветвях уже окрашивались в осеннее золото. Особняки, стоявшие на улице, были обнесены низкими стенами из белого камня – чисто условное препятствие для незваных гостей. Но, как знак неспокойных времен, вокруг многих особняков можно было увидеть новые высокие ограды из бамбука. Другие дома выглядели покинутыми, как будто их владельцы отправились на поиски более безопасного места жительства. Каждое имение состояло из множества одноэтажных зданий, соединенных между собой крытыми проходами и окруженных мощенными гравием двориками и живописными садами.

Дважды они прошли мимо особняков, сгоревших этой ночью. Один из них был полностью разрушен. Не осталось ничего, кроме дымящихся руин. Сгоревшие деревья торчали как черные столбы.

Второй сгоревший особняк был окружен самураями, которые поприветствовали сопровождавших Танико, как хороших знакомых. Слуги искали в пепле ценные вещи и складывали найденное в повозку.